Анна Шелкова - Страница 2
Однако его опасения не оправдались. Глухову понадобилось три месяца, чтобы изучить отношения между учителями и администрацией школы. Из бесед со всеми участницами конфликта он удостоверился в опасности Шелковой лично для него самого. И нужно было не откладывать воплощения своего замысла. Для этого надо было подстроить подходящий момент, и он попросил Безножнину вступить в перепалку с Шелковой, чтобы довести ту до сердечного приступа. Но вместо этого у неё открылось желудочное кровотечение и Шелкова попала в больницу…
Абсурдность этой ситуации заключалась в том, что до своего нового назначения Глухов был снят с должности директора школы в другом районе областного центра с формулировкой: «За непедагогические действия». Причём был снят по жалобам родителей и коллег. И начальство, зная об этом, снова доверило ему руководство школой. Однако это произошло не совсем предумышленно, а спонтанно. Елисей Глебович, как бывший технарь, не хотел возвращаться на завод, где когда-то работал инженером. Не для того он заочно окончил пединститут. И пришёл в отдел районного образования не того района, в котором работал директором школы, а в другой. И попал на приём к новому начальнику Чертакову Виктору Витальевичу. Тот его выслушал и сказал:
– Елисей Глебович, свободное место у нас есть. Из первой школы директора уволила учительница географии. Боюсь, что она и вас уволит, – сделал тот паузу, глядя пристально на Глухова, как у того зарделись щёки, а серые глаза засверкали, и Чертаков прибавил: – Но она всех достала. Если вы с ней справитесь, то вам и карты в руки.
– Виктор Витальевич, да ради бога, готов сразиться даже с дьяволом в юбке! – воскликнул тот, глядя пылающим взглядом.
И кандидатура Глухова была одобрена после того, как Чертаков переговорил с вышестоящим начальством – городским Лавировым и областным Гержаниковым.
– Учти, Виктор Витальевич, мы твой план не одобряем, – сказал Лавиров, переглянувшись с Гержаниковым. А тот лишь кивнул, давая договорить коллеге.
И Виктор Павлович продолжал:
– Если ты даёшь ещё шанс этому выскочке проявить себя, мы не запрещаем! Но о нашем разговоре забудь.
Чертаков ехидно и злобно усмехнулся, что-то сказал своим старшим коллегам и тотчас удалился, потирая довольно руки, видя себя в будущем заместителем начальника областного управления образования.
На следующий день Чертаков тщательно проинструктировал Глухова о дальнейших действиях в новой для него школе…
Что же касалось Шелковой, то она не знала, из-за чего Глухов был уволен, наоборот, увидев молодого человека с открытым приятным лицом, она поверила, что они поладят и совместно станут изживать недостатки.
Поначалу Глухов обнадёживал её ожидания, он делился своими творческими замыслами, и даже с тем, как претворить их, чтобы учителя сплотились в дружную семью. Но она не догадывалась, что Елисей Глебович, как умный лис, поддакивая, нарочно вызывал её на откровения. Шелкова охотно поведала о завучах, давала каждому меткие характеристики, особенно той, с кем у него обязательно возникнут проблемы. Но она не знала, что именно по подсказке Чертакова он добился с Бузенковой согласия на её изгнание из школы.
Всё началось, как было уже сказано, когда Анна Севостьяновна легла в больницу. А саму подготовку к увольнению Глухов начал ещё в сентябре. За лето он просчитал всё до мелочей, провёл беседу с завучами во главе со Светланой Бузенковой и с бывшим завучем Таисией Безножниной, а также с приближёнными к ним учителями. Теперь это было очевидно, так как Глухов ни за что бы самостоятельно не отважился пойти на воплощение злодейского плана…
В больнице Анна Севостьяновна пролежала больше трёх недель. Когда вышла на работу, от Лавиной она узнала, что была уволена. На каком основании? Та заговорила о комиссии и о втянутых в прокурорскую проверку детях. Но Шелкова, всё ещё не веря, что с ней поступили так кощунственно, не могла уловить того, что ей говорила Лавина. Она кивком поблагодарила подругу и быстро пошла в канцелярию, которая была на первом этаже. И, не глядя на вскочившую секретаршу, открыла дверь и вошла в просторный кабинет директора. Потому, как та при виде её испугалась, Анна Севостьяновна смекнула, что директор предупредил секретаршу. Если придёт Шелкова, то к нему её без его разрешения не впускать.
