Ангел для Рыбки (СИ) - Страница 2

— Все ж думают, твой братиш, Гошка — мой парень. А он у тебя крутой, вот его завистницы меня и доводят теперь! — пояснила я.

Эта версия мне нравилась, но зато Ира вечно пыталась опровергнуть её. Брат её и правда очень популярный в нашем универе, а со мной он дружит, так что, как знать — может, и правда, разбил кому сердце, а теперь достают меня!

Сама Ира была с виду скромна и ничем особенно не выделялась: удлиннённое каре, тёмно-каштановые волосы и голубые глаза, по которым и не скажешь, что эта девушка не наивная скромница и вполне может и за себя постаять, и понравившегося парня очаровать.

В мою теорию относительно Ангела она не верила. Вообще, после моего расставания с бывшим, Ира, как нарочно, во всём могла усмотреть романтический смысл. Даже если кто из молодых людей попросит у меня в маршрутке передать деньги, Ира сразу подозревала несчастного в симпатии ко мне.

И Ангела тоже подозревала. Хотя чаще говорила, что он вообще не имеет ко мне отношения и всё сама себе придумываю.

Вот и сегодня она, стоило нам встретиться в универе, взяла у меня из рук мобильный и прочитала вслух последнее разозлившее меня сообщение в ветке комментариев под постом с призывом быть осторожней на дорогах из-за миграции лосей.

Я пожалела, что показала именно его, но ничего более путного не нашлось, потому что надо было готовиться к лекции, а не выискивать мои переписки с Ангелом.

Жаль, что первый попавшийся комментарий от него был именно таким: не точно передающим то, что я хотела показать Иришке.

Но она прочитала. И, как и следовало ожидать, не впечатлилась.

«Ага, счаз! Вот прям вызвал ментов и буду ждать, пока они приедут, тушу увезут, а с меня штраф сдерут. Валить надо! Это любому нормальному человеку ясно: валить! Лось — не жилец после столкновения, а если есть возможность денежки поберечь, то и не надо сопли разводить».

— И это тебе отвечает так Гошкина тайная поклонница, взревновав, да? — потешалась Ира. — С чего ты вообще взяла, что Ангел тебя персонально вечно выбесить хочет? Он просто мнение высказывает, чего ты так реагируешь?

Сложно сказать, почему. Вроде слова и слова… Ну написаны, ну не совпадают с моим мнением… Но почему-то в каждой строчке я видела обращение ко мне лично… Словно этот неведомый мне человек постепенно узнавал меня в соцсети и пытался потом выбесить посильнее.

— Ты потише говори, — попросила я, воровато оглядываясь по сторонам: мы сидели за партой в огромной аудитории, было шумно и многолюдно, но мне не хотелось, чтобы кто-то слушал наши разговоры.

— Да и вообще прав он, — продолжала Ира, приблизив голову к моей и говоря почти шёпотом. — Я тоже считаю, что надо линять, если сбил лося!

Я вздохнула. Как же мне не везло с этим Мрачным! Вот сейчас это глупое сообщение про лося! Где-то же были у нас с ним и гендерные споры, и философские, и каких только не было, а как мне надо было показать Ире — так попадалось именно что-то в подобном роде — невнятное и неинтересное.

Эх, надо приучить себя скринить всё интересное сразу, чтоб не уходило и не терялось!

— Не в лосе дело. — Попыталась объяснить. — Это просто нормальное более-менее сообщение попалось… А так вообще мы обычно так ругаемся! Хотя, я в последнее время уже не поддаюсь на провокации. Вон, про лося ни слова ж не написала! — гордо заявила я, и Ира посмотрела на меня, как на психа. — Он вообще тот ещё псих: охотой увлекается, циничный, самоуверенный и вообще…

— Что «вообще»? — заинтересованно спросила Ира.

— Вообще не такой какой-то! Вот нормальный человек охотой может увлекаться, скажи мне, Ир?

Пока подруга раздумывала над ответом, я нашла в профиле парня фотографию красивой пушистой лисицы. Фото явно из интернета, а подпись к ней гласила о желании Ангела заполучить такую шкурку в следующем сезоне охоты.

— Ну… — пробормотала Ира, пожимая плечами. — Ну так-то, может, и да, нафиг такого… Но он же к тебе в друзья не набивается, он вообще тебя не трогает…

— Он комментит только те посты, которые я читаю! — стояла на своём я.

