Anorex-a-Gogo (СИ) - Страница 25

В конечном итоге я сижу на полу кладовой уборщиц. Лимонный запах аммиака и сладкий марихуаны (все знают, что вы можете спокойно курить траву в кладовке, и вас не запалят) забиваются в мой нос, притупляют чувства и заставляют чихать. Заставляют меня чихать так сильно, что я плачу. Я чувствую себя таким неуравновешенным, введённым в заблуждение типичным подростком. В смысле, люди всё время разбивают сердца других людей. Земля продолжает вращаться. Вы продолжаете жить. В конце концов, ты повреждён, но всё ещё дышишь.

И почему я не прислушался к себе, когда думал о том, что нельзя ожидать от людей слишком многого и возлагать на них надежды? Я действительно верил в Джерарда. Я действительно ожидал, что он поможет мне чувствовать все эмоции, что он сломает стену, которую я так тщательно выстроил вокруг себя. Я доверился ему. Только что я получил?

Он подвёл меня.

Я, блять, будто выставил на витрину все свои уязвимости, а он подвёл меня.

Чёрт, это больно.

Карма в очередной раз сделала своё дело. Я сказал мистеру Стоксу, что просто хочу быть один. Это, очевидно, должно касаться и Джерарда.

И моё желание исполняется. Я такой чертовски одинокий, стою на коленях рядом с бутылками моющих средств и рулонами туалетной бумаги.

Я хотел бы надышаться аммиаком. Или выпить его, как Джерард пьёт свой не такой уже и секретный джин-тоник. А затем просто лечь на грязный пол и лежать, пока не потеряю сознание.

Мне нужна помощь.

***

Никто не видит, как Фрэнки выскальзывает из кладовой уборщиц около 13:38, когда все возвращаются в классы после обеда. Все болтают о нём, но никто на самом деле не знает, кто он такой. Просто безымянный человек, который оказался достаточно смелым, чтобы отчитать учителя. Некоторые делают вид, будто что-то знают об этом парне, но это просто надувательство.

Для меня это ново, быть описанным, как смелый.

Ага, я сваливаю со школы, потому что настолько крут. А на самом деле, я просто не думаю, что смогу выносить всё это. Я могу просто взорваться, если вещи не начнут обретать смысл. Я ненавижу не знать, что со мной случится.

Я знаю, что попал. Потому что вы не можете просто взять и оскорбить учителя, даже если он "классный", и не получить за это выговор. Тебе не сойдёт это с рук, даже если ты был прав. В школе их не волнует ваше мнение. Всё, о чём они заботятся, так это чтобы ваши родители платили деньги их образцовым учреждениям для того, чтобы они воспитывали в вас будущих сенаторов и руководителей великой Америки.

Но я просто хочу быть в порядке. Я хочу, чтобы мне не нужно было беспокоиться о сломанном замке моей спальни и об Оуэне, который вымещает на мне все свои проблемы, связанные с ориентацией. Я хочу снова быть невидимым. Я хочу быть маленькой худенькой сучкой, которая всегда с лёгкостью заполучает бойфренда. Я хочу, чтобы мама прекратила свои попытки выяснить, кто меня привлекает.

И я хочу Джерарда. Даже после того, как он поцеловал меня, а затем оказался алкоголиком, что ввело меня в вынужденный ступор. Даже после того, как он не вернулся домой и оставил меня, а я испытывал боль, чувствовал себя брошенным и разбитым, а затем не чувствовал совсем ничего. Даже после того, как он подвёл меня. Я просто хочу его обратно.

Потому что когда он рядом со мной, он заставляет меня чувствовать себя так хорошо, как я не чувствовал себя долгое, долгое время.

***

По времени у мамы сейчас должен быть обеденный перерыв. Я считаю, что будет лучше, если она узнает всё от меня, чем от дежурного по школе или директора, поэтому звоню в её офис и оставляю короткое сообщение.

"Мам, я повздорил с учителем в школе. Сейчас иду домой. Обещаю, что всё объясню, когда ты вернёшься домой сегодня вечером. Люблю тебя. Пока".

По крайней мере, у меня будет возможность поделиться своим видением случившегося, прежде чем она сделает поспешные выводы.

Примерно к 14:30 я переступаю порог своего дома. Идеальный снег прекратился несколько часов назад, но на улице всё так же холодно. Мои конечности замёрзли, и мне не терпится принять горячий душ.

И только когда я чуть не падаю с лестницы и не ломаю себе шею, я чему-то учусь: пытаться в одно и то же время подниматься по лестнице и снимать влажные от снега джинсы и толстовку Джерарда, не самая блестящая идея. Ну только если вы не хотите покончить с собой.

Так что я останавливаюсь, снимаю с себя джинсы, влажную толстовку и рубашку, прежде чем продолжаю идти к своей комнате и утешать себя мыслями о горячем душе. Я остаюсь в одних боксерах, потому что в доме прохладно, а я не горю желанием подвергать Фрэнка младшего холоду.

Я заношу вещи в спальню и иду прямо в ванную. Весь пол, раковина, унитаз в рвоте. Из-за своей брезгливости я автоматически отворачиваюсь, встречаясь взглядом с абсолютно голым Джерардом Уэем и получая небольшой сердечный приступ.

– Боже, – восклицаю я, немного пятясь назад и чудом избегая лужи рвоты. – Джерард, что, чёрт возьми, происходит?

– Называй... называй меня Джи, – отвечает он с кривой улыбкой. Его глаза стеклянные, я почти вижу в них своё отражение. Я не спорю с ним.

– Иди сюда, Джи, – говорю я. Он вдрызг пьян. И абсолютно голый, как в день, когда родился, но я стараюсь не обращать внимания на эту вообще-то большую деталь прямо сейчас. Он нуждается во мне.

Я оттаскиваю его к кровати и накрываю одеялом. Его немытая голова падает на подушку, а рот приоткрывается, что выглядит малопривлекательно. Он слабо стонет.

– Джи, что случилось с твоими вещами?

Ему требуется минута, чтобы сформировать мысль.

– Меня... стошнило на них.

Я замечаю кучу одежды, пропитанной рвотой, валяющуюся за дверью ванной. Я даже не хочу думать о беспорядке, который он там устроил, так что перевожу взгляд на его потное лицо.