Антитеррор 2020 - Страница 69

Телевизор превратился в цель его существования.

И вот на третий день… Ночью Влад почти не спал, ворочался с боку на бок, представлял все новые катастрофы, под утро вскочил на час раньше начала телетрансляции, слонялся по квартире из угла в угол, дожидаясь первой новостной передачи. Когда она началась, Влад жадно вцепился взглядом в экран, ожидая и одновременно боясь новых катастроф, но за утро НИЧЕГО не произошло.

Он не мог поверить: неужели нашли?!

Всю первую половину дня он привычно просидел перед экраном, но опять — ничего. В стране все спокойно, ничего не падает с неба, не горит и не взрывается. Влад понемногу начал приходить в себя, выкарабкиваться из трехдневного кошмара.

Господи, наконец-то! Значит, нашли. Погиб ничем не примечательный человек, отдал свою наверняка бесполезную жизнь, чтобы прекратилась эта ужасная карусель аварий и катастроф.

Влад встал с кресла, потянулся, все еще с опаской поглядывая на экран.

Впервые за три дня он со вкусом поел, в холодильнике, правда, ничего не оказалось, пришлось готовить что-то на скорую руку из дрянных полуфабрикатов, но разве это важно? Влад побрился, надел свежую рубашку, поколебался немного и достал таки из шкафа «деловой» костюм.

Сегодня можно.

Влад решил выехать пораньше: днем Маришку забирать, а ведь он ей «кое-что интересное» обещал. Наврал, конечно, ничего такого у него не было, но раз уж обещал — надо купить.

Перед выходом Влад открыл форточку — проветрить, подвинул в угол коробки с книгами, которые за два года после развода он так и не удосужился разобрать, подхватил «дипломат» и вышел.

За его спиной тревожно мигала на телефоне лампочка «call». Звонок был выключен.

В конторе все прошло гладко — шеф даже похвалил за четкий доклад по Ивлеву. Как выяснилось, неведомый Фонд «Демократия и правосудие» все-таки перевел деньги, и бюро вышло из всей этой истории с некоторой прибылью. Владу даже выписали небольшую премию, и, пользуясь хорошим настроением Аркадия Наумовича, он отпросился пораньше.

Подарок лежал на заднем сиденье, красиво упакованный в блестящую фольгу, перевязанную ленточкой. Нарядный вязаный шарфик с изображением любимого Маришкой хоббита Фродо Влад купил в «Детском мире» час назад. Должен понравиться. Да и практично — сентябрь идет к концу, осень в самом разгаре, зима не за горами.

Два года назад, когда они с Катериной разводились, Влад выторговал себе одну неделю в месяц на общение с дочерью. Жена, теперь уже бывшая, на удивление быстро согласилась. С разводом жестко стояла на своем: «Я устала ждать от тебя успехов, понимаешь, устала! Я хочу жить нормально!» — а тут почему-то не противилась. В глубине души Влад надеялся, что дело не в свободной неделе, которую можно провести с… — ну, кто-то же там есть у нее! — а в том, что Маришка действительно любила отца чуточку больше. Впрочем, Катерине наверняка было все равно.

Так и повелось: Маришка поочередно живет то у отца, то у мамы. И ни он, ни дочь никак не могут привыкнуть к тому, что она больше не Хмельницкая, а Рамазанова. Маришка то и дело жалуется — учителям приходится по два-три раза ее вызывать. Ну не лежит душа к новой фамилии!

Радио, будто бы объявившее сегодня мораторий на плохие новости, наигрывало легкие танцевальные мелодии. Влад, развалившись в кресле, легко покручивал руль, насвистывал в такт музыке.

Четырехчасовые новости прошли незаметно — никаких тревожных вестей и катастроф. В конце дикторша радостно сообщила:

«…сегодня после ремонта открылся Кукольный музыкальный театр. Главный режиссер театра сказал в интервью нашей программе…»

Влад подумал, что надо бы сводить Маришку на какой-нибудь спектакль. В принципе, если попытаться выполнить все, что он наобещал дочери за последнее время, то и месяца бесконечных походов не хватит. Но надо же с чего-то начинать.

