Андрей Юрьевич (СИ) - Страница 45

Между наступающими венграми и стрелками прикрытая маскировкой старица и ров. Справа и слева реки и никуда венгры, вошедшие в этот карман, свернуть не смогут. Смогут повернуть на сто восемьдесят градусов и дать дёру? Ну, это вряд ли. В лесу в версте с небольшим от города на холме стоят рядами и колоннами тяжеловооружённые дружинники. Если венгры или, точнее, когда венгры побегут, то они им во фланг ударят. Стоят дружины на приличном таком холме, поросшим лесом, и холм этот венграм не обогнуть и не миновать. Там речушка Коропец сворачивает круто на юг.

В трёх верстах от города дорога на Буду проходит между двух следующих заросших дубами, буками и лещиной холмов. На обоих по три сотни лучников расположились. Там долина у города начинает резко расширяться. Здесь венгерские рыцари будут строиться для атаки и сюда же, недобитые фланговым ударом тяжеловооружённой конницы, ломанутся. Ну и шесть сотен лучников со ста метров должны «побег» беглецов остановить. Если десять стрел в минуту может лучник выпустить, то шесть тысяч стрел, даже с плохой целкостью стрельцов, из венгров ёжиков понаделает. Не попадёт в человека, так вопьётся стрела в лошадь. А пеший конному не товарищ. Догонят дружинники.

А да, есть ещё десять спецнезовцев, они сейчас в разведке на дальних подступах. И там они все, кроме гонца и останутся. Это последний довод королей — если и сквозь лучников кто из унгров прорвётся, то этот десяток луками и саблями должны их остановить. Ни один не должен уйти. Истребление должно быть массовым. В идеале и король должен погибнуть, чтобы в Венгерском королевстве опять междоусобица на десяток лет началась. Австро-Венгрию называли лоскутной империей. Она и сейчас хоть и без Австрии такая. Хорватия, Далмация, часть Сербии, часть Молдавии, практически вся Валахия, кусок Чехии, вся Словакия. В Мукачево плюсом ко всему этому ещё и часть Руси. И это отдельные всё княжества и герцогства. И они только-только приведены под свою руку три десятилетия убившим на это королём Шаробером. Даже и сомневаться не стоит, что при отсутствии наследника все эти герцогства и бывшие королевства начнут отделяться и враждовать с самой Венгрией и между собой. А чтобы им веселее было, можно посылать диверсантов и устраивать провокации под чужим флагом на границах.

Есть другой вариант, и он не хуже. Это когда приличная часть этого рыцарства венгерского попадёт в плен вместе с королём. С него, с Шаробера, можно потребовать хороший выкуп, подписание договора о границе по реке Тиса, а с родственников побитых дворян венгерских потребовать выкупить пленных и тела убитых. Венгрия, наверное, единственная страна Европы, где добывают золото и чеканят из него монету, и профессору эти монеты нужнее, пусть делятся.

Загадывать как там дело закончится рано…

— Княже, едут! — тот самый гонец от спецназовцев подлетел на взмыленном жеребце к сидящему на завалинке у дома Виноградову. Разнежился, подставляя лицо ласковому нежарком осеннему солнцу, — Венгерский дозор в двадцати верстах. Теперь ближе.

— Ну, и замечательно, раз теперь ближе, то «теперь» гадать о результате битвы пора.

— Что, княже? — тяжело дышащий вестник замер.

— Отдыхай.

Событие шестьдесят пятое

Dimidium facti, qui соерit, habet

Начало — половина дела.

Данька — командир расчёта «Судьбы» и по совместительству сын боярина Мечеслава Детько семнадцатилетний блондинистый здоровяк, приставив ладонь ко лбу вглядывался в строившихся для атаки на той стороне поля унгров. Видно было плохо. Далеко, а ещё восходящее солнце с востока вставало из-за леса, и та часть поля получалась как раз в тени от вековых дубов. Расстояние до передовых рядов рыцарей венгерских известно точно — три версты. Более того всё поле перед Мукачево исхожено и измерено вдоль и поперёк, и каждый из сотников, тысяцких и десятников даже знает сколько до того или другого места саженей. Даже вешки поставлены. Это князь Андрей Юрьевич придумал. Летит если стрела на три сотни шагов, то от линии, где стоят лучники, отмерили эти шаги и там как бы ряд кустов лещины вкопали в землю, которые осенней ярко-жёлтой листвой показывают стрельцам, что стрелять нужно не раньше, чем враг эту линию пересечёт. А их «Судьба» с высоты холма, а он пять сажен в высоту, может забросить горшок с греческим огнём или напалмом — это такое ромейское название смеси, что в белые горшки залита, на сто пятьдесят шагов, и там вкопано несколько елочек зелёных, чтобы и они раньше времени не вздумали драгоценные горшки, поторопившись, пульнуть.

