Анна Фаер (СИ) - Страница 52

- Мы ведь не станем жертвами? Не станем? Я переживаю. Я не хочу быть жертвой общества, жертвой политики и жертвой правящих кругов. Я хочу быть жертвой всеобщей любви и признательности. Ты же знаешь.

В каком положении оказался Алекс? Правильно! В безвыходном.

- Я тоже не хочу быть жертвой,- сказал он. – Но разве мы уже не они? Мы уже жертвы.

- Пока мы будем бороться, нас нельзя будет назвать жертвами! Главное только бороться! А мы боремся!

- Нет, мы не боремся. Мы ничего не делаем.

- Так скажи мне, что нужно делать! Я уверена, что ты знаешь. Тут такое дело, я всегда хотела того же, чего и ты, но не имела не малейшего понятия о том, как всё исправить. А ты кое-что знаешь. Скажи, что нам нужно?

И снова безвыходное положение, дамы и господа! Теперь Алексу нужно что-то ответить! Он не может не оправдать моих надежд, он ведь видит, что на него возложено!

- Революция? – неуверенно спросил он.

- Революция? Революция! Нам нужна революция! В наших душах она уже есть, осталось выпустить её на улицы города!

- Нет, это всё-таки плохая идея. Я сказал, не подумав,- очнулся Алекс.

Но было уже поздно.

- Революция! Алекс! Нам нужна именно она. Революции всегда поднимают мир на ступеньку выше! Всегда. Всегда революция меняет всё в лучшую сторону. Когда рабы устроили революцию, появился феодализм. Потом при феодалах началась революция, и появился капитализм. Становилось всё лучше и лучше!

- Это ведь относительно.

Я не поняла, о чём он говорит. Алекс это заметил и объяснил:

- Да, крестьяне после революции зажили счастливо. Но как же феодалы? Они, по-твоему, не должны быть тоже счастливыми? В новом мире счастливыми должны быть все.

- Нет, Алекс, феодалом не стало хуже из-за революции. Я уверена, что они стали буржуазией. Им не стало хуже!

- Нет, революции бессмысленны.

- По-твоему, хорошо было бы, если бы мы были крестьянами и принадлежали какому-нибудь феодалу, который мог бы нас продать, наказать физически или даже убить законно?

Алекс, опустив руки в карманы, сказал:

- Даже если эта система и была жестокой, то она хотя бы точно была прочной. Каждый знал своё место. Вот почему она продержалась столько лет.

Меня от несогласия в дрожь бросило. А сегодняшняя система не жестокая? А сегодня мы, свободные граждане, не те же зависимые крестьяне? Нам просто дали красивое словосочетание «свободные и независимые граждане».

- Тогда эта система продержится ещё дольше,- сказала я серьёзно.

- Как ты можешь знать это? Может, она уже начинает гнить? – он замолчал и достал сигареты.

Закурил, выпустил белый дым в воздух и сказал, наконец:

- Может, даже лучше было бы, если до наших дней дошёл бы феодализм. То, как живём мы, - это ужасно. Может быть, это даже хуже смерти крестьянина, убитого феодалом. Свобода ли это: иметь ограниченное состояние и огромное одиночество?

Хороший дух покидал Алекса. Прямо на моих глазах. Ничего, сейчас я приведу его к жизни!

- Нет! Революция нужна! Нужна, чтобы настоящая свобода вернулась. Нужно срочно что-то менять. Нам нужны перемены! – почти орала я.

- Перемены – это ещё не признак прогресса. Регресс, знаешь ли, тоже за собой перемены несёт. Вдруг из-за революции станет хуже?

- Не попробуем – не узнаем. Я одержима этой идеей! И ты должен быть одержимым тоже!

Алекс был совершенно спокойным. Думаю, из-за сигареты в его руке. Когда плачут и нервничают маленькие дети, им дают соску. Для взрослых создали сигареты.

- Мне нравится, как ты говоришь, честно,- мягко посмотрел на меня Алекс. – Но я никогда не любил революций. Это тоже кажется мне бессмысленным, а моё отношение ко всему бессмысленному ты уже знаешь. Революции совершаются ради революций. Только сам дух бунта и всё. Цель любой революции – лишь ещё одна искусственная причина, чтобы оправдать её. То есть саму революцию.

Мне понравилась мысль Алекса, хоть я и не была с ней согласна. Мне понравилось, как он её выразил. И мне сразу же стало немножко грустно из-за того, что это не услышал весь мир. Мне всегда становится грустно, когда кто-то говорит что-то очень красивое, а этого никто не слышит и не замечает. Почему-то это всегда больно задевает моё сердце.

