Аномальная зона - Страница 7

Офицер внимательно прочитал его, шевеля губами, подозрительно повертел в руке. Только что на зуб не попробовал.

– Ясно. Обманщики, значит. – Он вернул корочку Виктору.

– О! Что так сразу? – удивился тот.

– А разве нет? Такого наплетете – хоть стой, хоть падай. Взять, например, эту статейку про ребенка, который уже у мамки в животе английским владеет. Теща моя вашу газетку того… Интересуется, короче.

Шамрай вышел из машины, размял занемевшие от почти часовой поездки ноги. Старший лейтенант по-прежнему стоял на месте, не проявляя особого любопытства, но и без враждебности, следил за желающими пересечь границу зоны отчуждения. Виктор не стал медлить – шагнул к Пузырю, протянул руку. Пожатие старшего лейтенанта оказалось коротким, но крепким.

– В общем, мы тут собрались, командир, немножко поработать на вашу тещу. Ищем село Подлесное. Знаете такое?

Милиционер отвел взгляд, некоторое время смотрел на деревья лесопосадки, листья на которых были уже не желтыми, а буро-серыми, потом снова пожевал губами. Виктор, предвидевший такую реакцию, вытащил из кармана куртки сложенную вчетверо карту. Тем временем из машины выбрался Гриша, тоже намереваясь принять участие в разговоре. Старший лейтенант мгновенно зафиксировал, что водитель приближается к нему со спины, и сделал шаг назад, оказавшись лицом к обоим. Этот маневр не укрылся от Шамрая.

– Как служба?

– Служба как служба, – ответил Пузырь, переводя взгляд с Виктора на водителя. – А вам, мужики, что там понадобилось?

– Значит, знаете, где это? – уцепился за его слова Шамрай.

– Приблизительно, – кивнул милиционер. – Только от этого Подлесного даже таблички на въезде уже не осталось. И спрячь свою карту, все равно там его нет.

– Так и я о том же. – Шамрай запихнул карту обратно в карман. – Кто еще и поможет, если не доблестные органы…

– Слушай, не грузи, уши пухнут, – поморщился Пузырь. – Лучше объясни, что вам там понадобилось. Людей в Подлесном уже давно нет. Лет семь прошло, как последняя бабулька ласты склеила. А ваши друзья из одной мутной газетки, между прочим, написали: мол, в зоне отчуждения регулярно находят трупы пожилых людей! Начальство нам за это пистон вставило по самое не хочу. Люди до сих пор помнят.

Гриша хохотнул.

– Смешно, что ли? – набычился Пузырь.

– Ничего смешного, – поспешно заверил старшего лейтенанта Шамрай. – Нам трупы ни к чему, командир. Хотим просто проехаться в те места, сделать пару снимков для газеты, взглянуть, что и как. Требуется спецразрешение?

Пузырь снова пожевал губами.

– Да не надо никакого разрешения, мужики. Просто не на что там смотреть. Хаты, которые вот-вот завалятся, дорога ни к черту, все мертвое, и вообще стремно, если уж по-честному. Туда даже браконьеры не ходят.

– И что – много их? – снова встрял Гриша.

– Попадаются. Там же дичи навалом, вот дядьки с ружьями и шастают. В принципе, это запрещено. Даже не сам по себе отстрел, а охота в местах, откуда жителей выселили.

– Мародеров тоже ловите? – развил тему Шамрай.

– В Подлесном ловить некого. Там уже все, что смогли, украли. А в других селах этой публики хватает. Люди в последнее время, особенно с прошлой весны, будто сдурели: бросают дома, берут с собой только то, что могут на себе унести или в багажник «Жигуля» затолкать, и вперед, счастья искать. Дома же здесь не продать – зона гарантированного добровольного отселения, или как там ее… Тут недалеко, километров десять по прямой, – милиционер кивнул куда-то за лес, – Никита жил, трактористом работал. Ему лет пятьдесят было, или около того. Алкаш – какого лысого ему тут торчать? Ну так он за свою хату двести баксов просил. Разве ж такое бывает?

Шамрай и водитель синхронно покачали головами.

– Ну вот, а было. Один наш сержант – правда, из другой смены – не удержался: принес двести зеленью, сунул Никите. Еще и нотариуса где-то нашел, в один прием куплю-продажу оформили. А потом сержант очухался и теперь в полном шоке: сам не знает, с какого бодуна он эту хату прикупил.

