Ангелы Черчилля - Страница 14

Дейзи смотрела на своего отца – доброго, заботливого, добросовестного Фреда Петри – и думала о том, как ей, в сущности, повезло.

– Папа, у нас с Эдейром все по-другому. Мы друзья, и больше ничего. Мы вместе ремонтировали мотор. Этот самолет точно будет летать.

Взгляд отца стал пытливым.

– Зачем тогда тебе поступать в ВААФ, милая? Ты ведь не знаешь, где он. Вдруг его больше нет в живых?

Эти слова чуть не свалили Дейзи с ног, как пощечина.

– Как ты можешь так говорить? Конечно, он жив, просто… просто занят и… – Дейзи замялась. Она чуть не плакала – и если это случится, слезы будет не унять. От Эдейра не было вестей – точно так же, как от Сэма, Рона, Фила…

– Лучше смотреть в лицо фактам, доченька. Все мы волнуемся. Твой приятель – летчик. Эти парни летали в Дюнкерк, помогать попавшим в окружение. Некоторые самолеты падали, их сбивали.

– Все равно, скажи маме. Я попробую. Никто из них не погиб, и когда – то есть если – Эдейр захочет меня учить, ему будет нетрудно меня отыскать.

Фред грустно покачал головой, отвернулся и покинул лавку. Дейзи села и прислушалась к его шагам на лестнице.

Вечером Роуз уговорила Дейзи пойти с ней и с компанией ее друзей и подруг с оружейной фабрики на танцы. Это был шанс выгулять ее изумрудно-зеленое платье из искусственного шелка, перешитое матерью для лета, – то, что надо для танцплощадки: вырез в форме сердца с желтой окантовкой и белые цветочки на подоле, которые Флора вышивала зимними вечерами. Но все попытки Дейзи настроиться на веселый лад провалились: ей не удавалось забыть, что все танцующие, кроме нее одной, укрепляют обороноспособность страны. Время, проведенное в противопожарном дозоре и на курсах первой медицинской помощи, она не учитывала – это не была реальная деятельность. Рассуждения отца о важности честной работы лавочника в столь тревожное время ее ничуть не убеждали. Слишком это просто, говорила она себе. Если не считать редкой доставки продуктов по адресам – но и той скоро придет конец, когда оправдаются слухи о скором рационировании бензина, – то ей даже не приходилось выходить под дождь. Нет, пора решаться!

Полюбовавшись на сестру и на всю ее компанию, радостно предававшуюся танцам, Дейзи тихонько улизнула. Роуз, конечно, решит, что она нашла себе партнера на другом краю зала. Ребята с «Виккерс» – хорошие кавалеры, они непременно проводят всех девушек домой, так что за сестру она могла не беспокоиться. Стэн, часто приглашавший Роуз танцевать, пользовался доверием всего семейства Петри.

Улицы, по которым Дейзи торопилась домой, выглядели чужими – такое впечатление производило затемнение. Там и сям спешили по своим делам жители, старавшиеся нигде не задерживаться; неподвижный летний воздух не оглашали ничьи приветствия. Увидев впереди знакомые очертания лавки, она замедлила шаг на случай, если родители еще не легли спать. Тогда они непременно спросят, почему она ушла с танцев, почему никто ее не проводил. Остановившись перед витриной, она стала искать ключ от боковой двери. Кошелек для мелочи, в который она клала ключ, лежал в глубоком кармане пальто, и пока она его оттуда выуживала, из проулка за лавкой донесся странный звук.

Ей на память тут же пришли отцовские предостережения. Он неустанно твердил ей и сестре об опасности «возвращения домой в одиночестве, в темноте», и она приросла к месту, напрягая слух.

Шорохи, шуршание, приглушенные голоса… У боковой двери, ведущей в квартиру, кто-то возился, и, похоже, с недобрыми целями. Как ей поступить? Родители, даже если они еще бодрствовали, находились на другой стороне дома, и даже если она высадит витрину лавки – она еще не представляла себе, как это сделать, – Фред, вероятно, ничего не услышит. А вдруг, расколотив дорогое стекло, она увидит всего лишь влюбленную парочку, прячущуюся от чужих глаз?

Что с тобой, Дейзи Петри? Война в разгаре, ты хнычешь, что тебе надоело бездельничать, но вот подворачивается шанс – и ты опускаешь руки! Затаив дыхание, она снова прислушалась. Что за треск? Так трещит огонь!