У дверей школы Влада встретили заплаканная учительница и директор, внешне собранный, но с растерянным лицом.

— Владислав Игоревич, успокойтесь, у нас плохие новости…

— Что случилось?!

— Мы с утра пытаемся вам дозвониться. Никто не брал трубку, и мы…

— Да в чем дело!

— Марину сегодня утром сбила машина. Почти у самого входа.

Влад почувствовал, как земля под ногами, только что такая твердая и крепкая, вдруг стремительно ухнула куда-то вниз.

— Что?! Какая машина?

— Мы не успели рассмотреть, она была вся перемазана грязью… Иностранная какая-то…

Крепко, до боли сжав кулаки, Влад выдохнул, помотал головой.

— Ладно, после разберемся. А куда Маринку повезли, в какую больницу?..

Директор странно посмотрел на Влада и хрипло произнес:

— Вы не поняли. Марины больше нет. Она погибла.

Вечеров в состоянии полного спокойствия поднялся на борт транспортно-пассажирского корабля «Фаэтон» в шесть часов пополудни. Стояла жара, но зал космопорта насквозь продували ледяные сквозняки кондиционеров. Черная сумка исчезла, унесенная лентой транспортера, экран сканера, скрытый от непосвященных, отразил имя, идентификатор и общий контур тела человека.

После погрузки восемь пассажиров разбрелись по разгрузочным капсулам, и корабль стартовал, выбросив в раскаленную землю прощальную струю огня.

В этом и заключался первый, пока едва заметный шаг к катастрофе.

Ужинали все вместе в кают-компании. Квазигравитация, хрусталь и белая скатерть создавали иллюзию земного праздника. Вечеров не воспользовался компьютером, он и без того помнил досье каждого пассажира, слева направо, в том порядке, в котором они уселись за столом. Мужчины и женщины принадлежали к «золотому миллиарду» Земли. Они были счастливы в той мере, в какой счастьем может считаться гарантированный комфорт больших городов. Одни — молоды и привлекательны, другие опытны и успешны. Один человек уже приближался к финалу (такому же безболезненному, как и вся остальная жизнь). Пассажиров проверяли заранее, и никто из них, конечно, не носил оружия.

Тем не менее среди них прятался враг.

Всего один. Сэт. Фигура без лица. Организатор терактов и убийца тысяч.

Вечеров незаметно для других вглядывался в спокойные, благополучные профили.

— Черт, как это сложно — три дня не курить, — ворчал бульварный журналист, который сидел от Вечерова по левую руку.

Он был насмешлив и довольно популярен. У него была открытая манера держаться, но этот человек тоже мог оказаться Сэтом.

— Зато для здоровья полезно, — отозвался пожилой банкир, который совсем не стремился к известности.

Блондинка в маленьком платье для коктейля тут же сверкнула в его сторону взглядом. Тем временем еще один мужчина, русоволосый, без особых примет, искоса уставился на ее грудь.

— Правила безопасности пишутся кровью, — ернически добавил юноша, который работал программистом в «Фобос инкорпорейтед».

— Мне все равно, я только сопровождаю груз, — тихо отозвался курьер.

С точки зрения Вечерова Сэтом мог оказаться даже он.

Альда промолчала.

Эта девушка со странным именем, отдаленно знакомая Вечерову по жизни, не связанной с работой, устроилась поодаль, потягивая через соломинку «Мохито». У нее были длинные ресницы и идеальный овал лица.

«Итак, Сэт. Мы не знаем о нем ничего, что не могло бы оказаться ложью, не знаем даже, мужчина это или женщина, в этом смысле даже Альда может оказаться Сэтом. Одно известно наверняка — этот всегда уходит живым».

Вечеров хорошо помнил свою последнюю, заочную встречу с самым удачливым террористом мира. Тогда горела трава (короткая и густая трава городского газона, вовсе не подходящая для пожара), а высотка информационно-аналитического центра Койпера сложилась, будто карточный домик. Вечерову почти сразу попалась оторванная рука с печаткой на среднем пальце, прочие мертвецы оставались под завалами, бетон и стекло спеклись и перемешались, лифты рухнули с верхних этажей, и удушливый дым поднимался над руинами.