Евсей Глебович Глухов сидел в чёрном костюме, при галстуке и что-то читал. Но увидев Шелокову, он быстро встал, и тут же растерянно сел, быстро-быстро моргая ресницами. «Вот какой „сюрприз“ мне приготовили!» – сокрушённо подумала она, всматриваясь в бледное лицо директора. И как будто впервые увидела его открытый покатый лоб с большой залысиной, которая поднималась до макушки, впалые щёки, прямой широкий нос.
Глухов по её настроению понял, что она уже знает об увольнении и наигранно молчал. Но, видя, что Шелкова не сводила с него сурового взгляда, чинно изобразил на своей физиономии вызывающую усмешку.
Но тут в кабинет заглянула секретарша – молодая женщина с короткой стрижкой и в деловом платье и затараторила взволнованно:
– Елисей Глебович, я её не пускала, она меня нагло оттолкнула!
– Ну чего же вы врёте, кому прислуживаете? – протяжно ответила Шелкова.
Глухов сделал рукой секретарше резкую отмашку, и та скрылась, закрыв дверь.
– Вам не терпится узнать, на каком основании уволены? – нервно спросил тот и продолжал: – Вот, пожалуйста, всё законно, всё законно! – он взял со стола отпечатанный на машинке приказ и мелко дрожащей рукой подал ей.
Анна Севостьяновна, волнуясь, выхватила из его бледных рук белый лист и не тотчас сосредоточилась на тексте. Строчки прыгали, сливались, она взяла себя в руки. И буквы встали на своё место. В нём говорилось, будто она, которая даже про себя никогда не ругалась, оскорбляла детей бранными словами…
Да как же они додумались до такого глумления?! А ведь как она надеялась, что с приходом нового директора, Елисея Глебовича, система незаконных поощрений и присвоений званий «Отличника», навсегда уйдёт в прошлое и коллектив нацелится на оздоровление отношений…
– И это вы уверяете меня, что уволили на законном основании? Да это же расправа за критику, как вы могли собрать по школе всю эту грязь и вылить на меня?!
– Боже, что вы говорите! Я ничего не собирал, это завучам жаловались дети, которых вы оскорбляли. Прокуратура доказала… И больше мне не мешайте. Зачем вы обвиняли других за рукоприкладство и оскорбления, а сами били детей, искажали их фамилии? Вы, вы знаете кто? Вы хитрая и коварная, а дети вас…
– Ничего, я обращусь в суд, и тогда станет ясно, кто это всё сделал! – Шелкова сунула приказ в дамскую сумочку и вышла из кабинета…
Если бы она знала, что с ней такое беззаконие сотворят в школе, то ни за что бы не легла на лечение язвы желудка. Хотя Анна Севостьяновна твёрдо знала – в тот момент у неё просто не было другого выбора. Но зато теперь представилось время оглянуться на недавнее и обозреть далёкое прошлое…
Глава 2
И вот как это было…
Но прежде надо рассказать о жизни Шелковой, такой ли она была, какой её выставили бывшие коллеги, решив над ней так изощрённо расправиться…
Четырнадцать лет назад Анна Севостьяновна получила направление в одну из лучших школ Днянска. Эта школа в одном из районов областного центра была традиционно на хорошем счету. Здание было трёхэтажное, построенное в тридцатых годах XX века. В архитектуре тогда преобладал конструктивизм, поэтому никакими архитектурными изысками оно не отличалось, разве что по фасаду выделялось на фоне домов-коробок отдельными малозначащими деталями.
В войну школа подвергалась бомбёжке, здание восстановили, а потом оно поддерживалось ежегодными косметическими ремонтами. Заменили крашеную железную кровлю оцинковкой, а с заднего двора возвели большую пристройку.
Рядом со школой соседствовала самая высотная в городе четырнадцатиэтажная гостиница «Днянск», перед которой Тихвинская и Преображенская церкви выглядели игрушечными…