Антитеррор 2020 - Страница 17

— Интересно, как это вы поставили такой диагноз за пять минут, не сделав даже ни одного анализа? — Нур даже не старался скрыть свою язвительность. «Пусть лучше посчитает меня склочником, но нормально обследует ребенка», — решил он про себя.

— В этом нет необходимости. Первичные показатели снял дверной анализатор, — доктор указал на коробку с искинтом сбоку от двери. — Да и клиническая картина видна сразу.

— Странно. Зачем тогда несколько лет назад Эдика три дня продержали в больнице?

Доктор снова удивленно посмотрел на Нура:

— Кто? Я?

— Может, конкретно и не вы, но кто-то из вашей братии…

— И он лежал у нас в палате?

— Ну, конечно.

— Такого не может быть, — покачал головой врач. — Чтобы поставить подобный диагноз, нет никакой необходимости в диспансеризации боль ного. Кроме того, у нас при больнице нет стационара. Вы что-то путаете.

— Как я могу путать? Ребенка забрали прямо из кабинета, увели через заднюю дверь и через три дня вернули здесь же, — разозлился Нур.

Доктор указал рукой на стену:

— У нас нет задней двери. Мне кажется, вам нужно проверить нервную систему.

Нур разозлился, однако сдержался, проворчав:

— Ладно, спасибо, разберусь сам.

Взяв сына за руку, он вышел из кабинета. Рецепт и диагноз доктор должен был скинуть в медицинский раздел личного профиля Эдика без напоминаний.

— Пап, а пап, пойдем в парк, — заканючил в коридоре больницы ребенок. — Ты же слово давал.

Нуру сейчас больше всего хотелось вернуться домой, в прохладную квартиру, и поспать еще несколько часов, а вовсе не бегать от одной карусели к другой в парке отдыха. Но он хорошо помнил свое опрометчивое обещание, которое дал, собирая сына в больницу. А детей обманывать нельзя — это правило Нур выполнял безукоризненно.

— Сейчас в аптеку заскочу, и пойдем в парк, — со вздохом подтвердил он свое обещание, усаживая сына в кресло в коридоре. — Ты пока здесь посиди.

Однако до аптеки, что располагалась у ворот больницы, дойти он не успел. Прямо на выходе из поликлиники его встретили жаркое солнце и невыспавшийся Никитич. За минувшую ночь он прямо-таки схуднул с лица. Военспец стоял напротив двери, словно ждал кого-то.

Нур не успел даже открыть рот, чтобы выяснить, почему это в разгар рабочего дня важнейший сотрудник крупной корпорации находится не на своем рабочем месте, как вдруг почувствовал, что с боков его сжали, словно клещами. Руки завели за спину, жестко зафиксировав, чьи-то проворные пальцы выхватили пистолет из-за брючного ремня сзади. Нур слегка дернулся, проверяя, насколько крепок захват, но, поняв, что его взяли в оборот профессионалы, успокоился. Не поворачивая головы, он слегка скосил взгляд — так и есть, его опекали вчерашние помощники — Робин и Бобин. Да уж, они профи по части блоков.

— Внеплановые учения? — Игрок решил не показывать свою тревогу. — Отрабатываем навыки захвата?

Стальной не принял ироничный тон аналитика, поморщился в ответ и процедил:

— Ты чего бегаешь от нас? На работу не вышел…

Нур искренне удивился:

— Никитич, ты чего, не выспался? ПэПэ меня вчера на три дня отпустил. Забыл, что ли?

— Зачем тогда пришел? Вынюхиваешь? — подозрительно отозвался «спец».

— Ага, украл в поликлинике термометр и теперь несу продавать его арабским террористам. — Игрок не пожалел сарказма в голосе.

И снова Никитича словно передернуло от шутки Нура. Глядя ему прямо в глаза, военспец отчеканил:

— Ты арестован. За взрыв.

Нур аж рот открыл от удивления. От контуженых армейцев всего можно ожидать, но такого…

— Что за бред?

— Это факт, — жестко произнес Стальной. — Ты привлек сына к проносу взрывчатки внутрь зала. Его уже опознали по фотографии несколько свидетелей.

— Какие свидетели? Что за хрень? Мой сын был дома. Жена подтвердит.

— Не сомневаюсь, — покачал головой замдиректора. — Еще кто-то может это подтвердить?

— Куча народа.

— Та же самая «куча» видела твоего сына внутри театра. И вовлек его в это дело ты. Лучше признайся сразу, ребенку ничего не будет.

