Арфист драконов (ЛП) - Страница 2

Зараженный позицией своего отца, Кристов злился на Киндана, и они много раз дрались юнцами. В конце концов, как бы то ни было, Кристов понял, что прав был Киндан, а его отец был не прав — и Кристов должен был найти в себе силы, в раннем возрасте сделав выбор взрослого мужчины — сделать то, что правильно, а не то, что от него ожидают.

Он начал относиться к безобразным стражам порога с уважением, граничащим с благоговением. И теперь он приветствовал Киндана с широкой улыбкой.

Киндан увидел тунику, зажатую в руке у Кристова, и его брови приподнялись. Он поднял свою руку и продемонстрировал Кристову, что также имеет тунику кандидата.

— Великолепно, мы можем пойти вместе — сказал он Кристову, когда он накинул свою тунику через руки и подвязал ее белым поясом.

Кристов удивленно сказал:

— Я думал ты хочешь стать арфистом…

— Арфисты тоже могут быть всадниками — ответил Киндан с широкой улыбкой.

— Ты уверен в Запечатлении, после того, как был воспитателем стража порога, — сказал Кристов, — Может даже бронзового!

Киндан помотал головой.

— Я буду счастлив просто Запечатлеть, — ответил он, — Бронзовых я оставлю тебе.

— Кристов, Киндан, поторопитесь!

Они оба обернулись и увидели Соню, дочь целителя, тоже одетую в белую тунику.

— О, я надеюсь, что это яйцо королевское!

Кристов знал, что Соня уже некоторое время присматривалась к смешно раскрашенному яйцу на Площадке Рождений. Обычно считалось, что королева драконов будет осторожно отталкивать в сторону любые королевские яйца, а Гарирт’а Джессалы не делала этого.

По правде говоря, яйцо выглядело так странно, что Целитель Вейра, отец Сони С’сон, подверг яйцо детальному осмотру, чтобы выяснить, цело ли оно.

Гарирт’а была так стара, что ее золотая шкура была явно бледно-желтой, и Джессала, ее наездница, была так измучена возрастом, что она редко выходила из своих апартаментов. Было совершенно возможно, что возраст имел влияние на это яйцо, и оно развивалось как-то неправильно. Но С’сон заверил его хорошее состояние.

Д’вин жестом показал им подойти поближе, говоря: — Я наблюдаю с трибун!

Втроем они пошли, чтобы присоединиться к другим кандидатам на Площадке Рождений. Там, на Площадке, было лишь двадцать три яйца. Кристова учили, что королевское появляется только если в кладке не меньше тридцати и даже около сорока или больше яиц. То, что Гарирт’а отложила так мало яиц, было большим показателем ее критического возраста.

Соня, которая осторожно приглядывалась к другим кандидатам, простонала, — Здесь недостаточно кандидатов! Есть только двадцать мальчиков и двадцать два яйца. И нет вообще никаких других девочек.

Стремительный поток холодного воздуха от крыльев драконов испугал их, и они обернулись, чтобы увидеть едва знакомых мальчиков и девочек, идущих вперед, одетых в белые туники.

— Это цвета Бендена — сказала Соня, указывая на махающего издалека всадника. — Б’ралар должен был послать за ними.

— Это М’тал! — воскликнул Киндан, возбужденно махая Предводителю Бенден-Вейра. М’тал помахал в ответ и поднял большой палец вверх, желая ему удачи.

— Что, если королеву Запечатлит одна из бенденских девчонок? — спросил Кристов.

— Она останется здесь, — сказала Соня. — Но я не удивлюсь, если она станет Госпожой Вейра уже в момент Рождения. — Она бросила обеспокоенный взгляд на Гарирт’у, голова которой безучастно опиралась на площадку перед ними. — Я думаю, Гарирт’а и Джессала ждут только проклевывания, чтобы уйти в промежуток навсегда, они обе так устали с возрастом.

Гудящий шум драконов становился громче. Кристов почувствовал, как звук вибрирует в его костях.

Шум был таким громким, что мог оглушить, однако Кристов не ощущал страха.

— Вон там! — Соня позвала остальных девочек, махая в сторону странного яйца. Они одарили ее удивленными взглядами перед тем, как последовать за ней. Себе она пробормотала — Уф-ф-ф! Я боялась, что королева не будет иметь приличного выбора!

— Мы, предположительно, должны быть здесь, — сказал Кристову Киндан, показывая на горстку других мальчиков вдалеке.

— Я не должен быть здесь, — сказал Кристов, — Я — горняк.

