Апельсиновый снег (СИ) - Страница 7

Сзади послышался щелчок вскипевшего чайника – я затушил окурок и выбросил его в окно. Налив себе кофе – кроме него я ничего не сумел найти, да и, думаю, зря потратил время на поиски, поскольку прекрасно знал, что Том не пил ничего другого, - я присел на диванчик, сделал глоток, но тут резко поднялся и вышел в коридор. Порывшись в сумке, я достал копию завещания и вернулся обратно на кухню. Я присел на то же место и положил бумагу ну столешницу. Глаза упали на первые строки.

Завещание

Берлин, семнадцатого марта две тысячи пятнадцатого года.

Я, Томас Каулитц, 1 сентября 1989 года рождения, имеющий паспорт №*** выданный *** сентября 200* года, зарегистрированная по адресу: Берлин, ***.

Настоящим завещанием делаю следующее распоряжение:

1. Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось,

Я завещаю:

Биллу Каулитцу, 1 сентября 1989 года рождения.

2. Также, завещаю ему право на владение клубом, находящимся по адресу ***, спортивной машиной марки ***, квартирой…

Я отодвинул бумаги в сторону, не дочитав до конца, прикрыл глаза и вздохнул. Зачем мне всё это?.. Почему он не оставил кому-то другому? Почему я?

Я облизал засохшие губы и взял кружку с кофе. Только сейчас я заметил, что она принадлежала моему брату. Какая ирония…

Я поборол желание смять завещание и выбросить в мусорное ведро, допил кофе и встал, вернувшись в спальню. Захотелось покончить со всем этим как можно быстрее, чтобы вернуться домой, в Канаду. Что делать со всеми вещами Тома я пока не решил.

Я окинул глазами спальню, подошёл к письменному столу, присел на стул и уставился на закрытый ноутбук. Спустя пару секунд попытался его включить, но понял, что на нём стоит пароль. Том был предсказуем, каждую неделю менял их, чтобы никто не мог залезть в его душу. Каким был пароль сейчас, я не знал. Крышка медленно опустилась, а глаза начали скользить по столу. Я отодвинул ящик письменного стола, достал оттуда какие-то бумаги и письма, начал смотреть.

Вырезки из газет с заголовками типа: «Убийство на окраине Гамбурга», «Влюблённая пара спрыгнула с крыши здания», «Захват банка в Берлине», «Авария на трассе Мюнхен-Берлин. Есть жертвы»…

Я отложил их в сторону и положил себе на колени несколько пачек бумаг. На стол вслед за вырезками последовали какие-то журналы, документы, белый пустой конверт, ещё один журнал, а под ним фотография. Я и Том. Незадолго до того, когда мы поняли, что стали гораздо ближе, чем братья. Тогда, когда моя жизнь перевернулась окончательно. Ровно двенадцать лет назад. Нам было всего четырнадцать…

«Мы возвращались домой по ночному городу после очередной вечеринки. Пустынные улицы преследовали нас всю дорогу, лёгкий ветерок гладил кожу, звёзды мигали на чёрном небе, тишина. Мы не были настолько пьяны, чтобы ничего не помнить или шататься в разные стороны. Мы просто выпили пару кружек пива, чтобы расслабиться, ничего больше. Брат как обычно развлекался с очередной незнакомкой где-то в одной из пустых комнат, я старался быть ближе к одноклассникам, которые веселились в гостиной. В отличие от Тома, я предпочёл не заходить сегодня настолько далеко, лишь поцелуи с какой-то блондинкой, имени которой я уже не помню. Всё было как обычно.

- Билл…

- Что? – я слегка повернул в его сторону голову.

- Я хочу тебе кое-что сказать, - Том остановил меня за локоть и прямо посмотрел в глаза, всё ещё цепляясь своими пальцами за моё предплечье.

- Что? – я вскинул бровь.

- Я, - Том на секунду отвёл глаза в сторону, но тут же вернул их обратно. – Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, Томми, ты же знаешь, - рассмеялся я, слегка удивившись тому, что он в кой-то веки решил проявить братские чувства.

- Нет, ты не понял, - он слегка качнул головой и слегка сжал моё предплечье. – Я люблю тебя, - я непонимающе уставился на него, пытаясь сообразить, что он имеет в виду под этими словами. – Не как брата.

- А как? – скептично спросил я, подозрительно переводя от его одного сверкающего взгляда к другому.

- Как… Как обычно любят вдруг друга все пары. Я не знаю, как объяснить… - его голос стал тише. – Просто люблю и всё…

Я слегка отстранился в сторону, покосившись на его руку, которая до сих пор меня держала, и как-то отстраненно посмотрел на него.

- Билл, - он испуганно сверкнул лазами. – Не молчи. Скажи что-нибудь.

- Я… - я рассеянно отвёл глаза в сторону. – Ты пьян, Том.

Я отступил на шаг назад, вырываясь из его хватки.

- Тебе, наверное, дали какие-то наркотики, - я закачал головой, пытаясь найти оправдание его поведению. – Ты их выкурил, и теперь не понимаешь, что говоришь…

- Я ничего не курил, - прошептал Том – в голосе какая-то боль и тоска. – Я понял это, когда не смог переспать с очередной девчонкой. С каждым разом становится всё противней, отвращение к ним всё больше… Билл, - он шагнул ко мне.

Я отшатнулся назад, пытаясь собраться с мыслями.

- Пора домой, мама будет волноваться, - сказал я и зашагал дальше, оставив позади брата.

Я вошёл в комнату намного раньше Тома – он появился только через десять минут, одиноко разделся и лёг спать. Следующие несколько дней я старался избегать его общества, вставал раньше и уходил из дома, виделся с ним мимолётно, даже не здоровался. Я думал, если подождать, то он просто забудет, мимолётная слабость пройдёт, и всё встанет на свои места. Мы станем обычными братьями. Как это было всю нашу жизнь.

***

- Билл, - шёпот ворвался в моё сознание, когда я почти погрузился в сон. – Билл…

- А, что? – я вздрогнул и резко распахнул глаза, прищуриваясь и пытаясь разглядеть в темноте нарушителя моего спокойствия. Надо мной нависало чьё-то лицо.

- Это я, - Том.