Аналитическая философия - Страница 5

В связи с поздними работами Витгенштейна в 1930-40-х гг. в Англии формируется философия лингвистического анализа (или анализа обычного, естественного языка): в работах Г. Райла, Дж. Уиздома, Дж. Остина и др. получают развитие идеи, созвучные мыслям позднего Витгенштейна. Различие между логическими позитивистами и лингвистическими философами состоит в том, что первые в качестве техники анализа использовали аппарат символической логики и разрабатывали его, вторые же выработали особую технику анализа значений обыденного языка. В отличие от логических позитивистов философы этой волны, как правило, решительные противники сциентизма. Вместе с тем неопозитивистская идея о том, что философские проблемы возникают вследствие неправильного употребления языка, характерна и для этого направления. Как и для Витгенштейна, главный предмет их интереса – сама философия. Они хорошо чувствуют тесную связь специфики философских проблем с механизмами реально работающего языка, понимают их принципиальное отличие от проблем науки. Их внимание привлекает исследованная Витгенштейном проблема дезориентирующего влияния языка на человеческое мышление.

Итак, если на «логическом» этапе АФ ведущей дисциплиной была «философия логики» (это название ввел Рассел) и связанная с ней антипсихологистская эпистемология, то на следующем, лингвистическом, этапе на первый план выходит уже эпистемология, получившая более эмпиристскую окраску (в особенности у логических позитивистов). В эпистемологии главный вопрос состоит в выяснении того, как употребляющий понятия человек формирует свои убеждения относительно реальности. Базисное понятие истины служит здесь связующим звеном между теорией познания и теорией лингвистического значения. Главный пафос аналитических исследований на этом этапе первоначально был связан, как уже отмечалось, с резкой критикой метафизики (Карнап, Венский кружок и др.). Со временем неприятие традиционной философской («метафизической») проблематики сменилось интересом к ее освоению новыми логико-лингвистическими методами. К этому этапу эволюции собственно лингвистической философии, получившему наибольшее распространение в англоязычных странах в 30-50-е гг., следует отнести деятельность Г. Райла, Дж. Остина, П. Стросона; начиная с 60-х гг. развились такие исследования речевых актов, которые не только представляли лингвистическую философию, но и соприкасались с теоретической лингвистикой. (Дж.Серль, М.Даммит, Д.Дэвидсон и др.). Первоначальный тезис о беспредпосылочности деятельности философа постепенно стал сменяться представлением о том, что сама логика и структура языка базируются на некоторых предпосылках, включенных в состав более широких целостностей, в состав культуры, разных видов деятельности. Было пересмотрено характерное для раннего периода АФ положение о том, что с помощью экспликации можно окончательно, точным и ясным образом решать философские проблемы. Стало ясно, что деятельность по экспликации значений исходит из ряда предпосылок, и в этом смысле она условна, не окончательна, не абсолютна.

Согласно общей установке аналитиков лингвистической ориентации, философ не столько дает знание, сколько занимается терапевтической деятельностью, удаляя мнимое знание. В этом плане особое значение для аналитиков представляют не только формально-методологические особенности тех или иных концепций, но и их метафизические основания. Метафизика признается одной из главных аналитических дисциплин, наряду с эпистемологией и философией языка. Широкое распространение в этот период получил взгляд на философию как на анализ, заключающийся в изучении значений слов, форм нашего мышления о мире и отношений между понятиями. Философия в таком понимании ничего не может прибавить к нашим знаниям о мире, в лучшем случае она может дать «аналитические» истины, которые фактуально бессодержательны и истинны благодаря значениям своих терминов.

Новейшие установки АФ стали очевидны в работах У.В.О.Куайна, который был критически настроен против ряда неопозитивистских идей. Решающее значение имело опровержение Куайном разграничения так называемых аналитических предложений (т.е. предложений логики и математики, зависящих только от значения составляющих их терминов) и синтетических (эмпирических) предложений, основывающихся на фактах. Куайн также отверг принцип верифицируемости значения, требующий подтверждения или отрицания каждого отдельного утверждения, поскольку считал ошибочным рассматривать изолированные предложения, отвлекаясь от их роли в контексте языковой системы или теории. Этому подходу он противопоставил холистическую установку: проверке в науке подлежит система взаимосвязанных предложений теории, а не отдельные предложения или гипотезы. Куайнова точка зрения не оставляет места для особого философского знания. Философия принципиально не отличается от естественных наук, выделяясь лишь использованием более общих категорий, чем какая-либо из конкретных наук. В то же время Куайн последовательно противостоял бессодержательной, чисто формальной философии.