Дейзи выскочила из-за угла и увидела горящий ящик из-под чая, который двое парней приставили к деревянной двери – но не самого дома, а гаража на другой стороне проулка.

– Прекратите! – крикнула она.

Парни застыли – но всего на мгновение.

– Врежь ей, Джейк! – крикнул тот, что повыше. – Дверь уже занялась!

Джейку было страшно бить Дейзи, которая качала головой со смесью печали и злости. Она узнала этих двоих: они постоянно толкались среди покупателей, надеявшихся на скидки. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что они пытались высадить дверь, прежде чем ее поджечь. Вот дураки! В гараже стоял фургон семейства Петри. Не на него ли они покушаются?

Для начала она попыталась их припугнуть.

– Сейчас прибежит старший противовоздушной бригады, и не один, а с полицейским. Вы и ахнуть не успеете, как угодите в исправительную колонию, и там…

Договорить она не успела. Старший, более сильный парень, разозлившийся на помешавшую им Дейзи и на Джейка, у которого не хватило духу ей врезать, сам налетел на нее и сбил с ног. Последнее, что она услышала, был крик: «Господи, Джордж, ты же ее убил!»

Дейзи очнулась спустя два-три часа с невыносимой головной болью. Ее ужасно тошнило. Следующие пятнадцать минут она чувствовала себя так отвратительно, что беспокоиться о скромности было недосуг. Тем временем незнакомые умелые руки раздели ее и тщательно вымыли.

– Ну, теперь тебе точно полегчает! – раздался ласковый ирландский голос. – А какое на тебе красивое платье, настоящий ирландский зеленый цвет! Честно говоря, странное сочетание: такое платье – и уличная драка!

Драка? Дейзи попыталась сесть, но тут же рухнула на подушку от взрыва боли в голове.

– Я умерла? – услышала она собственный голос.

– Чего нет, того нет, хотя с шишкой размером с яйцо на затылке немудрено хотеть умереть. Учти, я мою тебя второй раз меньше чем за час, так что ты уж постарайся, будь умницей, не дергай головой и не колыхай желудок, у меня есть о ком заботиться, кроме тебя.

Дейзи замерла. Она не смогла бы шелохнуться, даже если бы захотела: медсестра – если ирландка была медсестрой – туго спеленала ее белыми крахмальными простынями.

– Так, теперь я впущу к тебе твою мамочку, но только на пять минут, а потом спать!

Дейзи ничего не воспринимала, кроме своей боли. Потом раздался знакомый голос, она почувствовала родное прикосновение.

– Дейзи, доченька моя, тебя же чуть не убили! Тебе повезло, что подоспели Роуз и Стэн.

Роуз и Стэн? А кем были нападавшие? Дейзи опять закрыла глаза и, отдав матери руку, задремала.

Снова она очнулась гораздо позже, на узкой больничной койке. Как выяснилось, ее поместили в женское отделение больницы графства.

– Вашему черепу сильно досталось, мисс Петри. – Врач мерил ей пульс, глядя на нее с сочувствием. – Вы, похоже, проявили героизм: не дали юным вандалам поджечь ворота гаража. Пожар мог бы привести к самым печальным последствиям. Сюда наведывался полицейский, чтобы с вами потолковать, но прежде чем это позволить, мы должны хотя бы немного вас подлечить.

– Мои родители?..

– Они навестят вас во время, предназначенное для посещений. Если вы готовы поесть, предупредите медсестру. Овсянка вышла вкусной! – И врач ушел.

Дейзи лежала, вспоминая, как все произошло. Кто-то обратился в полицию. Неужели ее отец? Вряд ли он поступил бы так с этой невезучей семьей, вечно едва сводившей концы с концами. Сыновья, Джейк и Джордж, и так были не в ладах с законом…

«Что если я так и не вспомню, как все было…» – Дейзи сама удивлялась тому, как странно работают ее мозги, обычно хорошо различавшие добро и зло.

Дейзи не ждала, что ее навестят днем, между четырьмя часами и временем закрытия лавки, когда там наплыв покупателей, поэтому ее порадовал визит мисс Патридж. Та, в воскресной шляпке и в перчатках, стремительно приближалась к ней по палате, мимо длинных рядов одинаковых железных коек.