Анти-Горбачев 3 (СИ) - Страница 36

— В ФРГ ходят упорные слухи о сложных отношениях в вашей семье, — вырвал микрофон у Донована представитель западногерманской Бильд, — можете прокомментировать этот момент?

— Вообще-то это личная информация, — поморщился Дин, — и я не обязан раскрывать ее по первому требованию… но вам, так уж и быть, расскажу — если взять, к примеру, вас и вашу супругу, то как там у вас в семье? Все безоблачно? — перешел он в неожиданную атаку.

Гражданин из Бильд на минутку смешался, но все же взял себя в руки:

— Как и в любой другой семье, у нас случается разное… но если взять ситуацию в целом, то все очень неплохо — а у вас как?

— Примерно так же, — отвечал Рид, незаметно взглянув на часы, — бывает белая полоса, бывает черная. В крапинку тоже встречается. Я женат на Ренате вот уже четыре года, и у нас очень крепкая семья.

А микрофон тем временем перешел в руки уже восточногерманского журналиста Карла Фишера.

— Товарищ Рид, — обратился он к певцу, — расскажите, как вам живется в ГДР? Жилось, то есть… на следующей неделе, как я понял, вы переедете в Советский Союз — второй вопрос, почему?

— Германская демократическая республика прекрасная страна, у меня от нее остались только хорошие воспоминания, — вылил Рид ведро елея на душу этого журналиста, — а почему переезжаю… потому что появились новые цели и новые возможности. Я вообще говоря больше пяти лет ни в одной стране мира не жил… исключая разве что детские годы в Колорадо.

— Вопрос Вячеславу Васильевичу, — дорвался до микрофона Юлиан Семенов, его тоже пригласили от агентства АПН. — С чем связано ваше присутствие на этой пресс-конференции?

Тихонов очнулся от спячки, покрутил головой и начал отвечать:

— Очень рад вас видеть в добром здравии, Юлиан Семенович, — сказал он первое, что пришло ему в голову. — А оказался я здесь по приглашению организаторов — мне предложена одна из ролей в фильме, который будет снимать уважаемый Дин Рид.

Собравшиеся зашумели, это была достаточно неожиданная информация.

— А что за фильм будет, можно подробности? — попросил Семенов.

— Можно, — перехватил инициативу у Тихонова Дин, — в основу будут положены мемуары Михаила Домогацких «Южнее реки Бенхай». Но в основательной переработке, конечно… тут мы рассчитываем на помощь уважаемого мистера Семенова. Если коротко, то это будет история советского разведчика, выполняющего опасное задание в Южном Вьетнаме. Эту роль возьму на себя я, а мистер Тихонов приглашен на роль генерала службы внешней разведки, курирующего вьетнамские вопросы.

— А из известных американских артистов кто-нибудь будет участвовать? — спросил Семенов.

— Да, конечно, — улыбнулся Рид, — Гаррисон Форд и Сильвестр Сталлоне — они будут антагонистами, так сказать, для советского разведчика, один будет воевать непосредственно в джунглях, второй руководить из Пентагона.

— Это очень необычный проект, — ошеломленно сказал Семенов, — и я, конечно, с большим удовольствием приму в нем участие.

Этот день Дин и Оксана закончили, как нетрудно догадаться, в одной постели. Спустя полчаса Оксана вымылась в душе и тихо спросила:

— А может и меня возьмешь в это кино? Я способная, могу сыграть все, что угодно.

— Агенты КГБ тоже хотят быть артистами? — насмешливо переспросил ее Рид.

— А что, агенты КГБ не люди что ли? — с вызовом ответила она, — ты вон сколько лет прожил с таким агентом, а так и не понял ничего…

— На Ренату намекаешь? — сдвинул брови Дин.

— А на кого же еще — даже младенцы знают, что она на Штази работает.

— Мда… — задумался он, — я подумаю, кем тебя взять в это кино… а пока повернись вот так, пожалуйста… — и он показал, как ей надо повернуться.

Заговор обреченных

На неформальный саммит руководителей союзных республик съехались практически все. Исключая российского представителя, конечно, у РСФСР не существовало своей компартии, и украинского — Кириленко был ставленником Центра, да и возраст у него зашкаливал. Организацию этого мероприятия взял на себя молдавский секретарь Снегур, а происходило оно в пригороде Кишинева, в только что отстроенной новой резиденции руководителей республики.