– А Никита что? – поинтересовался Гриша.

– А что Никита? Двести баксов пропил, перебрался в одну из отселенных хат и там бомжевал. Это летом было, потом осень, к зиме дело пошло. Начали наши его гонять, чтоб огонь не жег. Он же как грелся: одну хату мало-помалу на дрова разбирает, в другой кострище разводит. В общем, доигрался Никита: как раз на прошлое Рождество неизвестно где самогону нашел, надрался и сгорел вместе с хатой. Вот такая история, – вздохнул Пузырь. – А ваше Подлесное уже и бомжей не интересует.

– Так мы доедем туда или нет? – спросил Шамрай.

Пузырь снова вздохнул и в очередной раз пожевал пухлыми губами.

– Держитесь вот так. – Он указал прямо перед собой.

Потом подумал и вытащил из планшета собственную карту, армейскую километровку. Повернулся к «Шкоде», разложил карту на капоте. Шамрай и Гриша склонились над ней с двух сторон. Толстый палец старшего лейтенанта ткнул в какую-то точку.

– Мы здесь, – пояснил Пузырь. – Вот это – Народичи, туда – на Овруч. Значит, вам надо сюда. – Палец пополз по карте. – Километров двадцать по асфальту, потом поворот направо, на грунтовку. Она ничего, нормальная, пока еще не раскисла.

– Проедем? – с опаской спросил Гриша.

– Да проедешь, проедешь. Короче, дальше вам сюда. – Палец снова заскользил по карте. – Еще один поворот, на Боровое. Но вы не поворачивайте, езжайте прямо и скоро увидите такой себе съезд влево. Дорога узкая, зато ведет точно в Подлесное.

– И сколько отсюда?

– Да километров… Смотря как ехать… Может, сорок, а может, и полсотни наберется, где-то так.

Пузырь свернул карту и убрал в планшет. Взглянул на Шамрая.

– Может, все-таки скажете, что вы там забыли?

– Пусть теща газету читает, – подмигнул Шамрай. – А вот лучше скажите: мы первые Полесное ищем или еще кто-нибудь спрашивал?

Пузырь пожал плечами, ответ прозвучал загадочно:

– Кому надо – тот сам дорогу знает.

– И кому надо?

– Езжайте уже, – отмахнулся старший лейтенант и отвернулся, направляясь к своему посту.

– Погодите, еще минутку! – Виктор устремился за ним.

Пузырь остановился, всем своим видом показывая, как его утомили всякие бездельники.

– Ну?

– Всего один вопрос… Вы ведь давно на этом участке работаете?

– Давно, – ограничился кратким ответом милиционер.

– А не слышали – люди там и в самом деле пропадали? Никто в розыск не подавал?

– Что значит – «пропадали»? – Пузырь снова подозрительно уставился на Шамрая. – Куда это они пропадали?

– Никуда. Ну, допустим, поехал человек в том направлении – и не вернулся.

– Люди повсюду исчезают, – философски заметил Пузырь. – Каждый день кто-то кого-то разыскивает. И редко находит. Если ищете конкретного человека – так и скажите. Только не надо выдумывать всякую чепуху…

– Да никого мы не ищем! – поспешно воскликнул Шамрай. – У нас все на месте, слава богу. Это я так, к разговору…

– Вот и не надо этих дурных разговоров! – отрезал милиционер. – Езжайте уже по своим делам. Сочиняйте очередную фигню.

За спиной у Шамрая квакнул клаксон: Гриша торопил – в самом деле, пора ехать.

Ясное дело: они заблудились.

Ненадолго и не то чтобы окончательно – просто сбились с дороги. Или водитель проспал очередной поворот, или свернул не туда, или объяснения старшего лейтенанта Пузыря были поняты неверно – так или иначе, но пришлось малость покататься по разбитым мокрым проселкам. Гриша, конечно же, перемазал машину по самую крышу и теперь клял все и всех подряд. Шамрая беспокоило другое: в тот момент он уже не мог точно определить, где они находятся – в Народичском районе или все-таки в Овручском.

В конце концов он перестал ломать голову и решил все списать на собственный топографический кретинизм. А заодно и на аномальные свойства местности: дескать, сама эта проклятая территория сбивает путника с толку.