Киндан потряс своей головой и сказал ему прочувствованно — Ты должен быть здесь более нежели кто-нибудь другой, Кристов. Ты заслужил это право и был Найден.

Кристов начал объяснять, что Д’вин приходил за Пелларом, а не за ним, но Киндан перебил его: — Смотри!

Кристов увидел, что яйца начали качаться из стороны в сторону. Одно из них треснуло, потом второе, затем третье. Кристов думал, как горняк, представляя, какие удары приходиться наносить, чтобы разбить скорлупу. Но вдруг он посмотрел украдкой, сбитый с толку — оболочки в действительности были разбиты на осколки намного большие, чем он считал. Он столкнул один из осколков на Площадку Рождений, и держал кусок, отколовшийся от скорлупы в своих руках, словно осознавал их силу.

Однако сейчас оболочки быстро и нелегко разрушались, и Кристов начал прислушиваться к тому, какая скорлупа треснет следующей. Нечто было в гудении драконов. Было похоже, что их гудение должно помочь вылупливанию молодняка. Если так, решил вдруг Кристов, то гудение драконов резонирует с самими оболочками.

Высота звука драконов нарастала перед тем, как новорожденный разобьет свою скорлупу наполовину и выйдет наружу. Кристов начал делать нервные шаги назад, но нашел на своем рукаве руку Киндана.

— Они испуганы, — сказал Киндан, — Они просто маленькие и они напуганы.

Кристов видел, что это правда. Даже когда коричневый новорожденный возвышался над Кристовом, он мог видеть, что тот напуган. Он громко пищал среди кандидатов и потом — нашел себе товарища.

Кристов видел выражение пылкого изумления на юношеском лице, выражение страшного прорыва в широкой улыбке, когда мальчик и дракон объединялись в команду, которую могла разбить только смерть.

— Ты самый прекрасный дракон на всем Перне, Финдерт’ — плакал громко юноша, обхватив шатающегося коричневого дракончика крепкими объятиями.

Киндан помахал юноше, крича: — Молодец, Жандер! — Тогда он покраснел и исправил сам себя: — Я хотел сказать, Ж’дер.

Но не все проходило хорошо. Некоторые из бенденских парней были настолько напуганы, что не ушли с пути пищащей зеленой. Один юноша был грубо затоптан и отброшен в сторону неуклюже запнувшейся зеленой, и превратился в кровавую кучу, лежащую на расстоянии длины дракона.

— Осторожно! — крикнул Киндан, толкая Кристова, когда бронзовый малыш пошел к ним, ища среди кандидатов своего товарища. Он прошел мимо них, а потом остановился, жалобно плача. Кристов запомнил, что говорил Д’вин про то, что случается, если нет кандидата для новорожденного. Он навсегда уходит в промежуток.

— Иди сюда, — сказал он, потянув Киндана. Они не могут дать бронзовому уйти. Но Киндан пристально осматривал Площадку Рождений, говоря, — Смотри, яйцо Сони проклевывается!

Привлекая к себе внимание, Кристов обошел вокруг Киндана и развернул его к покинутому бронзовому. Он обнял себя хвостом и дернулся.

— Сюда! — отчаянно закричал он. — Мы здесь!

«Вот ты где!» — сказал голос неожиданно. Вращающиеся глаза дракона смотрели прямо на него. — «Я искал тебя».

— Это королева! — закричал Киндан над его плечом, не зная о развернувшейся ранее перед ним драме. — И ты погляди, Соня Запечатлела королеву. Кристов — И тогда Киндан наконец повернулся посмотреть за свои плечи.

Улыбка соскользнула с его лица и его ум заполонили воспоминания про Киск, зеленого стража порога, товарищем которой он когда-то был. Он тяжело сглотнул и распрямил плечи. Я сам ее подарил, напомнил он себе, возможно это явилось причиной того, что он не подошел никому из новорожденных.

Избранный Кристов заставил вспомнить сияющую улыбку Нуэллы, когда Киндан надоумил ее поехать верхом на страже порога через стену пещеры, когда ее отец, брат и восемь других горняков попали в ловушку. Только слепая Нуэлла могла визуализировать картинку, нужную для того, чтобы провести видящего тепло стража порога безопасно. Итак, отдать ей Киск было правильным решением, с этим были все согласны. И это подразумевало, что Киндан не был навсегда заточен в шахтах вместе со стражем порога. Он был свободен, мог стать арфистом, может всадником дракона…но не в этот раз. Он встряхнул с себя свои мечты.