Аргентинское танго - Страница 30

нных подъездных дверей, этих гор грязных рваных газет на газонах. Как люди здесь не любили себя! А кого — любили? Или — что? Деньги? Своих правителей? Своих ближних? Свои бирюльки в своем доме? Боже, какое счастье, что она испанка.

«Тебе пришел конец, испанка. Тебя сейчас заведут в четыре стены, банально, кроваво изнасилуют, да еще и снимут на кинопленку, уникальные кадры. Мария Виторес в объятьях лефортовского урки. Урка, так, кажется, по-русски называется этот… грубый, страшный уличный бандит?.. разбойник?.. уже отсидевший в тюрьме…»

Мужчина уже открыл дверцу и галантно подавал ей руку. Он отнюдь не был похож на урку. Он был похож на дипломата. На актера из популярного фильма. На…

Светлые, очень светлые, почти белые глаза. Глаза как у волка.

Он смеялся.

Она оттолкнула его руку и выскочила из машины, чуть не зацепившись высоким каблуком за резиновый коврик на полу салона.

— А вы смелая девушка, — смеясь, сказал он. — Я думал, вы побледнеете, будете умолять меня… звать на помощь. Вы этого не сделали, хвалю.

— Я не нуждаюсь в вашей похвале. Куда идти?

Он столь же учтиво, как в старинном менуэте, взял ее за локоть и подвел к двери подъезда. Набрал код на домофоне. Гнусавый голос прогудел:

— Кто-о-о?..

— Я привез фиалки с Якиманки. Полную корзину, как вы просили.

Дверь медленно отъехала. Когда они вошли, так же медленно, неотвратимо закрылась.

Они поднялись на лифте на седьмой этаж — Мария запомнила цифру. Она все видела, слышала и ощущала сейчас ясно, холодно, четко. У нее и впрямь куда-то подевался страх. Удивительная ясность мысли; и память, память работала вовсю. Зачем? Чтобы потом рассказать Ивану? Вдруг она не выживет? Лифт с зеркалами; зеркала подвешены выше человеческих голов, для кого? Кто будет в них смотреться? Инопланетяне? В углу кабины — окурок. И надпись, процарапанная ножом на стене: «Витек гей». И выше — еще одна, выжженная горящей сигаретой: «ЕСЛИ ТЫ ИЗМЕНИШЬ МНЕ, Я ТЕБЯ УБЬЮ».

Она старалась не глядеть в светлые, как вода, глаза похитителя. Лифт дернулся, остановился, двери с шипеньем разъехались. Перед дверью квартиры Мария задрала голову, увидела черную, как паук, цифру на медной овальной табличке: «25». Двадцать пятая квартира, седьмой этаж. И дом двадцать пять. Легко запомнить.

«Тебе ни к чему это запоминать. Тебе эти цифры никогда больше не понадобятся. Тебя убьют, а косточки твои закопают на пустыре… или отвезут труп и сбросят куда-нибудь в карьер в Кузьминках… в грязное озеро около Московской кольцевой… Тебе двадцать пять, Марита, тоже двадцать пять…»

Залязгал ключ в замке. Дверь распахнулась. На пороге стоял маленький, плюгавенький человечек, с виду — вокзальный бродяга, правда, одетый с иголочки — красивая, только из бутика, модная «тройка», золотая цепочка часов свешивается из кармана жилета, начищенные башмаки блестят, как собачьи носы. Человечек сказал, как чихнул:

— Проходите, господа! Уж заждались!

Мужчина, похитивший Марию, подтолкнул ее вперед. И она переступила порог,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com