Ангел - Страница 30

— Нет, — холодно отрезала она.

— Невесту в ожидании свадьбы — у них всегда такой сияющий, радостный вид.

— Я благожелательно улыбнулся им обоим. — Так когда же вы собираетесь пожениться?

— Что за чушь вы несете?! — раздраженно отреагировал Крэмер.

Я надеялся, что он встревожен больше, чем это показывает.

— Но ведь в том-то все и дело, не так ли? — вежливо спросил я. — Как однажды вы сказали мне, Митч… Вы не возражаете, если я буду вас так называть?

— Нет, конечно, — буркнул он. — Продолжайте, что вы там говорили!

— Как вы сказали, — повторил я, — Эйнджел — дерзкая искусительница, и, если вы действительно хотели добиться ее роскошного золотистого тела, вам пришлось бы заплатить за это женитьбой!

— Так вы обманом завлекли меня сюда, чтобы оскорблять?! — негодующе закричала Эйнджел.

— Не только для этого, дорогая, — успокоил я ее. — Теперь, когда Салли убралась у вас с пути, разумеется, вы поженитесь. Митч получит это роскошное тело в безраздельное владение, а также успокаивающее сознание, что его жена не станет свидетельствовать против него относительно того времени, когда они вместе подложили ту бомбу в самолет.

Крэмер в бешенстве вскочил на ноги.

— Лейтенант, вы слишком далеко зашли со своими шутками! — возмущенно заревел он. — Убирайтесь вон из моего дома!

Я закурил сигарету и задумчиво посмотрел на него:

— Неужели вы не хотите послушать дальше? Я думал, вам это будет интересно.

— Все, что мне надо, это…

— Сядь, Митч! — резко одернула его Эйнджел. — Пусть себе фантазирует — может, это нам даже понравится!

Крэмер неохотно опустился на диван, кидая на меня разъяренные взгляды.

— Сегодня утром у меня состоялся очень любопытный разговор с Макгрегором,

— продолжил я. — Он рассказал мне об очень специфической — и крайне редкой — категории летчиков-истребителей. Убийцы — вот как он их определил. Это парни, которым нравится убивать. По словам Макгрегора, чтобы принадлежать к этой категории, человек должен обладать неуемным тщеславием, невероятным эгоизмом, раздутым до мании величия. Если бы мне понадобился классический пример людей этого типа, он назвал бы Митча Крэмера.

— Ну и что? — буркнул Крэмер.

— Вы никогда не интересовались своей женой, не придавали ни малейшего значения ее чувствам и желаниям — до тех пор, пока она не начала интересоваться Филипом Ирвингом, — жестко заявил я. — Вот когда взыграли ваше крайнее самолюбие и эгоистичность! Вам было невыносимо думать, что Салли могла предпочесть такое жалкое ничтожество, как Ирвинг, такому блестящему герою, как вы. Следовательно, ее необходимо было наказать, потому что Салли была вашей женой и совершила непростительное, по вашим представлениям, преступление — отвергла вас ради другого!

— Вы больны, Эл, — злобно вставила Эйнджел. — Ваше место в сумасшедшем доме!

— Нет, дорогая, — возразил я, — болен не я и даже не вы. Это у Митча Крэмера что-то серьезное с головой. Крэмер беспокойно заерзал на диване.

— Итак, у вас появилась некая дикая теория о том, что я хотел наказать Салли, — нетерпеливо проговорил он. — Что ж, полагаю, каждый волен выдвигать свои предположения, какими бы вздорными они ни казались. Но почему бы вам не связать его с некоторыми фактами? А мы посмотрели бы, выдержит ли оно проверку.

— Отлично! — восторженно воскликнул я. — Называйте любой факт по вашему усмотрению!

— Часовой механизм бомбы был заведен на то время, когда в небе должен был находиться я, — сказал он. — Если бы вы не подвернулись нам в нужный момент, это я сидел бы в самолете и погиб вместо Рэда Хофнера!

— Если только вы уже не знали о подложенной бомбе, — спокойно возразил я.

— Тогда вы смогли бы от нее избавиться — вышвырнуть ее за борт, чтобы она взорвалась в воздухе и никого не повредила. А спустившись на землю, сказали бы, что услышали тикание и обнаружили бомбу буквально за несколько секунд до запланированного взрыва.

— Ладно, — злорадно усмехнулся он. — Значит, вы думаете, я настолько глуп, чтобы держать в самолете бомбу, до того как взлечу?

