Антон Посадский. Прототипы героев Игоря Гергенрёдера. Город и его батальон (Кузнецкий батальон Народ - Страница 3

10 – 25 сентября 1918 г. батальоном временно командовал капитан И.И. Мыльников[24].

Критический эпизод боевой службы батальона сохранился в устных воспоминаниях А.Ф. Гергенредера. В начале октября 1918 г. батальон отступал от Сызрани на Самару. Шли вдоль железнодорожного полотна, прошли станцию Батраки. Впереди был Александровский мост через Волгу. Чехи взорвали его на глазах подходившего батальона. Два пролета моста рухнули в воду. Со сторону красных прилетел снаряд, давший перелет. Наступил страшный момент, возникло замешательство. Положение спас командир. Крикнул, что уйти успеем, и скомандовал бегом к пристани, к Волге. Батальон скопился у реки, под артиллерийской пристрелкой красной батареи, на пристани – ни одной лодки. Командир решительно остановил шедший по Волге пароход (капитан отказывался причалить, но был «убежден» пулеметной очередью по борту) и погрузил на него всех. Пароход оказался предельно перегружен, но Волгу преодолел. Высаживались на необорудованный берег, в камышовые заросли. Молодому добровольцу запомнился образ командира: совсем не молодцеватый, но «дельный, очень-очень дельный, уверенный человек». Был ли это комбат Попов-Преснов или кто-то другой из офицеров батальона, определить пока невозможно.

К концу октября во Второй дивизии остались почти исключительно добровольцы, – сызранские, хвалынские, бугурусланские и бузулукские мобилизованные разбежались при отступлении. В это время в Кузнецком батальоне состояло около 100 человек «боевого элемента»[25]. Таким образом, часть понесла весьма серьезные потери (хотя вряд ли только боевые), если вспомнить о трех с половиной сотнях чинов в батальоне летом 1918 года.

В дальнейшем Кузнецкий батальон «растворился» в рядах Второй стрелковой дивизии. Однако некоторые пунктиры его боевой службы можно наметить.

Сызранские полки формировались на ходу и летом 1918 г. имели всего по несколько рот. Так, приказом по Второй стрелковой дивизии от 3 августа 1918 г. расформировывались Первый Сызранский партизанский отряд и Отряд меньшевиков – защитников Учредительного собрания. Они должны были стать кадром для формирования седьмых рот Пятого и Шестого Сызранских полков, соответственно[26].

К 28 декабря 1918 г. Пятый Сызранский и Восьмой Вольский полки дивизии состояли в двухбатальонном составе и насчитывали по 490 штыков и 15 пулеметов каждый. Находившиеся в резерве Шестой Сызранский и Седьмой Хвалынский полки имели по одному батальону, 170 штыков и 5 пулеметов и 190 штыков и 11 пулеметов, соответственно[27].

По А.Ф. Гергенредеру, в январских боях под Оренбургом в батальоне Пятого Сызранского полка человек полтораста мальчишек, командует ими фельдфебель, никаких «инструкторских рот» нет и в помине, нет даже офицера. В бою 12-го января батальон жестоко пострадал – десятки юных бойцов замерзли на зимней позиции, ведя огневой бой с противником. Этот роковой бой описан в повести И.А. Гергенредера «Птенчики в окопах». В батальоне – около двух десятков кузнечан, учащихся по 15-17 лет, в основном гимназистов из одной гимназии. Трудно сказать, состояли ли в батальоне в этот момент в основном кузнечане. Впечатления А.Ф. Гергенредера сосредоточены прежде всего на круге однолеток, поэтому данный вопрос пока остается без ответа.

К середине января 1919 г. Пятый Сызранский полк впервые имел три батальона вместо прежних двух, хотя и весьма слабого состава (всего в полку 506 штыков при 16 пулеметах). Шестой и Седьмой полки, выдвинутые на фронт, по-прежнему имели по одному батальону (217 и 240 штыков), в Восьмом остались два его батальона, полк насчитывал 578 штыков[28]. Можно предполагать, что трагический бой под Оренбургом вел как раз недавний отдельный Кузнецкий батальон, ставший накануне подразделением Пятого Сызранского полка.

Ко 2 марта 1919 г., выполняя пассивную задачу, Пятый – Восьмой полки дивизии насчитывали, соответственно: 322, 183, 157 и 380 штыков, без единого кавалериста[29].

На 15 апреля 1919 г. Вторая стрелковая дивизия включала в себя 5 батальонов в четырех полках. Пятый Сызранский – 2 батальона, 600 штыков, 6 пулеметов, 2 орудия; Шестой Сызранский – 1 батальон, 200 штыков, 3 пулемета, 2 орудия; Седьмой Хвалынский и Восьмой Вольский полки имели по одному батальону по 200 штыков при 4 пулеметах и 2 орудиях каждый. Пятый полк оказывается наиболее сильной боевой единицей[30].

Положение не изменилось и летом 1919 г. Боевое расписание Российской армии к 23 июня 1919 г. рисует привычную картину дивизии в тысячу штыков. Пятый полк насчитывал 234 штыка и имел 327 невооруженных бойцов. В Шестом было 264 штыка и 101 невооруженный, в Седьмом – 203 и 87, Восьмой имел всего 194 штыка. Правда, каждый полк обзавелся собственной кавалерией (конной разведкой) в несколько десятков человек[31].

Таким образом, полки Второй стрелковой дивизии, созданные на Волге на ходу, в боевой обстановке, никогда не были многочисленными. В трудных боях на широком фронте, видимо, сохранялось волжское добровольческое ядро, а пополнения не много силы добавляли. Один из ярких примеров – сдача в плен и активный переход на сторону красных мобилизованных, прежде всего Кустанайского уезда, в боях на реке Салмыш в апреле 1919 г. Так что три с половиной сотни человек в батальоне летом 1918 года – это максимум. Так же, как и шесть-семь сотен активных бойцов в Пятом Сызранском полку.

С окончанием существования самостоятельного Кузнецкого батальона в составе Второй стрелковой дивизии есть разночтения. Капитан И.И. Мыльников с 20 ноября был прикомандирован, за расформированием отдельного Кузнецкого батальона, в котором он был начальником хозчасти, к Пятому Сызранскому полку[32]. В то же время единственное известное нам (и недоступное исследователям из-за плохого физического состояния) архивное дело, посвященное Кузнецкому батальону[33], датировано декабрем – январем 1918-1919 гг.

Скорее всего, история Кузнецкого батальона как отдельной части завершилась в первой половине января 1919 г. Возможно, батальон ненадолго восстанавливался после расформирования в ноябре, но это не более чем допущение.

Как это обычно бывает, война разбрасывала чинов батальона. Алексей Гергенредер после ранения попал в другую часть. Один из молодых людей, уходивших летом из Кузнецка в Сызрань, осенью 1919 г. оказался служащим при поезде американского Красного Креста в Сибири. Однако в рядах дивизии до самого конца оставались уроженцы Кузнецка. Так, кузнецкий мещанин Александр Акимович Серебряков, 24 лет, холостой, малограмотный, весной 1922 г. был направлен в Саратовский революционный военный трибунал после разгрома соединения А.С. Бакича. На допросе он показал, что в июне 1918 г. был мобилизован в Пятый Сызранский полк[34]. Это явная несообразность. В июне не было мобилизаций. Видимо, на следствии слово «мобилизованный» выговаривалось само собой вместо опасного «доброволец». Возможно, это один из последних бойцов Кузнецкого батальона.