Античная трагедия - Страница 20
Изменить размер шрифта:
Предводитель хора
Какою клятвой ни клянись, не сделаешь
Несчастий наших благом. Но дивлюсь тебе:
Ты выросла в чужом, заморском городе,
1200 А говоришь о здешнем, будто здесь жила.
Кассандра
Мне Аполлон-гадатель повелел вещать.
Предводитель хора
1203 Он пожелал тебя, земную девушку?
Кассандра
1202 Ах, прежде я стыдилась говорить о том.
Предводитель хора
О да, кичиться свойственно счастливому.
Кассандра
Меня он домогался, он любви хотел.
Предводитель хора
И что ж, ты отдалась его объятиям?
Кассандра
Пообещав, я обманула Локсия.
Предводитель хора
Уже владея даром ясновиденья?
Кассандра
Уже я беды предрекла согражданам.
Предводитель хора
1210 Но как же гнева Локсия избегла ты?
Кассандра
С тех пор мне никогда ни в чем не верили.
Предводитель хора
Я верю. Речь твоя мне вещей кажется.
Кассандра
Опять, опять
Меня кружит пророчества безумный вихрь
И мучит боль предчувствий. О, беда, беда!
Глядите! Тенью бледною сидят вот здесь,
У дома, дети, кровными убитые.
И кажется, в ручонках сжали мальчики
Свое же мясо – потроха, кишки свои.
1220 А их отец – о, горестное пиршество! —
Растерзанные внутренности в рот сует.
За это мстить задумал некий лев. Да, лев!
Но лев трусливый, праздностью изнеженный
В постели. Он-то и воздаст хозяину,
Ах, моему хозяину – ведь я раба!
Не знает покоритель илионских стен,
Вождь кораблей, какое зло умыслила
Та, что, подобно суке, с визгом радостным
Его встречала, мерзкий распустив язык.
1230 Что за отвага! Убивает женщина
Мужчину. Но каким же мне чудовищем
Ее назвать? Змеей хвостоголовою?
Иль Симиллой, стражем скал и моряков бичом?
Иль жрицею Аида, что родных своих,
И тех щадить не станет? Как, бесстыжая,
Она вскричала! Так в бою боец кричит.
А всем казалось: мужа видеть счастлива.
Не верьте мне иль верьте – все равно теперь.
Что будет – будет. Слишком вещей скоро ты
1240 Меня, свидетель скорбный, назовешь и сам.
Предводитель хора
Да, пир Фиеста, съевшего деток своих,
Узнал я и дрожу от изумления,
Услышав правду – чистую, без вымысла,
Но после сбился с колеи, в тупик забрел.
Кассандра
Так знай: ты смерть увидишь Агамемнона.
Предводитель хора
Язык свой обуздай, молчи, несчастная!
Кассандра
Не отвратишь того, о чем сказала я.
Предводитель хора
Да, коль свершится. Но пускай не сбудется.
Кассандра
Ты молишься, а там убить готовятся.
Предводитель хора
1250 Да кто ж пойдет на это злодеяние?
Кассандра
Видать, и впрямь не понял ты пророчества.
Предводитель хора
Да, я не понял, кто убьет и как убьет.
Кассандра
Я слишком ясно говорю, по-гречески.
Предводитель хора
И Пифия – по-гречески. Да как понять?
Кассандра
Ой, ой, какой огонь! Вот подступает вновь.
О, Аполлон Ликийский! Горе, горе мне!
От львицы от двуногой, той, что с волком спит,
Покуда на охоте благородный лев,
Погибну я. И для меня найдет она
1260 Глоток в смертельной чаше – плату горькую.
Она на мужа точит меч и молится:
Пусть жизнь отдаст за то, что в дом привел меня.
К чему, к чему же я ношу, не на смех ли,
Венок и жезл – вещуньи знаки жалкие?
Нет, растопчу их, прежде чем сама умру.
В прах, побрякушки! Я за вами следом – в прах!
Сам Аполлон с меня убор провидицы
Срывает, увидав, каким посмешищем
Стал мой наряд, пока враги и недруги
Согласным хором надо мною тешились.
1270 Меня бранили, называли нищенкой,
Кликушею голодной – все я вынесла.
И вот сегодня наконец пророчицу
Сюда на муку смертную привел пророк:
Передо мною не отцовский жертвенник,
А плаха. На нее прольется кровь моя.
Но уж за гибель нашу боги взыщут мзду!
Еще придет он, тот, кто отомстит за нас:
1280 Сын мать убьет и за отца расплатится.
Скиталец, из страны родимой изгнанный,
Он явится, кровавый замыкая круг!
Так боги поклялись. Взывает к мстителю
Поверженный отец, и сын услышит зов.
О чем я плачу? Ах, о чем я слезы лью?
Ведь я же худший день родного города
Уже пережила. Сегодня вижу я,
Как губят боги погубивших город мой.
Довольно, решено. Теперь на смерть иду.
1290 О, двери дома, о врата Аидовы!
Молю лишь об одном: чтоб метко пал удар,
Чтоб сразу же, как хлынет кровь, без судорог
Смогла навеки я закрыть глаза свои.
Предводитель хора
О женщина, в несчастье многомудрая,
Ты говорила долго. Но скажи, зачем,
Свою судьбу предвидя, агнцем жертвенным
Отважно ты и смело к алтарю идешь?