Анжелика и заговор теней - Страница 9

Слава богу, платье она не запачкала. Маленькая медная пиала с кофе была надежно закреплена в фарфоровом подстаканнике, который позволял держать ее тремя пальцами, не обжигаясь. Она отпила несколько глотков.

Путешествие по реке было передышкой. Уже сам факт, что они продвигались без затруднений, настораживал. И не надо было забывать, что за островом Антикости они станут подниматься по реке Святого Лаврентия, оказавшись уже на территории Канады. Для тех, кто отваживается смотреть в глаза реальности, все представится как во вчерашнем кошмаре Анжелики: это вражеская территория. Однако, несмотря ни на что, они находились среди друзей.

Река была пустынна. Но порой из потоков дождя выныривала то флотилия индейских каноэ, то рыбачьи лодки, показывались колонисты-одиночки или затерянные в лесах хутора фермеров, которые не считали для себя зазорным полюбопытствовать, что это за неизвестный флот идет на всех парусах в Квебек под незнакомыми штандартами.

В начале ноября растаяли в тумане очертания мыса Гаспе, над которым с криками кружили стаи птиц. Позади остались островки, где обитали лавраки, утки и нырки. Чтобы избежать штормов, внезапно налетавших на реке, чьи соленые воды уходили вглубь материка более чем на пятьсот километров, приходилось лавировать от берега к берегу.

Пока они пересекали залив Святого Лаврентия, направляясь к северным берегам Акадии, погода стояла ясная. Но едва они миновали мыс Гаспе, как погода испортилась. Очертания кораблей тонули в густой мгле, и приходилось прибегать к помощи туманных горнов. В пелене тумана любое появление на горизонте живописного леса во всей прелести осенних красок воспринималось как заря.

На реке стало гораздо теплее, чем на открытой воде залива, и путешественники охотнее выходили на палубу.

К капитанам кораблей – Ролану д’Юрвилю, Эриксону, Ванно, Кантору и Барсампюи, – явившимся для рапорта на «Голдсборо», присоединились королевские служащие, которых Жоффрей де Пейрак подобрал во Французском заливе возле восточного берега Акадии. После атак англичан и прочих неприятностей они лишились своих судов. Кроме них, с флотилией де Пейрака плыли акадийские землевладельцы де Вовенар, Гранбуа и Гран-Ривьер. Они воспользовались оказией выехать из своих отдаленных владений и напомнить о себе господину де Фронтенаку, губернатору французского короля, у которого они хочешь не хочешь, а находились в подчинении.

– Ну вот, вы ее расстроили, – заметил интенданту Вильдавре. – Полюбуйтесь, что вы натворили…

– Весьма огорчен, мадам, – запротестовал Карлой.

– С вашими пустыми рассуждениями…

– Да нет, господин интендант вправе высказывать свои пессимистические замечания, – парировала Анжелика.

Канадским французам Жоффрея де Пейрака обрисовали как сторонника англичан, проникшего на территорию Кеннебека с единственной целью – держать под угрозой французские земли в Канаде и Акадии. Для других он был пиратом, не менее опасным и безжалостным, чем Морган. О нем рассказывали кучу небылиц, и в конце концов он правильно рассудил, что лучшим способом отрезвить горячие головы будет откровенный разговор лицом к лицу. Потому он и отважился отправиться в Квебек. Надо было дать возможность населению с собой познакомиться.

Можно было побиться об заклад: присутствие у него на борту интенданта, оказавшегося там случайно, еще больше запутывало ситуацию.

– Я знаю, что не дает вам покоя, господин интендант, – снова заговорила Анжелика, – и почему вы время от времени спорите с господином де Вильдавре, которому не нравится видеть все в мрачном свете.

– Этот Карлон – ужасно желчный тип. Он все время боится, что, когда мы прибудем в Квебек, что-нибудь случится.

– Мы все этого боимся, – заметила она.

– Все, кроме него, бьюсь об заклад…

Вильдавре кивнул в сторону графа де Пейрака, на которого намеки Карлона, казалось, не производили ни малейшего впечатления.

Анжелика покачала головой:

– Он!.. А его всегда любые беды только раззадоривали.

