Антон и Степанида - Страница 11

Затем я, основательно задумался и пришел к выводу, что это именно кассета и сделала меня таким.

Надо же, — расстроился я, — какая все же у меня лапа тяжелая! С самого первого раза и то вытянул гадость. Коли, так и дальше пойдет, то лучше вообще застрелиться на хрен, чем продолжать в том же духе испытывать судьбу. Ведь из этого все равно не выйдет ничего хорошего. И тут меня словно бы кто-то кольнул шилом в задницу. И я, внутренне взвыв от боли мгновенно опомнился, начисто забыл о своих прежних горестях. Это наверное во мне, так сработал инстинкт самосохранения.

— Чет побери, — подумал я, ведь если кассета подобным злым образом подействовала на меня, то она может точно также воздействовать и на кого-то еще.

А не с помощью ли ее и погубили бедную Марию?

И тогда я, разобрав видеокассету на части, стал внимательно изучать, находящуюся внутри нее ленту. И не прошло и получаса, как я уже во всеуслышание, орал слово Эврика, что по нашему, по собачьи, означает Нашел!

Оказывается в ленту был вмонтирован лишний кадр. Он-то и воздействовал на смотрящего с отрицательной силой.

Интересно, откуда же она могла попасть в дом писательницы? Купить подобную гадость в магазине, практически невозможно. Потому, как это будет, если дело дойдет до огласки, сильный удар по репутации продавца. Тогда выходит, ее принес кто-то из знакомых. Но кто бы это мог быть? И тогда я вдруг вспомнил слова писателя Какунина, который был убежден в том, что это сделал кто-то из литературных негров. А ведь это и в самом деле не лишено смысла решил я, и отправился наводить справки, прямо в литературный отдел ФСБ. У меня там приятель работает.

Я полагаю Вы и сами наверняка понимаете, как тяжело из Гэбиста вытянуть хоть что-то путное. Поэтому нет ничего удивительного в том, что наша беседа затянулась вплоть до самого вечера, а началась, ведь ровно в полдень!

Но своего я все-таки добился. Когда я наконец покинул кабинет моего приятеля, в одном кармане моих брюк, покоилась записка с паспортными данными литературных рабов Марии, а из другого, торчала пустая бутылка из под французского коньяка марки «Наполеон».

Остальное уже было проделать несложно. Ибо мне удалось выяснить, что один из этих самых «негров», работал инженером по монтажу на одной из частных студий по производству мультфильмов. Стало быть ему и «карты в руки», для производства подобного рода злодейств.

Вначале, он конечно же отпирался. Но после тайного введения ему, под видом прививки от чумки, чтобы якобы обезопасить его в случае общения с другими арестованными дозы пентатала натрия, тут же во всем признался.

Выходило, что он это сделал не из зависти, а скорее от обиды. Ведь это именно он написал, лучшие произведения за Марию. Такие к примеру, как: «Тузы собачьего мира» и «Кошкодав». А она, за это отплатила ему черной неблагодарностью. Даже ни разу не упомянув о нем, как о своем соавторе!

Как он проделал это? Очень просто, подарил ей на день рождения не только подарок, но и видеокассету с ее любимым фильмом. В пленку которой и вмонтировал дополнительный кадр.

Сказать, что писатель Какунин был доволен результатом моего расследования, это значит вообще остаться безмолвным. Он, так визжал от восторга, что мне пришлось, даже заткнуть на время берушами уши, чтобы на совесть поменьше давило.

Оказывается этот литератор, прежде работал на него самого. Но потом они повздорили и расстались. Потому, что тот начал борзеть, требуя от Какунина упоминать его, как соавтора выходящих книг.

А на это последний явно пойти не мог. Ведь он не раз публично заявлял, что не пользуется услугами литературных рабов.

И очень мол хорошо, что его теперь, так крепко прижали. Иначе бы он, чего доброго, попытался бы угробить и его самого. С такого злодея станется?

Ну и моралисты! Эти раскрученные писаки, — подумал я, — у самих уже все рыло в пуху, а глаза по прежнему вроде как честные.

Но от гонорара и предложенной за скорость в работе премии, отказаться все же не посмел.

