Анклавы в аду. Встречный прорыв (СИ) - Страница 2

Машинки у гостей небольшие, с «уазик» примерно размером, а народ в основном габаритный. «Пятнадцать «шкафов» на три «козлика», да добавить к этому несколько сотен километров наших «дорог» – комфортным их путь назвать язык бы у меня не повернулся».

Так что мы договорились взять в наши «тигры» по три человека сейчас, а еще одного пересадить попозже в захваченный у банды «уазик» – и проблема перестала существовать!

В мою машину забрались старлей Малченко и еще два бойца – неразговорчивый снайпер с «Винторезом» [3] и невысокий и очень подвижный прапорщик с занятным позывным «Бубен» с ударением на последнем слоге.

– Илья Васильевич, подойдите сюда, пожалуйста! – позвал меня Удовиченко.

– Вань, размести гостей, – попросил я Мура.

– В наряд на «машинку» включать? – Тушканчик глазами показал на АГС[4], установленный на крыше нашего «тигра».

– Нет, сами справимся.

Малченко пошел со мной, собственно, его потому и назначили в мою машину, что он отвечал у гостей за разведку, а мне головным идти.

– Илья Васильевич, – начал, когда мы подошли, Удовиченко, – каким маршрутом поедем? Командуйте, вы тут хозяин.

– Во-первых, полковник, давайте вы ко мне как-нибудь покороче обращаться будете – Илья или Заноза. Договорились? – После кивка командира гостей я продолжил: – Маршрут проложить не проблема, но, может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания?

Суровый «старикан» побарабанил пальцами по капоту джипа, обвел глазами своих соратников и, наконец, негромко, будто стесняясь, спросил:

– Илья, а можно через Москву проехать? Ребятам показать… А то когда еще в этих краях окажемся…

«Да уж, «экскурсия для приезжих по памятным местам столицы и окрестностей» – это как раз то, о чем я всю жизнь мечтал! – заговорил во мне врожденный цинизм. – Но и понять южан тоже можно – побывать в Столице и раньше считалось делом большим, а сейчас – и подавно!»

И я спросил:

– А что именно посмотреть хотите?

– К Кремлю, я так понимаю, лезть даже сейчас небезопасно?! – интонация в голосе Удовиченко была больше утвердительная, нежели вопросительная.

– Не в опасности дело, просто много времени потеряем, в центр пробираясь.

– А что тогда посоветуете, Илья?

После недолгих раздумий я ответил:

– На Ленгоры выбраться относительно несложно будет. А там панорама… – я чуть было не сказал «красивая», но вовремя одернул себя, – широкая. В бинокль многое рассмотреть можно. Вот только надо ваши машинки немного замаскировать. Очень они у вас непривычные, а в Столице кто только не шляется.

– И подо что же вы их маскировать будете?

– Под мародерский «самопал».

– Ваня, – попросил я Тушканчика, когда багаж был загружен и пассажиры заняли свои места, – как на улицу выедем, поворачивай направо. В полукилометре будет здание школы, там притормози. Там вроде во дворе какие-то машины сгнившие стояли… Понял?

– Конечно.

– Вы, Илья… – обратился ко мне старлей, но я перебил:

– Можно на ты, и лучше по позывному! Хорошо?

– Да. Так как вы, то есть ты, собираешься нас маскировать?

– Сам пока не знаю, поскольку, в каком состоянии те машины, не видел и, что с них можно снять, даже не представляю. Но единообразие ваше нарушить надо обязательно.

– А почему?

– Ты, старлей, извини, я вашей специфики не знаю… Но сам посуди, если бы тебе донесли, что видели колонну из трех машин неизвестной конструкции, как бы себя повел? А если бы вдобавок сообщили, что машины новые?

– Так у вас тоже не колымаги ржавые, – буркнул Малченко.

– Верно, но их недалеко делают, и они хоть и редкие, но на дороге встречаются. И даже больше скажу – «тигры» наши недобрых людей своим видом отпугивают.

– Ну да, все такие страшные-страшные, – хмыкнул у меня за спиной прапорщик Бубен.

– Ты, Коля, не хихикал бы! – одернул его старший по званию. – Вполне возможно, у людей тут своя специфика! – «отзеркалил» мой заход старлей.