Жоффрей обсуждал с Вовенаром и геометром Фальером ледовую обстановку на реке Святого Лаврентия в зимнее время. Он отставил чашку с кофе, и Куасси-Ба, держа в одной руке щипцы с горячим углем, другой протянул ему палочку из скрученных листьев табака. Граф любил курить именно такие палочки. Прикурив от раскаленного угля, он с видимым удовольствием сделал несколько затяжек голубоватым ароматным дымком.

«Совсем как в Тулузе», – подумала Анжелика.

И это воспоминание ее утешило. Все, казалось, оживало и рождалось заново.

Зачастую восторженное возбуждение, когда все препятствия казались пустяками, сменялось у нее дурными предчувствиями, связанными с прошлым, от которых ей было не избавиться. Тогда она смотрела на Жоффрея.

Это сразу придавало ей сил и уверенности, что все будет хорошо и бояться нечего.

Привлеченные ее взглядом, темные глаза графа повернулись к ней, и сквозь прозрачную пелену дыма она уловила огонек нежности. Он помахал ей рукой, словно давая понять, что опасности нет, и это еще раз рассеяло страх. Чего ей бояться, когда он рядом? В прошлом году в это же время они оба блуждали по лесам Нового Света, подвергаясь все новым опасностям. Они вместе противостояли враждебности канадцев, мстительности ирокезов, убийственным зимним холодам и голоду. А нынче сила на их стороне, у них хорошо вооруженные, удобные корабли, нагруженные товарами, и, для обеспечения тылов в Северной Америке, повсюду свои люди и предприятия, преданные политике графа де Пейрака. Ну разве это не чудо? Разве это не говорит о том, что у него талант волшебника? У него никогда и ничто не шло так, как кто-то предсказал, напророчил им обоим. Он был и остался непревзойденным дуэлянтом, мастером секретных ударов и неожиданных выпадов.

За этот год они сто раз могли погибнуть.

Им сулили поражение, их якобы видели мертвыми, их полагали поверженными навсегда.

А они победно движутся к Квебеку.

Беседа быстро закончилась, прерванная детскими голосами, смехом и топотом ног по палубе.

Анжелика увидела свою младшую дочку Онорину в сопровождении ее приятеля Керубино. Оба гонялись за котом, который, едва они приближались, увертывался, словно насмехаясь над ними совсем по-человечески. Он перепрыгнул с бухты канатов на перила, потом на спасательную шлюпку, закрепленную посередине палубы, и там спрятался как раз в тот момент, когда дети были уверены, что вот-вот его схватят. Малыши радостно вопили и, запыхавшись, вихрем кружили по палубе.

– Ты нас до смерти загоняешь! – кричала коту Онорина.

Керубино был пухленький, гораздо ниже ростом, чем его бойкая подружка, хотя им обоим сравнялось по четыре года.

Несколько двусмысленное положение внебрачного сына маркиза Вильдавре на данный момент нисколько не беспокоило мальчика. Прежде всего он был сыном Большой Марселины, знаменитой первопоселенки с южного берега Французского залива, румяной уроженки Акадии, добрейшей души и храброй, как все королевское войско, вместе взятое. Ей не было равных в искусстве на лету вскрывать ракушки.

Она отпустила Керубино, последнего в ее многочисленном выводке, народившемся от эпизодических папаш, только потому, что Анжелика брала его под свою опеку, да еще потому, что ее старшая, двадцатилетняя дочь Йоланда тоже отправилась в путешествие. Намерения маркиза воспитать мальчика как принца вовсе не вскружили Марселине голову. Ладно! Пусть малец едет в Квебек на зиму, а там видно будет.

Вообще говоря, Йоланда не отставала от детей ни на шаг. Еще в их компании постоянно находились солдат Адемар и маленький швед, сирота Нильс Эббиэл. Нильса подобрал в Нью-Йорке на набережной иезуит Луи-Поль Вернон. Вся эта детская ватага, включая кота, направлялась в Квебек. Для судеб маленьких путешественников, которых собрали под свое крыло Анжелика и Жоффрей, эта поездка много значила.

Йоланда впервые в жизни увидит, как живет настоящий город, с кафедральным собором, с церквями и замком. Раньше она знала только торговые палатки, деревянные форты да убогие часовни миссионеров на берегу моря или на опушке леса.