В центре внимания аналитиков, разрабатывающих философию языка, начиная с 60-х гг. оказываются теории значения и референции. Их результаты используются затем для анализа онтологических, научных, этических, религиозных утверждений. Главные вопросы здесь: что такое значение, каким образом слова нашей речи могут указывать на вещи в мире? Предполагается, что понимание значения того или иного конкретного выражения, философское рассмотрение отдельных тем или предметных областей может быть осуществлено только в контексте ответа на эти общие вопросы. При этом остается неясным и неопределенным, «где кончается лингвистика или психология и начинается философия»8. По этим вопросам наметилось противостояние двух основных трактовок языкового значения: традиционной интерналистской, имеющей корни в картезианской теории ментального, и экстерналистской. Согласно экстернализму, представляющему социально ориентированный и по своей сути антикартезианский взгляд на природу языка, значение выносится из внутреннего ментального мира говорящего и рассматривается как внешний, социальный феномен. Аргументы, выдвинутые развивающими экстерналистский семантический подход философами – такими, как С.Крипке, Д.Каплан и Х.Патнэм, привели к заключению, что языковая референция и значение – это прежде всего внешние, социальные феномены, противостоящие внутренним, ментальным феноменам. Отказ от традиционного картезианского взгляда на природу ментального означает, что наши мысли, убеждения, намерения и желания, в сущности, характеризуются отношением к внешним, контингентным (т.е. не являющимся логическим необходимым) объектам, а не своим чисто концептуальным содержанием. Существенной чертой анализа языка становится характеристика соотношения языка и внеязыковой реальности, соотношения языка и деятельности человека (в том числе социальной деятельности). Это свойственно и формальной семантике Д.Дэвидсона, основанной на концепции значения как условий истинности, но встраиваемой в общую теорию интерпретации, и антиреалистической инструменталистской семантике М.Даммита, сочетающей терминологию Фреге с идеями математического интуиционизма, в котором Даммит видит альтернативу реализму и логическому принципу бивалентности, и каузальным теориям референции (К.Доннелан, Крипке, Патнэм), подчеркивающим социокультурную детерминацию референциальных значений. Более того, эта метахарактеристика находит специфическое отражение не только в теориях языкового значения, но и в теории познания в целом, что сказывается в первую очередь в дополнении понятия истинности знания понятием его обоснованности (Р.Чизом, Э.Плантинга, Л.Бонжур, Э.Соса).

Для многих ведущих аналитиков, начиная с П.Стросона, характерно обращение к трансцендентальной Кантовой проблематике, однако если Кант исследовал возможность познания без обращения к языку как таковому, то аналитики ориентированы на язык. Анализ языка претендует на достижение типично кантианской цели: выявление априорных условий познания и деятельности на основе одного лишь факта сознания. В целом развитие АФ от Рассела к послевоенной философии Карнапа, Куайна и Гудмена характеризуется, в частности, тем обстоятельством, что откровенный реализм Рассела уступил место более кантианской позиции: универсум рассуждения (множество референтов) теперь уже не отождествляется простым образом с реальностью как таковой. Абсолютную реальность, «мир» можно описывать в различных системах, универсумы рассуждения которых артикулируются различным образом. Это различие между универсумом рассуждений и реальностью влечет за собой еще одно различие – между «онтологией» и «метафизикой». Совокупность общих категорий универсума принято называть «онтологией» и каждая семантически развитая система обязана специфицировать свою онтологию. Задача аналитической философии при рассмотрении онтологических проблем заключается в том, чтобы выяснить, каким образом можно тематизировать сущее и предметность как таковую. АФ видит возможный путь решения онтологических проблем в методе семантической формализации. Итак, по отношению к традиционным концепциям АФ является более общей: онтологический вопрос о «сущем как сущем» она трансформирует в аналитический вопрос о понимании онтологических высказываний, а трансцендентально-философский вопрос об интенциональном сознании преобразует в вопрос об анализе пропозиционального сознания.