Андрей Юрьевич (СИ) - Страница 47

О следующем действии Карла I Роберта Анжуйского можно инструкцию писать: «Так не надо делать». Венгерское войско встало лагерем в четырёх верстах примерно от Мукачево. Там, где дорога заходит в лес и проходит между двух холмов, она почти сразу взбирается на невысокий холм и спускается в следующую долину. В этой небольшой долине в брошенном жителями селище и расположились венгры после «задушевной беседы» Шаробера с Андреем Юрьевичем. Была б на то господска воля не отдали б… Если бы так тщательно и трудозатратно не подготовились к встрече родича, то можно было ночью окружить лагерь стрельцами — лучниками и арбалетчиками и забросать их стрелами спящих и безбронных. Ну, и что, что сейчас так не воюют. Если один дебил решил стенка на стенку идти и удалью богатырской меряться, то почему нужно на себя эту шкурку натягивать.

Не в этот раз, уж больно много сил вложили в подготовку, и всё так эпично должно получиться. Пусть венгры икают при упоминании битвы под Мукачево. Пусть это будет их венгерский Верден, после которого воевать с русскими венгерское рыцарство не захочет больше, как его ни уговаривай. Нет таких коврижек, от которых не отказались бы венгры, чтобы не оказаться снова рядом с Мукачево.

Но зарубочку себя на память Андрей Юрьевич сделал. Если так воюет Карлуша Анжуйский, то и остальные не лучше. Нужно по окончании этой войны устроить несколько учений по тактике ночного боя. А то ещё в темноте лучники друг друга перестреляют.

Утром Шаробер и его воеводы нанесли очередной удар по своей замоченной репутации. Они никакой тактики не придумали. Построились широким фронтом, сколько поле позволяло, и кто-то там главный отправил в лобовую атаку на «построившиеся» русские войска рыцарей, закованных в броню. Смотрелось это грозно. Эдакий ряд всадников в тридцать, ощетинившись копьями и услаждая взор цветными плюмажами на шлемах, разгоняясь под горку, летит на жалкие шеренги русских лучников, которые, вот дурни конченные, выставили против этого тарана. Да разве стрела пробьёт панцирь⁈

Может и не пробьёт. Хотя металл, из которого наконечник стрелы, что у лука, что у арбалета, выкован — это закалённая углеродистая сталь. И арбалет у самострельщиков не с деревянными дугами, а из пружинной стали откованными. Сбор трофеев после боя покажет куда стрелы попадали и чего они пробили, а чего не пробили. Ну, и это же не главная ударная сила — это так проверка возможности. Главное, ребята — сердцем не сробеть… Ну, как-то так.

Событие шестьдесят восьмое

Et fumus patriae dulcis

И дым отечества [нам] сладок.

Подзорной трубы у профессора Виноградова нет. И даже не будет в обозримом будущем. Нет, сварить стекло он сможет… наверное. Сделать соду возможно. Он научился главному — делать серную кислоту. Всё остальное методом проб и ошибок сможет. Попробовал уже сделать натриевую щелочь из обычно поваренной соли. Ничего сложного. Обработали при температуре больше ста десяти градусов соль концентрированной серной кислотой и получили сульфат натрия:

2NaCl(тв) + H2SO4(конц)=2HCl⬆+Na2SO4, если t110°C

Потом смесь сульфата натрия и дробленого известняка, ну или карбоната кальция, восстанавливали путем нагревания с древесным углем. Это преобразование состоит из двух частей. Первая — это термическая реакция, при которой уголь восстанавливает сульфат до сульфида:

Na2SO4 + 2 C → Na2S + 2 CO2

На втором этапе происходит реакция с образованием карбоната натрия и сульфида кальция. Эта смесь у химиков называется черный пепел.

Na2S + CaCO3 → Na2CO3 + CaS

Дальше проще, кальцинированную соду извлекают из черной золы водой. При выпаривании этого раствора получается твердый карбонат натрия. Изобретёт этот способ Леблан, и он получит его имя.

То есть, сода уже есть и стекло можно варить.

