Анаконда (сборник) - Страница 5

Ярара была еще слаба и ответить не могла, потому что и так еле поспевала за коброй.

Уже за пределами двора, где стоял Дом и где располагался серпентарий, в зарослях змеи остановились, чтобы отдышаться. Только теперь Крусада смогла произнести:

– Знаешь, еще раз такое провернуть я бы не смогла! Это почти за пределами возможного!

В этот раз Конгресс собрал всех. Кроме тех, кто уже был на первом заседании, пришли их сестры и Коралина, которой в первый раз не было. Ее называли глупой, черно-красный полосатый окрас кожи считали чересчур ярким и примитивным, но укусы Коралины были очень болезненными. Она могла пригодиться в будущих сражениях.

Каждая из змей считает себя самой красивой, поэтому Коралина обрадовалась, что в Конгрессе не будет участвовать ее соперница, как она считала, по красоте – Фронталь, у которой было три ряда колец: черного, белого и пурпурного цветов. Ее расцветку змеиная аристократия считала почему-то изысканной.

Охотницы на Конгресс прислали лучших своих представительниц. Это были неядовитые змеи, которые чаще всего встречаются в сельве. Например, Дримобея, лесная яраракусу; Сипо – талантливый птицелов; Радинея, темная болотная змейка; Бойпева, ловко сливающаяся по цвету с землей в момент опасности; Тригемина и Эскулапия, обитавшие на деревьях.

На самом первом Змеином Конгрессе было принято решение, что силу будет иметь Закон, принятый представителями самых распространенных видов.

В этот раз не удалось отыскать только самую крупную, до трех метров в длину, гадюку Сурукуку, которая носила титулы королевы Америки и вице-императрицы Всемирной Змеиной Империи. Только она могла составить конкуренцию Королевской кобре по величине и силе яда.

Крусады не было, что было замечено всеми змеями. Не было еще одной змеи, но голова ее виднелась в ближайших зарослях папоротника.

– Могу ли я присоединиться к вам?

Змеи насторожились.

– Тебя никто сюда не звал! – в гневе зашипела Лансеолада.

– Уходи! – занервничала даже томная Золотая Уруту.

– Вон!

– Прочь! – наэлектризованные напряжением и ненавистью змеи готовы были разорвать непрошеную гостью.

Террифика громко зашипела, наводя порядок:

– Здесь Конгресс, а не примитивная сходка. Вопрос важный, и никто не вправе применять силу. Прошу, Анаконда!

– Замечательно сказано! – Ньяканина усмехнулась. – Королева гарантирует тебе неприкосновенность. Добро пожаловать, Анаконда!

Изящная голова, а вслед за ней два с половиной метра мощных мускулов вползли в пещеру. Анаконда скользнула мимо змей, собравших в комок свои нервы, в угол и свернулась кольцами рядом с Террификой. Ту даже передернуло от такого соседства.

– Все в порядке? – тактично поинтересовалась Анаконда.

– Да, конечно, только яда собралось многовато у меня. Давит изнутри.

Анаконда и Ньяканина понимающе переглянулись.

Дело в том, что отношения Анаконды с представительницами Змеиного Королевства нельзя было назвать приятельскими. Ее предки приплыли в эти места по Паране издалека. Достигая десяти метров и имея гору мышц, Анаконда стала грозой местных обитательниц сельвы. Она и малайский питон испокон веков были властителями тропиков. Сильная и уверенная в себе Анаконда не тратит свою мощь на чувства. Позволяет себе только уважать Человека и презирать ядовитых змей, вызывая их зависть изумительной кожей оливкового цвета с ажурными черными пятнами. У этой Анаконды, которая вызвала такой ажиотаж на Конгрессе, было пока только два с половиной метра длины, но она была молода и очень сильна. Достаточно сказать, что Анаконда легко, стремительно переплывала Амазонку в считанные минуты.

Наконец, Конгресс начался, а разговор был очень серьезный.

Первой высказалась Атрос:

– До сих пор нет Крусады. Вы помните, она сказала: «Если меня не будет, то…». Мне кажется, что с ней случилась беда.

– Не обязательно. Она предупредила, что придет, если сможет, – заметила Ньяканина. – Надо ждать.

Лансеолада даже не посмотрела в сторону Охотницы:

– Чего ждать?

