Антидот (СИ) - Страница 27

- Встань на колени, пожалуйста, - шепот.

Билл с удовольствием выполнил просьбу. Том сам приподнялся, сильнее раздвинув ягодицы, «ныряя» туда лицом.

- О-о-ох, То-ом!

Тонкое тело выгнулось. Послышался шипящий стон, недовольный, нетерпеливый. Сомелье улыбался. Биллу нравится. Он расставил ноги, уткнувшись в подушку, предоставляя себя любовнику, жаждя большего внимания. Брюнет одной рукой опустился ниже, поглаживая яички, обхватил член, начав слегка ласкать. Язык продолжал ублажать сфинктер. Партнёр завыл тихо, уже изнемогая от жажды. Том скользнул к мошонке. Каждое яичко было бережно взято в рот мягкими губами, обласкано языком, обсосано, обильно обслюнявлено. Было в этом что-то дико развратное, неправильное... даже смешное и глупое (ведь это его первый опыт), но томный голос юноши возвращал Тома в романтическое настроение. Пальцы проходились по стволу, возбуждая. Резко брюнет перехватил парнишку поперёк талии и повалил на спину. У Билла были невероятные глаза. Ярко-карие, с вспышками довольства на радужке, полуслепые. Взгляд в никуда, томный, дезориентированный. А ниже – эти губы. Пухлые, красивые, сочные...

«Нельзя, Том. Нельзя»

Он стал целовать кожу, спускаясь ниже, сильно раздвинув ноги партнёра, что тот заскулил. Неуверенно дотронувшись губами до головки, сомелье подумал, что это сон, что он не смог бы никогда в реальной жизни пойти на такой шаг. Билл стал тереть свои соски, выгибаясь. Сомнений не осталось. Парень вобрал в рот плоть, начав двигать головой, так, как делал сам юноша, как делали всего его девки. Было противно. Его воротило с каждым движением всё больше, потом и вовсе затошнило от запаха, но какое-то странное чувство не давало остановиться. Упрямство. Том начал петь про себя, чтобы было хоть немного полегче. Стоны Билла, такие прекрасные и живые, не могли отвлечь. Понимание того, что он во рту держит член, чужой член, а ведь это ему вовсе не свойственно, просто убивало. Здесь надо было отключить мозги и делать минет через нежелание и брезгливость.

- Том, Господи, иди сюда, я никогда так сильно не хотел взять у кого-то в рот! Немедленно сними штаны!

Билл обезумевши навалился на него, сдирая одежду. Сомелье лишь наблюдал за его быстрыми движениями. Джинсы улетели к окну, а его длинные пальцы обхватили пенис, принося боль.

- Ты садист?

- Молчать!

Горячий рот опустился на ствол. Брюнет застонал, раздвигая шире ноги. Это удовольствие ни с чем не сравнится. И тут ему пришло в голову, что Билл тоже терпит этот запах, переступает через себя (или делает это уже на автоматизме). В любом случае, юноша проходил сквозь те же неудобства. Сейчас он остервенело сосал, втягивая щёки. Том решил, что пора прекращать быть эгоистом, раньше он мог позволить себе это, но не сейчас, не с ним. Требовательная рука остановила Билла, заставив того посмотреть на любовника. Он понял всё без слов, лишь улыбнувшись. Перекинув через тело партнёра ногу, подтянулся. Теперь Том мог ласкать его орган, при этом Билл бы не отрывался от его. Брюнет не мог понять, на что это было похоже. Любовник отвлекал его своими движениями от отвращения, при этом, он сам сосал, пытаясь сделать как можно лучше. Очень странные чувства его охватили. Такого не было в сексе, даже когда они практически одновременно кончали. А вот сейчас... Билл двигал бёдрами, будто трахая рот парня. Тот не сопротивлялся. При этом официант стонал, и эти вибрации отражались на любовнике. Сомелье закатывал глаза от такого удовольствия. Они слаженно действовали, доводя друг друга до ослепительных ощущений, как будто так было всегда, и это правильно, то, что происходило сейчас. Билл затрясся, застонал и в пару движений кончил. Тому пришлось себе подрочить, чтобы последовать за другом.

- У меня давно не было такого утра. И мы ведь не перепихнулись.

- Видишь, как важен оральный секс.

- Ты был великолепен, спасибо, - парнишка подтянулся и чмокнул собеседника в висок. – Можно я в душ схожу?

- Разумеется. Я тогда нам кофе сделаю.

- Отличное предложение.

Он спрыгнул с кровати, обворожительно улыбнулся Тому и ушёл мыться. Тот лежал, заложив руки за голову, и думал, что это бледное тельце идеально вписывается в интерьер его квартиры.

Они провели весь день вместе. Дома Билл попросил у друга чистые боксеры и по возможности нормальную футболку. Выпив по чашке кофе, парни вышли на улицу, улыбаясь такому солнечному дню. Первый день осени был идеальным. Не было ни ветра, ни дождя. Том всегда бережно обнимал юношу. В кафе они смеялись и трепались о чём-то очень смешном, но не запомнили темы разговора. В парке молчали, сидя рядом. Сомелье поглаживал ладонь партнёра, а тот слабо улыбался, а потом положил голову на плечо любовника. Когда они шли по улицам, то смотрели на людей, перекидываясь лишь короткими репликами.

- Я завтра улечу... к маме, - сказал Билл, когда они стояли у его подъезда. Он смотрел на асфальт.

- Надолго? – В голосе слышалась тревога.

- Нет. Пара дней. Том, - юноша поднял глаза на приятеля, - скажи, сегодня было всё по-настоящему?

- Да.

- Спасибо тебе за этот день, - он подался и обнял друга, утыкаясь ему в шею. – Я тебе благодарен за то, что ты не оставил меня.

- Я чувствую, что тебе больно, Билл. Мне бы не позволила совесть тебя бросить.

- Спасибо ещё раз, ты очень хороший.

Юноша юркнул в подъезд, а сомелье остался стоять, улыбаясь, хотя глаза выдавали его животный страх.

- Я всё ещё просто друг. Что ж...

- Смотри, она практически полная! – радостно сообщил мальчик Кире.

- Да, я вижу.

- Почему?

- Ты любишь, твой антидот очень сильный. Он освободит тебя.

Мальчик нахмурился.

- Что будет, когда она заполнится?

Девочка повернулась, загадочно улыбнувшись.

- Ты будешь счастлив.

Билла не было пять дней. А когда он прилетел, то держался отрешённо, впрочем, как и всегда. Тома это обижало, потому что он считал себя для этого юноши особенным, но выходило, он обманулся. Брюнет продолжал наблюдать за ним, но уже реже. Нелли видела его взгляды и порывалась поговорить, но понимала, что не должна лезть не в свои дела. Сомелье выкинул календарь и больше не считал дни. Ему было хуже. Сердце порой скакало и кровоточило, готовясь вырваться из его умирающей груди. Он понял, что Билл продолжил ходить на свидания, иногда даже избегая друга.

- Признайся себе, что ты это заслужил. Ты не достоин его, потому что он прекрасен, а ты ничтожество.