Античность сквозь призму иронии (сборник) - Страница 1
Изменить размер шрифта:
Олег Ернев
Античность сквозь призму иронии (сборник)
© О. Ернев, текст, 2014.
Античные шутливые истории
Автор благодарит Станислава Венгловского за его книгу «Античный анекдот», послужившей источником вдохновения для создания сборника «Античные шутливые истории».
Аристипп
Аристипп и Дионисий
– О, Дионисий, – Аристипп сказал тирану, —
Дай денег мне, и я счастливей стану.
– Дать денег, Аристипп? Но ты ведь учишь сам,
Что ты нужды не знаешь. И словам
Твоим я доверяю. Ведь философ
Ни града не боится, ни морозов,
Ни солнечных лучей. Его труды —
Лишь только размышленье. И плоды
Оно мыслителю приносит золотые.
Я прав?
– Ты прав. Действительно, нужды я
Не знаю.
– Да, но деньги…
– Ты их дашь.
– Но логика…
– Её на абордаж
Возьмём, когда приблизимся к монетам,
Не забывая вывода при этом.
Я подтвержу правдивость моих слов,
Не нарушая логики основ.
И, взяв мешочек золотом набитый,
Сказал тирану он с улыбкой ядовитой:
«Вот моего учения плоды:
Ты видишь – я не ведаю нужды».
Аристипп и книжник
– Я, Аристипп, не выходя из дома,
Читаю в день по три-четыре тома.
Нет никого, кто б мог со мной сравниться.
Минута – и прочитана страница.
Уже я книг прочёл, наверно, тысяч сто.
Ну? Впечатляет, Аристипп?
– Нисколько.
– Что?
Не впечатляет? Как? Не хочешь ли сказать,
Что больше книг прочёл?
– Нет. Я люблю читать
Не быстро, понемногу, и к тому ж
Читаю редко.
– Вот как? Почему ж
Не впечатляет?
– Что ж, давай-ка для примера
Сравним двоих: великого Гомера
И бездаря, что в день по тыще строк
Слагает и слагал бы, если б мог,
По две, а то и три тысчёнки.
(Есть и такие старцы и мальчонки).
Ну а Гомер? Две книги: «Иллиада»
И «Одиссея» – вот писать как надо.
Всё в этих книгах: мудрость, глубина,
Страсть, войны, странствия… Одна
Из этих книг уже б прославила поэта.
Он знаменит на все четыре части света.
А тот, второй, издал три тыщи книг.
Его ты знаешь? Нет. И я. Он не велик,
Хотя, как видим, больше в двести раз
Гомера написал.
– Уж это точно.
– Нас
Спасите от такого стихоплёта.
А вот другой пример: допустим, кто-то
Ест мало и неспешно, ну а тот,
Другой, набить торопится живот
Обильной пищей, жадно есть раз десять
В день иль двенадцать. Если взвесить
Его – полтонны весит он.
Так толст, что от него сбежал бы слон.
Кто здоровей из них – кто толст
Иль первый, кто в еде умерен, прост?
– Конечно, первый.
– Вот ответ, приятель:
Не тот умён, кто тысяч книг читатель,
А, как нас учит жизнь сама,
Тот, кто читает с пользой для ума.
Аристипп и ученик
Был Аристипп учеником Сократа.
Попасть к нему в ученики – награда
Для всех желающих. Какой-то гражданин
Привёл к нему юнца.
– Вот, Аристипп, мой сын:
Балбес, наглец, глупец, тупица.
Добился палкой я желания учиться.
Привёл к тебе в ученики. Сократ
Мне говорил, ученикам ты рад.
Но ты учти: какие есть пороки,
Все в нём сосредоточились. О, Боги!
Как я замучился с мальчишкою. Так что ж?
Возьмёшь?
– Возьму.
– А денег что возьмёшь?
– Полтыщи драхм.
– Да ты сошёл с ума!
– Не думаю.
– Да это ж денег – тьма!
За этого – такие вот деньжищи?
Я не ослышался?
– Я повторю: полтыщи!
– Невероятно!!! – На лице отца борьба
Двух сил явилась. Он вскричал поспешно.
– На эти деньги я раба куплю!
– Конечно.
И будет у тебя, мой милый, два раба.
Аристипп на коленях
Друг Аристиппа, некий Аристон
Был Дионисием приговорён
К повешенью. И Аристипп тирана
Просил о милости так рьяно
И так настойчиво, что надоел ему.
– Ещё раз явишься, и… сам пойдёшь в тюрьму! —
Но Аристипп пришёл в четвёртый, в пятый раз
И перед самой казнью. Был указ
Уже зачитан. Вызван был палач.
Из дома жертвы доносился плач.
– Не заступайся, он сегодня зол, —
Друзья сказали. – В бешенстве он стол
Перевернул. Там столько было блюд
И вин заморских. На расправу крут
Сегодня наш тиран, великий Дионисий,
И ты с твоим умом, с твоей повадкой лисьей…
А в дипломатии тебе ведь равных нет.
И даже Диоген, который на весь свет
Тебя позорит, лизоблюдом называя
И подлецом, не признавая
Твоей с тираном дружбы – даже он
Твоим уменьем восхищён
Распутывать узлы, что крепче стали.
Твоё искусство на себе мы испытали,
За что тебя и любим. Но поверь:
Закрыта к милостям тирана прочно дверь.
Иль хочешь ты, чтоб мы печальным взглядом
Смотрели, как качаетесь вы рядом?
Уймись, смирись. Надежды не осталось.
– Надежда есть всегда. Коль мне досталась
Такая участь, чашу выпью
Я до конца. И из тирана выбью
Пощаду или же… – Тут вышел тот,
К кому он шёл. Его приветствовал народ
Восторженно. И Аристипп – к тирану.
Его увидев, тот: «И не проси, не стану
Я слушать! Нет!» – Но, на колени пав,
Ему философ: «Дионисий, ты не прав!
Он не заслуживает смерти. Но, однако,
Я – на коленях! Диоген-собака,
Ты знаешь, засмеёт меня. Плевать!
Но на коленях буду я стоять
И день, и два, и три…»
– Ну, ладно, ладно, —
Ответил Дионисий. – Мне приятно,
Что ты, гордец, и – на коленях предо мной.
Казнь отменить. Пускай идёт домой. —
И – Аристиппу: «Ты – со мной на ужин.
Прочту стихи. Как критик ты мне нужен».
Ироники, клеветники – мы знаем —
Всегда найдут объект, и долго осуждаем
Он ими будет. Языки такого типа
Прошлись и по поступку Аристиппа.
Мол, на коленях, мол, лизал сапог.
Но Аристипп врагам ответить смог
Достойно: «Да, я испытал за друга страх.
Стал на колени пред тираном я, понятно,
Чтоб просьбу он мою расслышал внятно,
Ведь у тиранов уши – на ногах».