Ангелина – женщина медовая - Страница 21

– День добрый! – радостно поздоровался он.

– Добрый! – закивала Наталья. – А мы за медком пожаловали, Эдик!

– Прошу! – заулыбался он и пригласил их в длинный и невысокий сарай, крытый серым шифером.

Болонка тявкнула и начала прыгать вначале на Наталью, затем на Ангелину.

– Цыц, Шмель! – прикрикнул на нее Эдик. – Не приставай!

– Хороший, хороший! – ласково проговорила Наталья и погладила болонку.

Потом полезла в карман куртки и достала кусочек горбушки. Шмель взлетел, словно кудрявый шарик, в воздух и выхватил хлеб из ее рук. И тут же убежал за сарай. Они вошли в открытую дверь вслед за Эдиком. Ангелина увидела, что это самый настоящий склад. Вдоль стен ровными рядами стояли трехъярусные стеллажи из неструганных досок. Их полки были плотно заставлены самыми различными емкостями. Тут были и трех-, пятилитровые стеклянные банки, и керамические кувшины, и горшки, и берестяные туески, и пластиковые бутылки. Все они были наполнены медом.

– Берите, сколь надобно, – предложил Эдик. – Вот с этой стороны совсем свежий мед, а подальше у стены уже засахарился.

– Дай-ка нам и того и другого, – попросила Наталья. – Но лучше вот в этих полуторалитровых бутылках от кока-колы. А то тяжело нести будет. Мы еще раз придем, когда этот съедим.

Эдик скрылся в узком пространстве между стеллажами. В дверь влетел Шмель и, виляя курчавым задом, начал ластиться к Наталье. Потом переключился на Ангелину. Она присела на корточки и стала гладить его лохматую спину и трепать за ушами. Шмель свалился на пол и подставил живот, улыбаясь во всю пасть. Ангелина почесала его курчавое брюшко, покопалась в кармане брюк и обнаружила забытую старую ириску. Освободив ее от обертки, протянула Шмелю. Он аккуратно снял ее зубами с ладони и бросился прочь. Она невольно заулыбалась.

– Видишь, – ласково произнесла Наталья, – даже животные у нас дружелюбные. Собаки, и те никогда не укусят.

Ангелина недовольно на нее глянула, но промолчала, хотя ей уже порядком надоело выслушивать и к месту, и не к месту замечания подобного рода.

Из-за стеллажей появился Эдик. Он нес четыре полуторалитровые бутылки, прижав их к груди.

– Куда столько-то? – засмеялась Наталья.

– Так вас же двое, – заметил он. – Вот, по паре каждой. Новенькая? – неожиданно поинтересовался он, с любопытством глядя на Ангелину.

– В гостях, – уклончиво ответила она, принимая бутылки.

Они показались ей довольно тяжелыми.

– Вы бы отдохнули немного, – предложил Эдик. – Не сразу же обратно! А может, перекусить желаете, чем бог послал?

Наталья задумчиво на него глянула. Видно было, что она порядком проголодалась. Да и у Ангелины уже живот подвело. На свежем воздухе всегда аппетит повышенный, а они столько прошли с самого утра.

– Давайте, бабоньки, не стесняйтесь! Пошли в хату! Моя пирогов с брусникой настряпала. С молоком – самое то! А бутылки свои пока тут оставьте.

– Да? – тут же воодушевилась Наталья и сглотнула слюну.

– Так ведь вам молоко-то запрещается, – заметила Ангелина. – Откуда оно на пасеке?

– От верблюда! – засмеялся Эдик. – Моя-то женка полгода как из города. Будет она впроголодь жить, как же! Вот коз и завела. С той стороны через озеро на лодке двух козляток, самца и самочку, привезла. А я загончик для них построил. Вот и разводим. А сена тут полно можно заготовить. И курицы у нас имеются, так что с яйцами всегда. А то, что Великий говорит, так это не всем и подходит. Я тут, почитай, второй год, так всякого насмотрелся.

– Знаем, знаем, – перебила его Наталья. – Но ведь все люди разные, и каждый что-то свое ищет.

Они в этот момент обошли сараи и оказались возле большого бревенчатого дома, окруженного деревянным забором, что удивило Ангелину. Калитка была распахнута. Возле нее лежала большая овчарка. Шмель был уже тут и наскакивал на нее, задорно тявкая. Но овчарка в игру вступать не собиралась. Она лежала, вяло повиливая хвостом, и искоса наблюдала за расшалившимся Шмелем. Но когда увидела хозяина, то сразу вскочила и подбежала к нему, для порядка гавкнув на гостей.