Обидно, что не все гениальные и красивые мысли достаются следующим поколениям. Я уверена, что в средневековье где-то в горах жил какой-нибудь пастух, который мыслил очень глубоко и правильно. Он мыслил не хуже Ницше или Толстого. Вот только он никому ничего не говорил и уж тем более ничего не записывал. И мне обидно за то, что все его мысли погибли и не дошли до нас.

Но я отвлеклась. Мне нельзя сейчас слишком задумываться. Сейчас моя задача – это убедить Алекса, что никогда нельзя сдаваться и опускать руки.

- Нет,- сказала я уверено. – Цель нашей революции – это мир, в котором каждый человек будет волен. Свобода каждому! Все будут свободны, все будут счастливы.

Алекс засмеялся:

- Нет. Не может этого быть, поэтому смирись. Смирись, как я. Есть одна удачная поговорка. Одно лечим, другое калечим. Всегда что-то идёт в минус. Это нужно учитывать. И чем сильнее у любой системы плюс, тем сильнее будет и её минус. Никогда все не будут смотреть мультики, жрать конфеты и блевать радугой.

Но в его голосе не было никакой уверенности. В его голосе я слышала: «Убеди меня. Убеди меня, что мир нужно менять, и я соглашусь на всё. Просто убеди меня».

- Ты очень себя недооцениваешь, Алекс. Ты понятие не имеешь о том, кто ты. Боже мой, ты думал, что ты злой когда-то! Но я ведь знаю, что это не так. Ты не злой. Ты не хороший. Ты обычный человек, полосатый и чёрно-белый. Нет людей хороших и плохих. Но я знаю, что ты великий. Ты способный. Ты мог бы что-то изменить! Ты мог бы спасти меня от этого мира, который так давит со всех сторон. Знаешь, у меня иногда случаются панические атаки. Я думаю, в этом виновата система, которая всем заправляет. Ты бы мог мне помочь. Мы бы могли что-то изменить. Мы бы могли поменять многое. Хотя бы попытаться. Знаешь, мы просто обязаны попытаться. Мы не можем отвечать за то, что сделаем через год. Мы не можем отвечать за тех людей, которыми станем. Но здесь и сейчас жизнь находится в наших руках. И всё, что произойдёт с нами в будущем, зависит от нас с тобой теперь и от сегодняшнего дня. Если мы хотим что-то изменить, то нужно начинать действовать прямо сейчас.

Он слушал меня, а его глаза блестели, и улыбка не исчезала с его лица. Сейчас я говорила именно то, что он хотел услышать. Ему нужно было, чтобы кто-то сделал первый шаг.

- Да, Фаер, я устал. Устал бездействовать. Может, всё окажется бессмысленным, но я думаю, что пришло время, вставать с колен. Пусть другие молчат и довольствуются тем, что происходит. А мы будем сопротивляться. Да, пришло время что-то делать, я так устал смотреть на всё это и бездействовать!

- Да! И я верю, что мы справимся! Перед нами глобальная и непосильная задача, но я знаю, что мы сможем! Алекс, мы изменим мир! Да!

- Да! С меня хватит! Нужно всё менять! Начнём со страны, а закончим миром! Ведь сначала нужно разобраться у себя дома! Я не хочу жить в стране, где опасно иметь свою точку зрения и говорить правду! А наша страна именно такая. Мы живём в стране, в которой не существует не порядка, не закона. Пора что-то менять!

- Да! Грядёт эра больших перемен!

Мы как-то бессмысленно загалдели, как галдят дети, которые не уснули на тихом часу. А потом я замолчала и обняла свои руки. Только сейчас я поняла, что на улице ужасно холодно. Я слишком легко оделась.

- Холодно? – спросил у меня Алекс.

Я кивнула, а он снял с себя свою чёрную кожаную куртку. Всё это было молча. Я ждала, пока он что-нибудь скажет. Ничего замечательного и красивого он не сказал.

- Ты будешь её надевать? Потому, что если нет, то я её надену. Вечер холодный.

Я выхватила куртку.

- Какой ты безалаберный!

Не знаю, к чему я это сказала. Мне просто нравится это слово. Безалаберный. Знаете, есть некоторые слова, которые не зависимо от своего значения, заставляют меня улыбнуться. Мне просто нравится, как они произносятся. Я, наверное, филологический маньяк.