Аратта. Книга 2. Затмение - Страница 2

Айхо опять смотрел в темноту.

– Там кто-то есть, – произнесла Айха, быстро протягивая руку к копью и уже не спрашивая, а утверждая.

Теперь она и сама в этом не сомневалась. Кто-то смотрел из темноты на мамонта. И взгляд этот… Нет, он не был враждебным. Разве враждебно смотрят на долгожданную сытную трапезу?

«Да, я тут. Мне нужно живое мясо», – услышала она.

Держа копье, Айха встала и низким, рычащим голосом начала говорить тому, кто смотрел на ее побратима алчущим взглядом:

– Пошел вон! Ищи еду в другом месте!

Она вложила в голос всю свирепость и угрожающе подняла копье.

Тот, кто смотрел из мрака, не сразу, но послушался. Ощущение голодного взгляда пропало. Айха так и не разглядела, кто это был, а его запах ветер сносил в другую сторону.

– Враг ушел, – сказала она, опуская копье. – Слышишь, Айхо? Я прогнала его.

Но мамонт так и простоял всю ночь в полудреме, настороженно развесив уши в сторону реки.

Айха проснулась на рассвете оттого, что у нее замерз кончик носа. Над сопками разливалось сияние, повсюду искрились застывшие капли воды. Распадок был покрыт слепящим белым снегом, который вскоре превратился в хрусткую ледяную корку. Когда солнце поднялось высоко, стало теплее, и корка растаяла. Но прежде чем она исчезла, Айха нашла следы на замерзшем снегу. Это были следы Прыгающего Сверху – зверя, которого охотники Аратты называли саблезубцем.

Тропа вела дальше в сопки, забиралась все выше. Река понемногу мелела, превращаясь в ручей, скачущий среди валунов и скал. Айха уже не мурлыкала себе под нос песни и не предавалась мечтам о Хасте. Всякий раз, как сопки сближались и тропа оказывалась зажата в ущелье, девушка стискивала в руке копье, вглядывалась в нависающие скалы, прислушиваясь и принюхиваясь. Она не сомневалась, что саблезубец их преследует. Или – саблезубцы?

Этот вопрос очень беспокоил ее. Одиночка или стая? Она чувствовала присутствие по крайней мере одного зверя. У саблезубцев все не как у людей. Человеческий род держится вокруг матери, а саблезубец обычно живет один. Но в плохие, голодные годы к нему порой присоединяются родичи – сыновья или младшие братья, которые пока не настолько сильны, чтобы бросить ему вызов. Тогда они охотятся стаей, и встретить их – беда. К счастью, такое бывает редко. У Прыгающего Сверху такой свирепый нрав, что он не выносит рядом с собой никого, кто ему не повинуется, и сам никому покоряться не желает.

Следы были огромные, отпечатки передних лап – больше задних. Однако других следов Айха не нашла. Стало быть, это самец-одиночка и он заприметил себе Айхо. Молодой мамонт, отставший от стада, – желанная добыча для матерого зверя. Приглядевшись к следам, она заметила еще кое-что. Отпечаток одной из лап был слабее прочих. Значит, зверь берег ее, старался не наступать. Это немного обнадежило Айху. С раненым зверем справиться легче. Ясно теперь, почему он не ушел вместе с прочими. Но как же он, должно быть, голоден!

Преследователь шел за ними весь день, обходя то с одной стороны, то с другой, но ни разу не показался. Когда начало вечереть, Айхе стало очень тревожно. Она вовсе перестала мечтать, как заживет с Хастой, и только вздрагивала от каждого шороха или порыва ветра. От постоянного ожидания нападения мохначка очень устала, но угроза никуда не делась, наоборот – все возрастала. Саблезубец как будто молча давил ей в спину тяжелым взглядом.

– Этот зверь очень ловкий охотник, Айхо. Он следит за нами весь день, но сам ни разу не показался, – сказала она побратиму, положив копье поперек коленей и отчаянно зевая. Ее клонило в сон, но спать было нельзя. – Он идет так, чтобы ветер сносил его запах. Ох, братец, смотри не подпускай его близко!