— Конечно. Вы ведь ничем не рисковали, если бы кто-нибудь, например ваш механик, обнаружил ее в самолете до того, как она будет использована. Если бы это произошло и он нашел бы бомбу, уже заведенную на определенное время, это произвело точно такое же впечатление, как и сам взрыв. Все увидели бы, что часовое устройство установлено на то время, когда должны были полететь вы, значит, вас и пытались убить. Он медленно покачал головой:

— Все же мне кажется, Уилер, что вы действительно не в своем уме! Как же я мог установить ее в самолете?

— С помощью Эйнджел, — спокойно ответил я. — И никому бы в голову не пришло ничего подозрительного, если бы они увидела вас рядом с ангаром или внутри него: они сделали бы единственно возможный вывод, что у вас любовный роман. Клиф Уайт случайно увидел, как вы оба выходили из ангара, но кто станет подозревать человека в том, что он подложит бомбу в свой собственный самолет и установит время взрыва на тот момент, когда сам будет им управлять?

В припадке ярости Крэмер снова вскочил с дивана.

— Если нам придется и дальше слушать этот бред, мне необходимо выпить! — рявкнул он. — Тебе налить, Эйнджел?

— Не сейчас, — напряженно ответила она. — Может, лейтенанту?

— Мне тоже сейчас не хочется, — отказался я. Крэмер зашагал к бару и через несколько секунд раздраженно зарычал:

— В этом проклятом доме никогда не найдешь, что нужно! Придется тащиться за новой бутылкой виски!

Он шумно протопал по комнате, и вскоре нас медленно обволокла тишина.

— Эл! — тихо окликнула меня Эйнджел. — Вы это серьезно? Неужели вы действительно так считаете?

— Дорогая, — с упреком произнес я, — вам это лучше знать — ведь это вы помогли ему спрятать бомбу! И с вашей точки зрения, это была неплохая сделка. Взамен вы могли выйти замуж за мешок с миллионом долларов, а это лучше, чем демонстрировать нижнее белье!

— Господи! — тихо простонала она. — Как я ненавижу всех этих мерзких людишек с их жадными руками!

— Во всяком случае, после свадьбы с Крэмером у вас все равно остались бы две огромные проблемы, — обнадежил я ее.

— Какие еще?!

— Вы не смели бы кинуть взгляд на другого мужчину, а он, в свою очередь,

— на другую женщину, — рассудительно сообщил я. — Потому что в противном случае это означало бы, Эйнджел, что ваши дни сочтены!

Появился Крэмер с непочатой бутылкой виски, откупорил ее, налил себе солидную порцию и вернулся с бокалом на диван.

— Пока я выходил, мне пришла в голову одна мысль, — сухо заявил он. — Если ваша версия правильна, выходит, я позволил Рэду взлететь, зная, что он взорвется в небе!

— Уверен, что это сильно расстраивало вас, — искренне признал я. — Потому что Хофнер был вашим старым товарищем. Но в конечном счете можно пожертвовать и старым товарищем, если это устраивает Митча Крэмера, верно?

— Я никогда этого не сделал бы! — процедил он.

— Я вовсе не считаю, что вы намеренно им пожертвовали, — пояснил я. — Думаю, дело было так. Когда я свалился вам на голову и заявил, что я — коп, вы сначала испугались, но потом сразу же поняли, что это большая удача — заполучить настоящего полицейского в качестве свидетеля попытки вас убить. Поэтому, пользуясь моим присутствием, вы вовлекли остальных в разговоры о полетах, ожидая, когда приземлится самолет. Затем Хофнер отказался ждать, побежал садиться в самолет, и единственным способом остановить его было заявить в присутствии всех, включая копа, что в нем находится бомба замедленного действия, готовая взорваться в любую минуту. В сравнении с этим гораздо легче было решиться принести в жертву Хофнера, не так ли?

Крэмер с отвращением покачал головой:

— У вас на каждый вопрос готов ответ, но все они неверны. И что же произошло после взрыва бомбы? Ну-ка, скажите мне!

— Вы были абсолютно уверены в том, что копы узнают о связи вашей жены с Ирвингом. Эйнджел очень помогла вам своим рассказом о том, как застала их в интимной обстановке на задней террасе — и в моем присутствии! Единственную опасность вы видели в том, что я мог разгадать ваши любовные отношения с Эйнджел. Вот почему она должна была предстать в качестве подруги Стью. И когда Уайт сказал, что видел вас обоих выходящими из ангара, это было не очень кстати.