Арахна
(Рассказы о пауках. Том I) - Страница 40

— Стена вся мокрая! — сказал Харборн.

Он нашарил выключатель и поспешно включил свет.

О Господи! Как описать картину, представшую перед нашими глазами? Я никогда не видел такого хаоса. Страшный беспорядок говорил о том, что в лаборатории произошла какая-то яростная схватка.

На первый взгляд могло показаться, что здесь буйствовал помешанный. Это была сцена бессмысленного разрушения. На полках практически не осталось ни одной целой банки, бутылки или пробирки. Весь пол был усеян осколками, буквально плававшими в разлитых растворах и консервантах. Дверь шкафа, где хранились образцы бацилл, была распахнута настежь, стекло разбито. Бесценное содержимое, предположительно, следовало искать среди сотен предметов на залитом реактивами полу.

Книжные полки также опустели — книги были разбросаны повсюду, словно их использовали в качестве метательных снарядов. Огромный том застрял в стекле светового фонаря в центре потолка. В деревянной перегородке торчал ланцет, и наводящая на самые ужасные мысли красная полоса соединяла его с красной лужей на полу. Стол был опрокинут, две лампы над ним разбиты. Но мы нигде не увидели тела профессора Брейма-Скепли. Его шляпа и шуба по- прежнему висели на вешалке у входа.

Некоторое время мы молча рассматривали жуткую картину.

— Что это за следы на стене? — заговорил Харборн. — Они еще влажные. И где профессор?

Следы в форме неровных колец, на которые он указывал, шли от красной лужи на полу по всем четырем стенам и поднимались вверх, где тени абажуров не позволяли их разглядеть. Я потянул вниз один из светильников, повернул его абажуром вверх — и то, что я увидел, вызвало у меня внезапный приступ тошноты.

Следы доходили до самого верха стены и продолжались на потолке. На раме светового фонаря виднелся красно-коричневый отпечаток человеческой руки!

— Брось это! — хрипло сказал Харборн. — Если мы за- держмся здесь, у нас не хватит мужества заглянуть за перегородку.

Северная сторона лаборатории, отделенная перегородкой, образует узкое помещение, которое пересекает все здание, но имеет лишь шесть футов в ширину. Все стены уставлены полками, на которых хранятся препараты для экспериментов. Помещение освещено квадратным окном, выходящим на Спиндл-лейн. Под окном расположена раковина. Перегородка не подходит вплотную к западной стене — там оставлен проход в хранилище шириной фута в три. В помещении есть две электрические лампы; одна висит над раковиной, а другая в центре потолка. Однако из лаборатории свет зажечь нельзя, так как выключатель находится за перегородкой. Склад, следовательно, был погружен в темноту и мы не знали, какое ужасное существо могло в нем притаиться. Но мы искали пропавшего человека, и у нас не оставалось другого выхода, кроме как осмотреть и это помещение.

Харборн, такой же бледный, как и я, решительно пересек лабораторию и зашел за перегородку. Послышался щелчок электрического выключателя, но загорелась только одна лампа. Вторая — та, что над раковиной — была разбита.

Мы оба, я думаю, ожидали увидеть какое-то кошмарное зрелище. Как ни странно, сперва наше внимание привлекла только разбитая лампа. Второй абажур закачался от внезапного порыва холодного и влажного воздуха, и тогда мы заметили, что оконная рама со стеклом была снята с петель и стояла внизу у стены. Затем Харборн разглядел жуткие следы, шедшие прямо по центру пола. У окна нас ждало еще одно открытие.

Стена вокруг створки была измазана кровью. Повсюду виднелись следы окровавленной руки, словно хватавшейся за стену.

— Боже правый! — пробормотал я. — Это ужасно! Выглядит так, будто его тащили.

— Нужно собрать поисковую партию и обыскать болота, — произнес Харборн со странной интонацией в голосе.

— Постой! — сказал я. — Джеймисону удалось кое-кого разбудить. Они идут сюда.

Минуту спустя возбужденная кучка людей уже осматривала непонятные следы в лаборатории.

— Эй! — крикнул Харборн. — Выметайтесь и поскорее принесите фонари! Его тело вытащили через окно!

— А что там с зеленым пауком? — спросили сразу несколько голосов.