Но в тот раз цель была другой. Нужна натриевая щёлочь, чтобы получить твёрдое мыло. Есть простой способ. Всего-то надо раствор соды смешать с известковым молоком при температуре около 80°С. Этот процесс называется каустификацией.

Na2C03 + Са(ОН)2 = 2NaOH + CaC03

Упарили и получили довольно концентрированную щелочь.

Ею обработали какие нашли животные и растительные жиры и получили несколько кусков разного по вонючести хозяйственного мыла.

Нда. Мыло-то получили, но профессор посчитал его себестоимость, и пока его производство в ощутимых количествах отложил на потом. Оно просто золотое получается. Это в книжках про попаданцев всё просто, попал, и как давай сразу стекло варить и мыло выпускать с сахаром. А в жизни всё гораздо тяжелее.

В общем, соду сделать можно, хоть и очень трудозатратно и энергоёмко. Так что, сварить стекло он сможет и огнеупоры уже подходящие есть, но сварить стекло и сделать три линзы — это разное умение.

Потому, нет пока подзорной трубы. И за эпической битвой профессор наблюдал с того холма, где накопилось в лесу более двух тысяч конных дружинников, просто ладонь ко лбу приставив.

Когда мимо проносились закованные в латы венгры, то впечатление это создавало. Андрей Юрьевич мотнул головой указывая на эту неудержимую лаву Мечеславу.

— И как думаешь, воевода, стоит наших людей под такой удар подставлять? — пришлось даже голос повысить, хоть они метрах в трехстах от этой лавы находились, такой грохот от копыт стоял и лязг от надетых на венгров железяк. А ещё они орали чего-то на венгерском языке.

— А-а-а! — должно быть переводиться, как бей схизматиков, не силён в венгерском профессор Виноградов.

— Сильны… Выстояли бы, княже. Но прав ты, как всегда, много бы воев полегло.

Между тем конница супостатская достигла уже жёлтой линии из воткнутых в землю веток лещины и бука, и в небо навстречу им полетели сотни стрел. В том числе и десять из стационарных арбалетов. Так себе результат. Несколько коней упало, может даже раненые всадники были, но от первого залпа Андрей Юрьевич чудес и не ждал, всё же это максимальное расстояние. А вот третий залп совпал с первым выстрелом из «Судьбы», она же огнемётная рогатка. И результат был совершенно иным. Настоящий завал образовался. Второй и третий выстрел добавил огонька и завала. Начали сказываться и результаты работы стационарных арбалетов. В этом случае водовороты их падающих лошадей и всадников были поменьше, но были. И мелкие стрелы из луков и арбалетов теперь активно роняли лошадей и рыцарей.

И всё это полная хрень, как сделал для себя вывод Андрей Юрьевич. Их двух тысяч венгров получилось свалить сотни три. И всё, время кончилось. Кавалерия тяжёлая доскакала до ловушки. Не будь её, и набравшие скорость тяжеловооружённые рыцари смяли бы любой заслон. Не помогли бы упёртые в опоры длинные и толстые копья. Нет, базара нет, каждое копьё бы остановило одного закованного в железо коня, но сзади наезжал уже другой, и шли они клином. Разорвали бы тонкую нитку копейщиков и потом избиение устроили. Куда лучнику против закованного в броню всадника с мечом.

Но не в этот раз. На полном скаку первые рыцари въехали на ветки ивы, сплетённые сетью и припорошенные травой. Лошади потеряли точку опору и стали, кувыркаясь, заполнять пятиметровую старицу — читай болотину. И пары минут не прошло, как несколько сотен рыцарей ухнуло в эту западню. Задние уже видели, что впереди пропадают в пропасти люди и кони, пытались остановить коней. Но в такой плотной массе это было сделать не просто.

Жаль маловата старица, бамс, и она полностью заполнилась людьми, лошадьми и железом, а ещё криками боли и ужаса.

Начал даже холм в том месте организоваться. И только сейчас скачущие следом венгры смогли остановить коней. Но это не значит спастись. Отнюдь. Троица пироманов продолжала в лихорадочном темпе забрасывать венгров горшками, чередуя греческий огонь с напалмом. То тут то там разгорались пожары, и лошади шарахались в сторону, калеча других лошадей и упавших на землю под их копыта людей.