Испытание провели пятью специальными пристрелочные горшками. По весу и размеру они такие же как боевые, только внутри масло льняное обычное.

— Как думаешь, Даниил Мечеславич, скоро начнут? — самый могутный из их тройки — сын гридня Роман, покрутил огромными кулаками, разминая руки. На нём самая тяжёлая и самая важная часть работы. Нужно очень тугие стальные плечи их «рогатки» согнуть с помощью ворота, как можно быстрее. В первом варианте «Судьбы» был рычаг, но он на одной из тренировок вырвался из вспотевших рук Романа и горшок плюхнулся прямо перед расчётом. Хорошо, что снаряд был тренировочным, с маслом, а ну как опалились бы греческим огнём, али ещё хужее — напалмом. После этого Андрей Юрьевич сделал ворот, как на колодцах, только с трещёткой стопором. Заряжать теперь получалось медленнее, но зато срыв не приведёт к пожару, да ещё и в рукавицах из толстой льняной ткани теперь все в расчёте «Судьбы». Даже если вспотеют руки, скользкими не станут.

— Само собой. Разозлил зело вечером венгерского круля Андрей Юрьевич. Сейчас построятся и начнут. Клином немецким попрут на стрельцов.

— Смотри! Пошли, вон пыль полетела! — заряжающий их «рогатки», тоже сын гридня Вячеслав, — замахал руками, показывая на правый фланг унгров.

— Точно. Приготовиться. Да, погодь, не спеши Роман, помнишь, что Андрей Юрьевич говорил, нельзя подолгу плечи согнутыми держать.

Между тем, венгерские рыцари, которые почему-то не центром начали наступать, а вдоль речки Коропец, уже набрали приличную скорость. Ага, вон следом за ними устремились, и рыцари что построились в центре. Вскоре они выехали из тени и стало видно, как сверкают на солнце золочёные шеломы и кирасы. И даже, как проблескивают зайчики на лезвиях сабель.

— Понятно почему флангом пошли, там копейщики у них, это чтобы снести наших стрельцов. А по центру у них богатые вельможи всякие, вон золото блестит и плюмажи цветные. С сабельками прут. Ну, болота на всех хватит, — Данька прикинул скорость и пройденное расстояние, — Заряжай с греческим огнём, Вячик. Стой, давайте чуть левее развернём лафет.

Парни поправили прицел и Роман со вздувшимися на руках венами стал вращать ворот, рыча от натуги.

— Заряжай.

Горшок коричневый с греческим огнём аккуратно вошёл в кожаную шаку, и Данька, приплясывая с ноги на ногу от нетерпения, стал ждать кода первые ряды унгров поравняются с зелёным рядом елочек. Вот правая колонна рыцарей на огромных мощных жеребцах, тоже закованных в броню, пересекла жёлтую линию дистанции для стрельцов и понеслась дальше к их цели. В небо взвились сотни стрел, и отвлёкшись на них, командир «Судьбы» чуть не пропустил, когда рыцари поравнялись с елочками.

— Огонь! — и он дёрнул за рычаг, освобождая зацеп, удерживающий «шапку» с горшком.

Джух, просвистели, выпрямляясь, стальные дуги и первый снаряд полетел в рыцарей.

Событие шестьдесят шестое

Edite, bibite, post mortem nulla voluptas

Ешьте, пейте — после смерти нет наслаждений.

Боярин Андрей Дрозд стоял возле своего буланого жеребца «Борзого» и похлопывал его по шее, успокаивая. Конь нервничал, бил копытом о землю и вскидывался на дыбы временами. Эта нервозность явно от хозяина ему передалась. Андрей Андреевич с утра себе места не находил. Они как бы добились своего, сошлись с волынскими боярами и договорились отравить князя Владимирского. И можно теперь сказать, что преуспели в этом. Удалось подкупить монашка или инока Егория, который неотлучно следовал за князем, чтобы тот подлил в питьё князю купленную боярином Константином Богуславычем у приплывавших недавно генуэзских купцов заморскую отраву. С монашком договаривался боярин из Владимира Тимофей Юрьич Хромой, он и свёл бояр из Галича с волынцами, кои хотят князя поменять. Теперь их дюжина вместе. Сила. Могут совместно выставить дружину больше княжеской. Вон, рядом с ним сейчас его дружинники, так без трёх пять десятков, так ещё шестерых пришлось дома оставить, должен же кто-то боронить замок в Галиче и большой в два поверха каменный дом во Львове. И у остальных бояр дружины не меньше.