Перемещение первых лиц по стране протекало с максимально возможной скрытностью. Так, например, на авиатранспорте не полетел никто, пользовались автомобилями и железной дорогой. Более того, часть первых секретарей воспользовалась услугами гримеров и костюмеров, чтобы максимально изменить внешность.

На столе, предназначенном для заседаний, стояли большие кувшины с местным вином — здесь его пили вместо воды. Начал говорить казахстанский лидер Кунаев.

— Товарищи, я думаю, никому не надо объяснять причину нашего сегодняшнего собрания… или кому-то все же надо?

— Поясните в двух слова, Динмухаммед Ахмедович, — попросил грузинский начальник Патиашвили, — чтобы не было недопониманий.

— Хорошо, Джумбер Ильич, — согласился Кунаев, — в двух словах не обещаю, но в пять минут, думаю, уложусь. Процессы, которые начались у нас в стране с приходом нового генерального секретаря, вызывают серьезную озабоченность практически всего руководства союзными республиками. Многим непонятна логика, которой руководствуется московская верхушка власти, особенно в том, что касается межнациональных отношений и взаимодействия регионов с центром. Не добавило уверенности в правильности курса и недавнее размежевание Армении с Азербайджаном. И конечно же, категорическое неприятие вызывает стремление Романова убрать из Конституции СССР пункт о самоопределении республик вплоть до выхода. Казахстан, например, на такую поправку в Конституции никогда не согласится.

— Нас хотят поставить на одну доску с автономиями, — возмущенно выкрикнул со своего места армянин Демирчян, а его поддержал азербайджанец Багиров:

— Зачем менять то, что отлично работало последние 60 лет? Я этого не понимаю…

— Переустройство Карабаха было абсолютно неправильным, — продолжил Демирчян, — недовольными остались обе стороны. Особенное недоумение вызвало привлечение международных организаций — и даром нам этот Перес не нужен был.

— Полностью поддерживаю предыдущих ораторов, — вклинился в диалог Снегур. — Есть такой слух, что следующей в очереди на территориальное переустройство стоит Молдавия — Приднестровье хочет самоопределиться. И центральные власти поддерживают этот план… так ведь и до каждой республики у них руки дойдут, товарищи, уполовинят территорию, если не сказать больше… — и он посмотрел по очереди на каждого сидящего за столом.

— В Грузии этот вопрос тоже стоит очень остро, — высказался Патиашвили, — абхазы давно зубы точат на наш союз, хотят отдельно от Тбилиси собирать деньги с курортников. А за ними и осетины с аджарцами подтянутся. Не надо нам этого размежевания ни под каким соусом, даже под сацебели…

— У нас в Прибалтике, — осторожно высказался латышский секретарь Пуго, — хотя бы с территориальными вопросами все спокойно. Пока. Однако мы всецело разделяем озабоченность наших соседей — ревизия Конституции с дальнейшим урезанием прав республик не нужна никому.

Литовский и эстонский первые секретари согласно покивали, но высказываться не стали. Тогда слово взял Усманходжаев, которого оставили на должности второго секретаря ЦК Узбекистана.

— Вы все, наверно, в курсе трагических событий в нашей республике…

Остальные выразили свое знание темы сдержанным гулом.

— Я не хочу сказать, что у нас сплошные бессребреники работают, случается всякое, но то, что творила эта следственная группа под руководством Гдляна, это какой-то беспредел… другого слова не подберу. Шараф Рашидович не вынес травли и принял решение уйти из жизни. Прошу почтить его память минутой молчания…

Народ дружно поднялся со стульев и помолчал положенную минуту, а потом Усманходжаев продолжил.

— На его месте мог бы оказаться каждый из нас, не надо об этом забывать. И то, что нам поставили руководителем человека совершенно не из нашего кругу, это возмутительно. Как будто царские времена вернулись, когда наместника из Петербурга присылали. И я, и мои ближайшие сподвижники едины во мнении, что у нас в стране что-то пошло не так и не туда, пора принимать какие-то меры противодействия…