– Свои, свои, – сказал Эдик и потрепал ее по шее.

Овчарка зевнула и улеглась на место. А они прошли в калитку. Ангелина увидела самый обычный деревенский двор, с разгуливающими по нему пестрыми курицами. Два серых полосатых котенка играли в траве. Возле них сидела девушка на вид лет восемнадцати. Ангелина с удивлением посмотрела на ее короткие джинсовые шорты, яркую обтягивающую футболку и накинутую на плечи короткую джинсовую куртку.

– А это дочка наша, – сообщил Эдик, – в Новосибирске в институте учится. Вот на выходные пожаловала. Зовут Катериной.

– Через болото сама перебралась? – вырвалось у Ангелины.

– Зачем через болото? – усмехнулся Эдик. – Тут и на лодке через озеро прекрасно можно добраться! На той стороне большая деревня, до нее автобус рейсовый два раза в день из города ходит, потому что возле этой деревни расположен детский оздоровительный санаторий.

– Вот оно что! – задумчиво проговорила Ангелина и улыбнулась.

Это известие порадовало ее. Если она все-таки решит уехать отсюда, подумала Ангелина, то такой путь ей был более приемлем, чем лезть через болото.

– Здравствуйте, – сказала Катя, подходя к ним.

– Доброго здоровьица, – расплылась в улыбке Наталья. – Родителей, значит, проведываешь? Дело хорошее!

– Ага, – равнодушно ответила она и повернулась к Эдику: – Пап, я на сеновал залезу, хочу книжку почитать.

– Так обедать скоро, – засуетился Эдик. – Да и гости у нас!

– А я пока не хочу, – сказала она.

Подойдя к котятам, Катя взяла с травы какую-то потрепанную толстую книжку и направилась в угол двора к длинному навесу.

– Ну ладно тогда, – пробормотал Эдик.

– Неохота ей со старухами общаться, – заметила Ангелина.

– Да какие мы старухи? – отчего-то обиделась Наталья. – Просто ныне молодежь такая, самостоятельная.

– Прошу в дом, – пригласил Эдик и быстро пошел к высокому крыльцу.

Когда они поднялись и открыли двери, то сразу ощутили аромат свежеиспеченного хлеба.

– Машуня! – громко позвал Эдик. – Я гостей привел!

Ангелина глянула на аккуратные чистые половики в небольшом квадратном коридоре и сняла туфли. Наталья последовала ее примеру. Они повесили куртки на вешалку в углу и вошли в комнату. Навстречу им спешила низенькая полная женщина неопределенных лет. Ее милое простоватое лицо раскраснелось, руки были в муке.

– Ох, гости дорогие, проходите! А я как раз пирогов напекла! Только вот закончила. Вы сюда проходите, в залу! Натальюшка, что ты стоишь на пороге?

– Да зачем же мы будем вас так стеснять? – засмущалась Наталья. – Нам и на кухне прекрасно! Не хлопочи так, Марья! Мы посидим немного и назад отправимся. Ангелина только вчера пришла, я ей все показываю у нас. И за медом решила зайти.

– Давайте, молочка холодненького! – засуетилась Марья. – Эдик! – позвала она. – Из погребушки молочка достань. И творог там в миске есть.

Ангелина глотнула слюну. Она чувствовала все возрастающий голод. К тому же не понимала, как можно питаться «подножным кормом» и чувствовать сытость. Эти правила жизни в «Медунице» ей совсем не нравились. Но, оказывается, не все им следовали. Они зашли на довольно просторную кухню с русской печкой в углу. Но Марья готовила вовсе не в ней, а на самой обычной на вид газовой плите. Ангелина увидела за ней газовый баллон. По-видимому, Эдик привозил газ также через озеро. На длинном деревянном столе, застеленном цветастой клеенкой, стояло несколько тарелок с пирогами, накрытыми вышитыми льняными полотенцами с видневшимися на них масляными пятнами.

– Садитесь, садитесь, гостьюшки, – суетилась Марья. – В ногах правды нет!

Она раскрыла буфет и достала разнокалиберные кружки. Скоро появился Эдик с запотевшим кувшином молока и миской, полной крупного белого творога.

– Сейчас сметанки подам, – торопливо проговорила Марья, доставая из буфета пол– литровую баночку такой густой сметаны, что ложка стояла.