Иначе бы жена снова пилила за то, что принес и в этом месяце в дом мало денег.

3.04.2013 г.

Разборки по-черному

Порой граждане во внутрисемейных разборках доходят до полнейшей бесчеловечности. Но, что самое странное, после опомнившись они не только не идут на явку с повинной, напротив, они всячески пытаются скрыть свою принадлежность к подобному чудовищному поступку.

Одно время я тесно сошелся с одним художником примитивистом. И так как дела у него шли не очень, картины почти не продавались. То он с каждым днем все дольше и дольше засиживался в моем доме.

Еще бы, всякий ведь не прочь пожрать да выпить на халяву. А вскоре и вовсе обнаглел мой приятель. Иногда, даже с ночлегом оставался. В конце концов я не выдержал и сделал ему замечание, имей мол браток хоть капельку такта, я же все- таки женатый пес. А ночью между мужчиной и женщиной, сам понимаешь происходит нечто такое, а ты в это время можно сказать под самыми ногами болтаешься.

Он конечно сделал вид, что обиделся, но в покое нас все же оставил. Теперь он, только изредка позванивал, каждый раз прося в долг денег. Причем ясное дело, даже без намека на отдачу. А потом, взял да неожиданно и вовсе исчез из моего поля зрения.

Степанида, как поняла, что он похоже вконец запропал. Не только джигу передо мной в бикини сплясала, да еще и пирогами с самой черной икрой накормила. Я, даже едва не подавился насмерть, как услышал, сколько она — эта чертова черная икра теперь стоит.

Но как говорится, ничто в мире не вечно. И однажды мой «друг», вначале позвонил мне, а потом уже и явился собственной персоной. Да еще и в каком виде! Парчовый пиджак, на каждом когте по перстню с бриллиантом, а портмоне с деньгами такой толщины, что он его не в кармане, а в специальной сумке на поясе носил.

— Привет, говорит Антон, — все мыкаешься частным детективом.

— Ага — говорю, — и пока на хлеб хватает.

— Рад за тебя. А я тут малость приподнялся.

— Как сумел-то?

— Да одна тетенька помогла. Эксперимент видишь ли удумала. Кстати, вот тебе за твою доброту с процентами.

После чего, он достал из портмоне пять тысячедолларовых купюр и, протянул их мне.

— Но ведь ты набрал с меня, явно не больше трех!

— Я же и говорю, с процентами!

— Ладно уговорил. Выпьем?

— Не-а. Я уже спешу. Невеста понимаешь ли ждет! Будем составлять брачный договор.

— Это правильно! Иначе обуть могут.

— Да уж знаю, не маленький. — после чего, пожав мне лапу, приятель мой удалился так же как и явился, то есть очень неожиданно, словно кирпич на голову.

Вы наверное полагаете, что я обзавидовался, счастливой доле бывшего художника. А вот и нет! Я искренне обрадовался за него, потому, что сразу же представил себя на его месте.

А потом, через несколько дней и случилось то, о чем и вспоминать без содрогания не хочется.

Короче. Убили друга моего. Правда, уже после подписания им брачного контракта. А что толку-то. Наследников у него оказывается не было. На меня же переписать его, как бы для страховки, он почему-то не догадался. А может и не успел. Ведь не зря же его так торопили с этим подписанием.

И так мне тут обидно за друга убиенного стало, что я, посоветовавшись со Степанидой, решил, чего бы это мне не составило, обязательно распутать данное дело.

Я начал с того, что направился в поликлинику к которой был приписан мой друг. И там, побеседовал с его участковым врачом. Оказывается, с недавнего времени, он перестал посещать местного невропатолога. У которого, состоял на учете уже несколько лет. Сославшись на то, что у него теперь имеется личный психотерапевт. Причем — женщина!

— А кто, он не намекал?

— Сказал только, что она бывшая жена какого-то заправочного королька.

— Ну, это уже кое-что, — подумал я, и тепло распрощался с доктором. Оставив ей, как память о визите к ней столь значительного гражданина, свою последнюю книгу с автографом моей супруги: генерал-майора внутренних войск, ибо книга моя называлась «Моя жена — генеральша!»