— Ага, а он думает, что ты читаешь только те посты, которые он комментит. Признай, что просто у тебя и у какого-то идиота одинаковые интересы, вот и сидите в одних и тех же группах. Не знаком он с тобой в реале, Нель! Да и как бы он догадался, что Осетрина Рыбкина — это ты?

Я прыснула — даже не думала, что на слух мой никнейм звучит настолько по-дурацки.

Я выбрала его не случайно: посёлок, где располагалась моя любимая дача, носил название Осётрино — видимо, чтобы рыбаки сразу смекали, что рыбы у нас полно. Ну, а Рыбкина — так в память о детстве, когда меня звали Рыбкой. Правда, звал один единственный парень, но он и был для меня тогда дороже всех.

Просмеявшись, я вздохнула: вспомнила о Граче, которого не видела уже много лет и которого, пора было признать, больше и не увижу.

— Чего грустишь? Что с Ангелом в реале не знакома? — спросила Ира шутливо.

Про Грача она не знала, а я не рассказывала и не собиралась даже. Да и что говорить-то? У кого в детстве не было друга, который потом затерялся? Просто у меня это был особенный друг, и потому я нежно хранила в памяти воспоминания о нём.

— Сомова! — Обратился ко мне знакомый весёлый мужской голос. — Чего зависла, как компьютер?

— Ничего, — буркнула я.

«Достал просто этот… Ангел!» — хотела бы ответить я, если б вопрос мне задала Ира, а не этот тип.

Кстати, доставал меня не только Мрачный. Был ещё один человек, развлекающийся подобным образом, но только в реале: Глеб Ивлев — мой одногруппник, который только что и обратил на себя моё внимание.

— Не выспалась, что ли? — спросил он, уже проходя мимо меня. — И правильно, ночь — не для сна! Я тоже не высыпаюсь. — И подмигнул мне, отворачиваясь и здороваясь с кем-то другим.

— Может, это он? — спросила у меня Ира. — Ну, вычислил твой ник как-нибудь и пишет теперь…

— Нет, — покачала я головой, провожая взглядом высокую стройную фигуру Глеба. — Мрачный появился до того, как Ивлев стал на меня внимание обращать. Да и повадки разные: Глеб всё шутит, прикалывается, всё о любви или о пошлости, а Мрачный… Мрачный просто идиот! Другой категории человек, пронимаешь?

В этот момент в аудиторию вошёл препод, и наш разговор остался незавершённым.

— Глеб, у меня сегодня такая тяжёлая сумка… — капризным голосом проговорила Нина, сидящая сегодня впереди меня, и я притворно поморщилась.

Божечки, ну почему в такой огромной аудитории Ивлев всё равно умудряется оказываться рядом? На этот раз из-за Ниночки…

Высокий парень с русыми, чуть вьющимися волосами подошёл к девушке и присел на край парты, а затем глянул на меня. Как всегда безупречно одетый, с деланной неряшливостью в стиле: светло-голубые джинсы и серая приталенная рубашка, верхние пуговицы которой расстёгнуты и можно убедиться, что на груди у парня имеется растительность. Впрочем, как и на предплечьях — их тоже было видно благодаря засученным рукавам.

Серо-зелёные глаза внимательно изучали мой профиль: я демонстративно не смотрела ни на Глеба, ни на Нину. Не люблю таких людей! Таких, как заносчивый красавчик Ивлев, и таких, как Нина, у которых на лице не осталось ничего естественного, кроме печати глупости.

— Сомова, не грусти! Да, сегодня я не твой! — весело обратился ко мне Ивлев, дотянулся руками до моей ручки, схватил её и нарисовал на весь лист открытого конспекта размашистый смайлик с высунутым языком.

— Что делаешь, болван! — возмутилась я и, схватив тетрадь, замахнулась им на парня, но тот ловко увернулся.

— Нелли… — привычный капризный тон Нины и взгляд из-под нарощенных ресниц меня начинали нервировать. — Ну хватит детский сад устраивать! — и она поправила свои (хотя, вряд ли и правда свои) длинные белоснежные волосы.

Это она мне? Типа конспектом по башке — детский сад, а смайлики рисовать в чужих тетрадях — это умно.

— Детский сад давно прошёл, да, Сомова? Ты живёшь ведь взрослой жизнью? — спросил Ивлев, и я вообще не поняла, к чему это он.