– Только по глупости можно задавать такой вопрос. Это Конгресс, и все имеют право высказаться. Конечно, сидя в пещере, можно казаться умной, но одна Крусада знает, с чем нам всем придется столкнуться!

Все понимали, что Ньяканина имеет право так говорить: она была в логове людей в качестве разведчицы, пока остальные сидели и ждали. И все-таки…

– Ты не могла бы быть аккуратнее в высказываниях? – Остроголовка сердито зашипела на Охотницу.

– Тебе-то чего волноваться? – парировала Ньяканина.

– Веди себя достойно! – повторила уже спокойнее маленькая змея.

– Ты права, – как-то сразу успокоилась Охотница и, повернувшись к Лансеоладе, сказала: – Прости!

– Ладно! – сердито прошипела ярара, но для себя решила когда-нибудь, при удобном случае напомнить Ньяканине о ее грубости.

Разговор на повышенных тонах перебила Коралина:

– Тихо вы! Крусада ползет!

– Прекрасно!

– Наконец-то!

Змеи зашевелились, обрадовавшись, что обстановка как-то прояснится. Но когда они увидели незнакомую огромную змею рядом с Круасадой, то снова замерли в тревожном ожидании.

Пока Круасада как-то тяжело и неуверенно устраивалась вблизи Атрос, незнакомка свернулась в самом центре пещеры.

– Террифика! Сестры! Подруги! Позвольте вам представить Гамадрию! Она принадлежит нашему племени и носит гордое имя змеи, – Круасада приподняла голову и посмотрела в глаза кобры. – Она подарила мне свободу!

– Да, конечно, – пробормотала Террифика, сообразив, что ее время владычицы заканчивается. – Мы – сестры!

Все змеи, высовывая язычки, стали кружить возле Королевской кобры.

– Похоже, она из рода ужей… – небрежно бросила фразу одна из гадюк.

– Глаза какие-то кругловатые! – подключилась другая.

– И хвост, скажу я вам… – третья не успела договорить.

Шея гостьи стала превращаться в чудовищно большой капюшон! Наступила такая тишина, что слышен стал шелест трав снаружи пещеры. Змеи замерли в ужасе.

Любовались грозным и роскошным убранством кобры недолго – Гамадрия успокоилась так же внезапно, как и проявила свой гнев. Кобра обратилась к Крусаде:

– Предупреди их, пожалуйста! Не знаю, сколько времени я смогу удерживать себя.

– Сестры, сестры! Не трогайте мою подругу! Если бы не она, меня бы, может, уже не было в живых. И не было бы плана, как победить в войне с Человеком!

Слово «план» мгновенно утихомирило всех.

– И что за план вы придумали? – Террифику, конечно, это интересовало больше всего.

– Сначала послушайте! – и Крусада рассказала подробно обо всем, с чем столкнулась в Доме, серпентарии и во дворе лаборатории.

– Можно подвести итоги. Два человека обезоружены, что очень хорошо. Теперь нужно взяться за остальных, – закончила свое повествование Крусада.

– И за собаку!

– За лошадей надо взяться!

– Вот тут вы правы. Именно за лошадей, – поддержала Гамадрия. – Будут в рабочем состоянии лошади – один человек сможет приготовить сотни ампул вакцины. А ведь именно вакцина лишает нас главного оружия – действия нашего яда! А собака – не противник! – и кобра насмешливо глянула в сторону Ньяканины.

Стало ясно, что вечное противостояние ядовитых змей и ужей нашло свое воплощение в отношениях Королевской кобры и Ньяканины.

– И, все-таки, я настаиваю: главный враг – собака! Люди могут устроить облаву, но увидеть нас непросто. А собака легко учует и укажет Человеку на нас. Кроме того, я бы не относилась так легкомысленно к двум рядам клыков у этого зверя. И это при том, что сеньора с капюшоном напрасно потратит яд, если укусит собаку. Этому зверю введена вакцина. Правда, Крусада?

Все знали о дружбе Ньяканины с Крусадой. Кузины уважали друг друга, так как интеллект у них был на одном уровне. Королевская кобра не знала.

– Да, ты права, кузина! – ответила Крусада. – Собака почует нас сразу, и все засады окажутся открытыми.