Анти-Горбачев 3 (СИ) - Страница 33

Дополнительный вопрос задал начальник узбекской милиции Усманов.

— А что будет с так называемым хлопковым делом, товарищ генсек?

— Правильный вопрос, — одобрил его Романов, — своевременный. Есть мнение, что с этим делом надо немного повременить… наложить мораторий, как это модно сейчас говорить при переговорах о разоружении. До конца текущего года арестов не будет, это обещаю вам я, генеральный секретарь ЦК КПСС.

Присутствующие взволнованно загудели, а Романов продолжил.

— Но самых одиозных фигурантов я бы все же на месте республиканских руководителей отстранил от работы… конкретно намекаю на Адылова. Это первое…

Народ обратился в слух, но Романов намеренно сделал длительную паузу перед вторым пунктом.

— Второе… — наконец произнес он, — план по производству хлопка мы снизим до 4,5 миллионов тонн. 6 или даже 5 миллионов это недосягаемый объем для Узбекистана, будем смотреть правде в глаза. Так что волюнтаризма в этом вопросе больше не будет.

Романов налил минеральной воды в стакан, выпил и закончил свои мысли таким образом:

— И третье… с кумовством надо заканчивать. Не дело это, если все родственники больших чиновников пристроены на теплые места и трудятся под непосредственным руководством главного человека в семье. Этим вопросом займется специальная группа товарищей из центра… одно учреждение — один человек из семьи, таким должен быть главный принцип подбора кадров. Да, — вспомнил он еще один пункт, — накопленные неправедным путем деньги и ценности предлагается сдать в пользу государства не позднее, чем в течение ближайшего месяца. Все, кто выполнит это условие, будут освобождены от уголовной ответственности. На этом у меня все.

Народ зашумел и начал переговариваться с вновь назначенным лидером, а Гидаспов охотно отвечал на все вопросы. Романов же, интерес к которому снизился, вызвал по телефону машину с охраной.

Дин Рид

— Подготовьте мне справку по Дину Риду, — распорядился Романов еще в самолете по дороге домой.

— Это который американский певец? — переспросил с некоторой задержкой тот, сильно удивленный новой затеей генсека.

— Да, он самый, — подтвердил Романов и немного пояснил свой интерес, — сейчас он, кажется, в ГДР живет и у него, насколько я знаю, не все в порядке с личной жизнью и совсем нет никакой общественной. А он мог бы быть весьма полезен нам в самых разных качествах…

Помощник только кивнул головой и сообщил, что постарается выполнить обещание не позднее завтрашнего дня. И сдержал его — тощенькая папочка с фотографией певца на обложке оказалась на столе у главного сразу после обеда.

— Тааак, — протянул Романов, разглядывая фото, — это что, он сейчас так выглядит?

С обложки смотрело лицо пожилого человека с глубокими морщинами и явно уставшего от жизни.

— Так точно, Григорий Васильевич, — кивнул помощник, — фото недельной давности.

— Плохо, — поморщился генсек, — публичному человеку необходимо следить за своим здоровьем и быть более фотогеничным — я и то лучше выгляжу, да?

Помощник с готовностью подтвердил это высказывание и исчез за дверью, а Романов начал изучать принесенные материалы. Тааак, родился в 1938 году в городе Дэнвер, штат Колорадо, сейчас ему, значит, 47 — молодой еще. Учился в Колорадском университете, бросил его, уехал в Голливуд строить артистическую карьеру и это у него получилось… странно, тут обычно один шанс из тысячи, а у него он выстрелил, подумал генсек. Ладно, спишем на случай и пойдем далее… успешные записи песен, верхние страницы хит-парадов, гастроли по Южной Америке, решение остаться в Аргентине. Че Гевара тоже оттуда родом кажется…

Романов прервался, поговорил по телефону с супругой, потом продолжил чтение досье.