– Ой, Володя, я тебя умоляю! – снова хохотнул этот «живчик». – Какая, к хренам, специфика? Как везде – кто сильнее, тот и прав!

– И много ты слабых на «тиграх» видел? – задал я наводящий вопрос, полуобернувшись к говорливому прапору. – А сколько он стоит, знаешь? А кто у вас на них ездит, не ответишь? Ну и напоследок – что ж вы в дальний путь на таратайках ваших поехали, а не на «газах»? Места тут, – я сделал широкий жест, – всяко больше, чем в ваших «Донах».

– Э, Следопыт, ты что так рассердился? – всплеснул руками Бубен, хотя вопросы я задавал тоном ровным, можно даже сказать – скучающим.

«Вполне возможно, что этот «мелкий» у наших гостей работает своеобразной наживкой, подобно тому, как многие встречавшиеся мне банды первым подсылали к противнику пацаненка какого-нибудь.

И всерьез никто не воспринимает, и моральное право «вступиться за слабого», если что, появится».

– Глупых людей не люблю, – «слегка» обострил я ситуацию, отчего Тушканчик даже сдавленно «хрюкнул», сдерживая смешок. – У нас они почти все вымерли, но все равно – не люблю, – и я подмигнул.

– Не понял, ты что, с бубен решил зайти? – прищурившись, спросил южанин.

«Теперь понятно, откуда у тебя такая кличка! Ну, с картами и мы знакомы…» – но ответить я не успел, поскольку Малченко решительно прервал нашу пикировку:

– Колян! Уймись, я сказал!

Видно, что-то в тоне офицера подсказало прапорщику, что палку он таки перегнул, а потому, пожав плечами, Бубен изобразил на лице раскаяние. Впрочем, на мой взгляд, не сильно искреннее.

– Вы, Илья, на этого балабола не обижайтесь, он всегда со всем несогласный. А идею вашу про отпугивание я понял, можете в подробности не углубляться. И похоже, что мы приехали.

Завьялов, помня о моей просьбе, начал тормозить, и вскоре машина остановилась у невысокого бетонного забора, за которым сквозь кроны деревьев виднелось красное кирпичное здание школы. На обочине стояли остовы нескольких легковушек, а прямо у крыльца виднелся кузов автобуса.

Выдернув из крепления микрофон рации, я скомандовал:

– Синица-Два всем. Пять минут на заготовки. Периметр – пятьдесят метров.

Тотчас же одна из машин гостей обогнала нас и, проскочив немного вперед, встала поперек улицы, а сидевшие в ней бойцы взяли оружие на изготовку.

– Ваня и ты, старлей, – со мной. Вы, – обратился я к двум южанам, – сторожите.

Предупреждать старого соратника, чтобы он взял с собой инструменты, мне даже в голову не пришло, пластиковый ящик с ними как будто сам появился в его руке, стоило нам «спешиться».

Самая ближняя к нам машина оказалась древним-предревним «сорок первым» «Москвичом», какие перестали выпускать лет за десять до моего рождения. Брать тут было нечего – кузов проржавел настолько, что о марке машины я догадался, только заглянув в салон и увидев надпись в центре руля.

«Выглядит так, как будто ее бросили еще до наступления Тьмы – все в труху сгнило. Хотя…» – и я несильно пнул передний бампер. Изржавленные крепления не выдержали, и пластиковая деталь упала на землю.

– Вот, на морду какой-нибудь из ваших прикрутить проволокой. Верно, Малченко? – спросил я старшего лейтенанта.

– Да, по ширине подойдет. Только выглядеть будет по-дурацки… Хотя… Нам ведь того и надо, верно?

Я молча кивнул и перешел к следующей машине, хондовскому «паркетному» джипу. «Си-ар-вишку» [5]явно курочили уже после БП, причем делали это вдумчиво и люди, явно разбирающиеся в вопросе, так что взять с нее оказалось совершенно нечего.

Так, переходя от одной развалюхи к другой, мы набрали необходимые нам для маскировки детали.

Один «Дон» нарядили в пластиковые бампера от «Москвича» и полусгоревшего «Мерседеса», прикрутив их по месту проволокой. Второму внедорожнику водрузили на крышу выдранные «с мясом» из автобуса диваны. А третий оставили как есть. Полковник