— Меня не спрашивайте! — ответил мой приятель. — Но я склонен согласиться с Джеймисоном: это не под силу рукам человеческим. Нужно искать тело профессора. Разделимся и осмотрим Спиндл-лейн и окрестности.

В оставшиеся часы той незабываемой ночи к нашему отряду присоединились и другие. До рассвета мы успели осмотреть многие мили окрестностей. В пять утра над болотами разразился ливень. Все мы промокли до нитки и на рассвете жалкой кучкой возвратились в Барминстер.

Лабораторией занялась местная полиция, срочно запросившая помощь Скотланд-Ярда. По прибытии экспертов из Лондона мы не смогли рассказать им ничего нового.

Мы с Харборном и доктором Дэвидсоном уделили самое пристальное внимание Спиндл-лейн и ближайшим окрестностям места, где было совершено таинственное преступление, однако все наши усилия не принесли ни малейших плодов.

Таковы были экстраординарные, но оставляющие желать лучшего сведения, полученные лондонскими следователями. Основываясь на них, следователи выдвинули, естественно, всецело ошибочную теорию.

Дело не сдвинулось с мертвой точки и к вечеру шестнадцатого, когда Харборн ворвался ко мне и бесцеремонно поставил на каминную полку мокрую сумку, помеченную инициалами «Д. Б. С.».

— Есть новости? — воскликнул я, вскакивая на ноги.

— Едва ли, — ответил он. — Можно подумать, что эти детективы с самого начала предположили, будто имеют дело с чем-то сверхъестественным. Вследствие этого они упустили из виду некоторые улики. Будь обстоятельства менее странными, они мигом пошли бы по следу.

— У тебя появилась какая-то теория? Что в этой сумке?

— Оставим на минуту сумку, — ответил Харборн с непонятной для меня уклончивостью. — Позволь мне сперва изложить факты — истинные факты, а не кажущиеся. Должен признаться, что вчера я был вполне склонен согласиться с детективами. Однако они сочли, что в лабораторию вломилось какое-то громадное, неизвестное науке насекомое и унесло профессора! Не будь этого обстоятельства, я разделил бы, весьма вероятно, их точку зрения. Вчера, распрощавшись с тобой и доктором Дэвидсоном, я немедленно отправился на поиски Джеймисона и обнаружил его мертвецки пьяным. Как ты, скорее всего, слышал, позднее он впал в пьяное беспамятство, и полиции не удалось добиться от него ни единого разумного слова. Я был в этом смысле первым и получил от Джеймисона необходимую подсказку. Примерно в час ночи — через час после того, как Брейм-Скепли вошел в лабораторию — Джеймисон подошел к двери своей сторожки и увидел свет в окне дома в самом конце Спиндл-лейн.

— Но полиция, конечно, допросила всех жильцов на Спиндл-лейн?

— Тот дом пустует.

— Полицейские его осмотрели?

— Разумеется. Но сделали это формальности ради: у них не было особых резонов для тщательного обыска. В результате они ничего не нашли. Кстати, все, что можно было там найти, я обнаружил до их прибытия.

— Боюсь, я потерял нить.

— Погоди минутку. Когда привратник сообщил, что видел в доме свет, дело сразу приобрело другой оборот. Ключ к тайне был у меня в руках. Я пошел на Спиндл-лейн и осмотрел фасад дома. Было очевидно, что дом пустует: стекла во многих окнах первого этажа были разбиты.

На этой стадии я не хотел никого посвящать в свои соображения и потому не мог обратиться за ключом. Я обошел дом и увидел с северной стороны заднюю дверь. Оттуда к самой воде спускались три каменные ступеньки. Если бы я вздумал одолжить одну из лодок колледжа, это привлекло бы внимание. В конце концов я подобрался ближе и прыгнул. Дождь лил как из ведра, я плохо оттолкнулся от размокшей глинистой почвы, но все же приземлился на нижней ступеньке, откуда тотчас свалился в реку!

Я и без того промок до костей, так что это имело мало значения. К тому же я быстро согрелся, когда с удовольствием обнаружил, что дверь лишь прикрыта, но не заперта. На противоположном берегу как раз показались шесть человек, осматривавших восточную долину. Я быстро вошел и затворил за собой дверь.