Анжелика и дьяволица - Страница 10

Чувственная связь, всегда столь сильная между ними, делала этот миг их безоблачного блаженства еще более головокружительным, их губы сливались в долгом страстном поцелуе, прерываемом лишь шепотом признаний.

– Чаровница! Волшебница! Разве можно от вас отречься? Но однажды я смогу навсегда завоевать вас…

Жоффрей де Пейрак огляделся:

– А теперь, сокровище моей души, что же нам делать? Здешнее население вытесняет нас. Мы приютили столько пиратов и потерпевших кораблекрушение, что теперь у нас нет даже собственного угла. Вы ведь уступили наши покои герцогине де Модрибур?

– Да, вот незадача! Но я действительно не знала, где устроить ее поудобнее, да и вы как раз покинули меня.

– Остается «Голдсборо», – решил граф. – В последние дни я ночевал там, чтобы немного отдохнуть и избежать искушения явиться в форт и чересчур легко простить вас.

– Вот уж эта ложная мужская гордость! Если бы вы вернулись, я бы с ума сошла от счастья. А ведь я столько плакала… Я была сама не своя. Вы чуть не погубили меня!

Он с силой сжал ее в своих объятиях. Анжелика взяла накидку.

– Я рада снова увидеть прекрасное верное судно «Голдсборо» и вашу полную драгоценных диковин каюту, где меня принимал Рескатор в маске и будоражил меня до такой степени… а я не понимала почему.

– И куда явилась эта чертовка Онорина, чтобы в доказательство своих прав на вас украсть мои бриллианты.

– Сколько же у нас общих воспоминаний!

Они вышли из хижины и в темноте принялись потихоньку спускаться в деревню, стараясь говорить вполголоса, чтобы не привлечь ничьего внимания.

Точно тайные любовники, они опасались, что их узнают и им придется вернуться к исполнению своих обязанностей. Неожиданно, осознав свои опасения и принимаемые меры предосторожности, оба расхохотались.

– Нет ничего труднее, чем управлять людьми, – заметил Жоффрей. – Именно поэтому мы вынуждены прятаться в темноте, чтобы насладиться несколькими мгновениями близости.

В нескольких шагах позади них следовали испанцы, но мешали им не больше, чем привидения.

– Будем молить Бога, чтобы это были единственные наши сопровождающие и чтобы мы без затруднений смогли добраться до побережья, – шепнула Анжелика.

Желанию Анжелики не суждено было сбыться. Когда они уже подходили к форту, от ворот отделилась женщина, видимо поджидавшая их, и бросилась к ним.

Это была Кроткая Мари, юная девушка из группы, прибывшей с герцогиней де Модрибур.

– Ах, сударыня, наконец-то! – в отчаянии воскликнула она. – Мы повсюду вас ищем… Моя госпожа умирает.

– Что вы такое говорите? Ведь совсем недавно я оставила герцогиню де Модрибур в добром здравии!

– Все произошло так внезапно. Она потеряла сознание, потом началась ужасная горячка. Сейчас она в бреду, очень беспокойна, и мы напуганы. Умоляю, сударыня, идемте со мной!

Анжелика повернулась к мужу. Ее охватила паника, результат изнуряющей усталости и нечеловеческого напряжения последних дней. Любое событие приобретало в ее глазах огромные размеры, ей казалось, будто весь мир сплотился, чтобы разлучить ее с возлюбленным. Теперь, когда они наконец объяснились после той чудовищной размолвки, она больше не желала, пусть даже ненадолго, расставаться с ним, пока они не отдохнут после пережитых страданий и не успокоятся в объятиях друг друга. В складках плаща она нащупала его теплую живую руку и уцепилась за нее.

– Да что же это? Не могу больше. Мне так хотелось наконец побыть наедине с вами, – совсем тихо добавила она, повернувшись к графу.

Он спокойно ответил:

– Пойдемте узнаем о самочувствии герцогини. Подозреваю, что все не так опасно. Если потребуется, дадите ей успокоительное питье, и мы сможем спокойно уйти.

В спальне царило чрезвычайное смятение. Петронилла Дамур, громко причитая, кружила по комнате. Дельфина дю Розуа и еще одна Королевская дочь, довольно проворная Антуанетта, пытались привести герцогиню в чувство. В углу усердно молилась Жанна Мишо; сидя подле матери, ее малыш задумчиво сосал палец.