В Аргентине он был весьма успешен в роли ведущего на телевидении, но не угодил властям своими взглядами, они уже тогда у него сильно полевели — пришлось покинуть страну и обосноваться в Риме… здесь у него стартовала успешная кинокарьера, порядка 15 фильмов, в основном из жанра спагетти-вестерн, так назывались вестерны, снятые в Европе. И играл он там ковбоев, кои борются за справедливость… ну что же, весьма достойно. Первый визит в СССР приходится как раз на тот период, 1965 год…

Самый известный эпизод из его жизни, это как он постирал флаг США перед посольством в Сантьяго в знак протеста против войны во Вьетнаме… эффектно, ничего не скажешь, но если смотреть вглубь, то нехорошо это глумиться над символами страны, в которой ты как-никак родился… но ладно, что сделано, то сделано.

Далее идет переезд в ГДР… кстати, почему не к нам? Надо будет этот вопрос прояснить. Съемки в фильмах киностудии ДЕФА, где он играл положительных американцев, собственный фильм «Певец» про Виктора Хару и две новых жены, текущая Рената Блюм, что-то я про нее помню такое… а, вспомнил — «Карл Маркс, молодые годы», жену Карла она там играла. А до этого кажется в индейских фильмах ДЕФА засветилась. Живут они в Берлине, в Восточном разумеется, детей от Ренаты нет, есть две дочери от предыдущих браков, они давно отделились от отца.

Концерты практически прекратились, съемки в кино тоже — за последние 10 лет три фильма. С Ренатой у него серьезные проблемы по косвенным данным. Ну что же, отличный материал для работы, со вздохом подумал Романов, закрывая папочку, надо встраивать певца в текущий дискурс, он может оказаться полезным. Он позвонил помощнику:

— Можно пригласить товарища Рида в Москву на следующей неделе?

— Сделаю все, что в моих силах, — ответил тот, — но боюсь, что это будет не так просто…

— Уж вы постарайтесь, — ответил Романов, бросил трубку на рычаг и не вовремя вспомнил о пророчестве девочки Маши из того самого сна… Дин Рид утонет через год в Цойтенском озере… где это, кстати?

Он встал, вытащил с книжной полки огромный атлас Европы и открыл его на странице с Берлином. Хм, рядом с Потсдамом и довольно приличных размеров… утонуть есть где. Там еще довольно темная версия была, вспомнил он, о возможном самоубийстве на почве ссоры с женой. Прямо как Лев Толстой, который ушел из дома, поругавшись с Софьей, и вскоре умер на железнодорожной станции.

Короче говоря так — ты, дорогой Дин, слишком нужен очень многим людям, чтобы дать тебе утонуть от пустяшной ссоры с супругой, сформулировал свое мнение Романов. Будешь нашим знаменем в борьбе с мировым империализмом. А с Ренатой твоей мы разберемся отдельно…

И Романов подтянул к себе телефон спец-вертушки, которая соединяла кабинет генсека с лидерами основных стран так называемого социалистического лагеря.

— Приветствую, Эрих, — сказал он по-русски (Хоннекер в тридцатых годах учился в СССР и работал на Магнитогорском комбинате, так что язык он знал прилично).

— Добрый день, Григорий, — ответил тот, они прочно были на ты, — как поживаешь?

— Живой пока и на этом спасибо, — выдал незамысловатую шутку Романов, — а у тебя как здоровье?

— В соответствии с возрастом, — ответил Хоннекер в тон ему, — могло бы быть и лучше, но как говорится в вашей пословице «лучшее враг хорошего». Но ты же ведь позвонил не затем, чтобы про мои болячки справиться, верно? Переходи прямо к делу.

— На три метра под землей все видишь, — отшутился Романов, — как царь Иван Грозный. Дело у меня есть, это верно, причем довольно необычное…

— Внимательно слушаю, Григорий…

— У вас там в Берлине живет такой товарищ — Дин Рид, — начал излагать суть Романов.

— Есть такой, — бодро отрапортовал Эрих, — американец, женат на актрисе, как уж ее… на Ренате Блюм, в Ульзане снималась.

— И в сериале про Карла Маркса, — дополнил его Романов. — Так вот, мы тут посоветовались с народом, и возникло такое мнение…

— Узнаю чеканную формулировку партийных собраний в Магнитке, — перебил его Хоннекер, — так обычно начинал наш секретарь парторганизации…

— Традиция, овеянная веками, — сказал Романов, — так вот мнение такое — привлечь товарища Рида к текущему политическому моменту.