Следующей ночью, уже под утро, они его наконец увидели. Первым саблезубца заметил мамонт – громко всхрапнув, он попятился, едва не угодив задом в костер. Дремавшая вполглаза Айха вскочила на ноги, схватив копье. Прыгающий Сверху, прихрамывая, медленно вышел из-за торчавшей поодаль скалы и остановился, не сводя глаз с мохнатой горы мяса перед собой. Взгляд его был совершенно неподвижен, а нижняя челюсть подрагивала от алчности. Это был уже стареющий, но все еще могучий зверь, с широкой грудью и огромными желтоватыми клыками. Видно было, что девушки он не особенно опасается, хоть и не упускает из виду ее копья. Саблезубцы сторонились людей, потому что не понимали их. Люди то и дело придумывали против них что-то новое и опасное.

Айха изо всех сил стиснула древко. Она могла бы метнуть его в зверя и, скорее всего, попала бы, но сомневалась, что сможет нанести ему смертельную рану.

– Уходи, старик! – хрипло крикнула Айха, делая решительный шаг и поднимая копье. – Я тебе его не отдам! Брат моей матери убил пятерых твоих родичей! Видишь это копье? Я воткну его тебе в брюхо!

Прыгающий Сверху скользнул по ней досадливым взглядом, чуть припал на передние лапы, опуская к земле голову, но не сводя глаз с мамонта, и начал медленно приближаться. Айху обожгло то ли страхом, то ли отчаянием. Этот зверь, даже раненый, чудовищно силен. Если он кинется на побратима, ей не остановить его…

– Может, я и не убью тебя, но искалечить сумею, – яростно заговорила она, отгоняя душевную слабость. – И куда ты дальше денешься? Будешь подыхать с голоду в сопках?

Саблезубец остановился, повернулся к ней и оскалился.

«Уходи, пока жива! Не мешай охотиться!»

Айха смотрела на его страшные клыки, подобные двум длинным костяным ножам, и ей хотелось плакать.

– Ждешь, когда я ослабну, да? Я из-за тебя не сплю уже вторую ночь. А когда я усну, нападешь?

«Не плачь, – запретила она себе. – Он того и хочет! Чтобы я злилась, начала метаться, бросилась в бегство… Стоять и ждать! А когда он кинется – шаг вперед, упасть на колено и ударить снизу в живот!»

Что хищник рано или поздно бросится, Айха уже не сомневалась. Она знала, как охотятся саблезубцы. Он может очень долго бродить вокруг да около, держась в безопасности и выжидая тот самый миг для единственного броска. Один точный удар клыками – а дальше можно отскочить и просто ждать, пока жертва истечет кровью.

Мамонт задрал хобот к сереющим небесам и громко затрубил, призывая сородичей. Но, кроме них с Айхой и клыкастого хищника, выбирающего миг для броска, в округе никого не было. Мамонту было очень страшно. Айха чувствовала это. Этот страх пытался достучаться до ее сердца, но она помнила с детства: как только дрогнешь, хищник непременно прыгнет. «Надо напасть самой, – решила вдруг она. – Ни один зверь не любит, когда добыча сама начинает на него охотиться!»

Айха сузила глаза в едва заметные щелки, с шумом выдохнула, прыгнула вперед и сделала выпад копьем. Она видела, как напряженно и резко подрагивает куцый хвост саблезубца. Зверь отскочил на полшага, оскалился ей в лицо и зарычал.

«Сейчас», – подумала Айха и с силой ткнула копьем в распахнутую пасть. Бронзовый наконечник, выменянный у охотников, лязгнул, скользнул по чему-то твердому, явно не причинив саблезубцу особого вреда. Но тот вдруг обиженно взревел, отскочил за камни и будто растворился в предутреннем тумане.

«Он успел захлопнуть пасть. – Айха разочарованно проводила взглядом саблезубца и опустила копье. – Но все же я попала!»

Она наклонилась к земле – в сухой, уже пожухлой траве лежал окровавленный кривой зуб. Вот это да! От радости погонщица начала приплясывать на месте.

– Я его ранила и прогнала! – закричала она.

«Я возьму это с собой, повешу на шею, и когда Хаста придет – покажу ему! Конечно же, после такого он станет мне мужем, может, даже и не на одно время трав!

Она вдруг подумала – а если саблезубец вернется?

Но вокруг не было слышно ни звука. Девушка повернулась к своему побратиму.

– Видел? Он убежал! – радостно сообщила она. – Айха – сильная! Айха – храбрая! Айха будет хорошей женой!

Белый мамонт благодарно кивал и, выставив вперед согнутую ногу, предлагал ей взобраться ему на спину и продолжить путь.