Призванная на подмогу мадам Каррер с ворчанием заваривала какие-то травы.

Присутствие среди всех этих женщин очкастого секретаря выглядело неуместным. Поминутно натыкаясь на что-нибудь и всем мешая, он бесцельно бродил по комнате.

Зато прямо посреди комнаты неподвижно стоял солдат Адемар. Вокруг него растеклась лужа, потому что его непрестанно посылали то за горячей, то за холодной водой для компрессов. Тощий котенок, яростно шипя и ощетинившись, в поисках убежища вскарабкался на консоль.

Именно его Анжелика заметила прежде всего.

«Бедняжка, – огорченно подумала она, – с этими сумасшедшими он совсем захиреет».

Подойдя к кровати, она склонилась над распростертым телом герцогини. Та, кого она оставила спокойной и безмятежной, теперь и вправду пылала жаром. Не открывая глаз, она издавала какие-то странные бессвязные звуки.

Анжелика приподняла ей веки, увидела закатившиеся глаза и попыталась посчитать пульс, который едва прощупывался. Отметив про себя напряжение пальцев и рук, она, чтобы убедиться, что причиной этого вызывающего опасения состояния не является какое-нибудь внутреннее повреждение, откинула одеяло. Теперь она еще раз ощупала все тело, внимательно наблюдая за реакцией Амбруазины де Модрибур на ее прикосновения. Но та по-прежнему пребывала без сознания, и только из-под смеженных ресниц пробивался неподвижный смутный свет. Осмотр не вызвал у нее никакой дрожи или иного признака страдания. Анжелика попыталась согнуть ее ноги, тоже неподвижные. Пальцы на ногах были скованы судорогой и холодны как лед. Анжелика осторожно растерла их и ощутила, что напряжение в мускулах немного ослабло.

– Нагрейте кирпичи, – приказала она женщинам.

Не переставая растирать ноги герцогини, чтобы согреть их, Анжелика мысленно отметила их редкостную красоту. Судя по упругой атласной коже, госпожа де Модрибур очень заботилась о них.

Поглощенная тревожным состоянием больной, Анжелика не задумывалась о том, что молодая женщина лежит у всех на виду в одной лишь сорочке из тончайшего батиста, позволяющей наблюдать ее восхитительную наготу.

Внезапно в тишине раздался голос солдата Адемара.

– Вот что значит прекрасная женщина, – с видом знатока произнес он и покачал головой. – Определенно можно сказать, ладненькая бабенка, не так ли, господин граф?..

– Адемар, а ты как здесь оказался? – поинтересовалась Анжелика. – Я полагала, нынче вечером ты стоишь в карауле.

– Ну, это… Да меня за водой послали, – отвечал Адемар, – налетели на меня, ну, это… кудахчут… Как тут откажешь? Хотя недостойное это дело для военного… Но надо же дамочкам подсобить… особенно в такой поганой стране, как эта… Бедняжки! Кабы не я…

Анжелика аккуратно укрыла больную, которой как будто полегчало, хотя она все еще была без сознания.

– Думаю, вы правы, – обратилась она к мужу. – Это что-то вроде нервного припадка, безусловно, на почве слишком сильного страха, пережитого во время кораблекрушения. Дам ей выпить успокоительного снадобья.

– Питье готово, – подходя с плошкой в руке к постели больной, сообщила госпожа Каррер.

– Спасибо, милочка!

Сходив за своим мешочком, Анжелика быстро составила нужную микстуру.

И тут неожиданно в спальне раздался голос герцогини, сильный и отчетливый. Она произнесла:

– Расход воды равен k, константе, помноженной на корень квадратный 2gH, где g – это ускорение силы тяжести, а Н – высота падения воды… Но он ошибается, я уверена… Константа также зависит от силы трения…

Остальное потонуло в бессвязном мычании.

– Это еще что за тарабарщина? – в испуге воскликнул Адемар. – Может, кабалистические заклинания? Она хочет заколдовать нас?

– Господи, она снова бредит! – ломая руки, запричитала Дельфина.

На губах графа де Пейрака неожиданно заиграла загадочная улыбка.