— Так ты же сам был там! Ты что, видел моего сына? И эти два дебила там стояли, — Нур кивнул на Бобина и Робина. — Они могут дать показания.

Помощники отрицательно замотали головами. Массивные шеи плохо сгибались, и казалось, что громилы просто разминаются перед тренировкой.

— Ты пытался запудрить нам мозги каким-то загадочным мальчиком, похожим на сына, — Никитич старательно передразнил интонации Нура. — Но слишком наивно. Тебе никто не поверил. Так что не рыпайся, двигай в отдел. И советую тебе признаться сразу.

Нур не мог поверить своим ушам — что за дурацкий розыгрыш? Он смотрел сейчас в глаза замдиректора и видел там только вражду и ненависть. Так симулировать проявление эмоций было невозможно. Неужели Стальной настолько хороший актер? Но Нур шесть лет знал этого человека и не помнил за ним подобных талантов.

— Ну что ж, пойдем, разберемся, — кивнул он, внимательно наблюдая за Никитичем. Однако он не увидел в его взгляде облегчения. Наоборот, лицо замдиректора выражало явное разочарование словами Нура. Словно приняв некое решение, он выхватил из-за спины пистолет и, направив его на аналитика, заорал:

— Бежать вздумал, гад?!

В его застывших глазах не было и намека на шутку. Будет стрелять, понял Нур. Он не стал ждать, пока военспец нажмет на спуск. Вместо этого Игрок всем телом стремительно наклонился вперед, словно желая упасть на Никитича с высоты крыльца. Громилы, крепко державшие его, непроизвольно шагнули следом, но Нур тут же резко сделал движение назад. По инерции Барабековы продолжали двигаться вперед, и маневр аналитика сбил их с толку. Игрок вырвал руки из захвата и кинулся назад. Робин и Бобин, лишившись опоры, полетели со ступенек.

Избавившись от опеки громил, Нур не избежал другой опасности — пистолет в руках военспеца был крайне грозным оружием, и он явно намеревался им воспользоваться. А Игроку приходилось еще думать о сыне — лишь бы он не вышел на крыльцо…

«Нужно увести их в сторону», — мелькнуло у Нура в голове, и он резко метнулся влево, в сторону кирпичного ограждения. Спрыгнул с крыльца и запетлял, не давая Никитичу прицелиться. Не ожидавший такой прыти от сотрудника аналитического отдела, Стальной сделал несколько выстрелов, но ни один из них не задел Игрока. В несколько прыжков аналитик добрался до угла здания поликлиники, завернул за него и под прикрытием стенки в одно движение перемахнул через забор. Улица, на его счастье, оказалась пуста, и удивляться по поводу неожиданного появления на ней тяжело дышащего мужчины было некому. Нур не стал испытывать судьбу и, быстро перебежав на другую сторону дороги, скрылся во дворах пятиэтажек.

Пытаться вернуться сейчас за Эдиком не стоило и думать — Игрока перехватили бы сразу. «Прости, сынок, но так надо. Я не бросаю тебя, нужно сбежать лишь на время. Я вернусь, как только выяснится, в чем тут дело», — билось в голове Нура.

От долгого сидения на узком табурете у Нура затекла нога. Но стоило ему сделать движение, чтобы переместить вес тела, как ножка подломилась, и он оказался на полу. Незадачливый акробат тут же вскочил в полный рост и замер, прислушиваясь.

Гараж, в котором он сейчас скрывался, принадлежал его старинному приятелю. Тот уехал на несколько лет в Гонконг по контракту и разрешил Нуру иногда заходить сюда. Гараж был пуст — машины у приятеля давно не было, внутри лишь пылился разбросанный по верстакам старый рабочий инструмент — разводные ключи, молотки, какие-то трубки и болты. Игроку очень нравилось почему-то это место — здесь он чувствовал себя защищенным. Приятель знал о загадочной приязни Нура к своему гаражу и потому не возражал, чтобы тот заглядывал сюда в те моменты, когда хотел о чем-то подумать.

Уже полтора часа Игрок пытался проанализировать свое положение — кто и зачем подставляет его и как выбраться из этой ситуации. Казалось логичным прежде всего связаться с директором, но аналитик не любил очевидных решений. Кроме того, на пути к ПэПэ стоял сбрендивший Никитич, и тот факт, что он стрелял в Нура на поражение, был неоспорим. Игрок хорошо знал своего замдиректора: если он решил кого-то убить, то не успокоится.