Американское безумие - Страница 37

— У Пумы и Чиза были пистолеты? — спросил репортер. — Они что, стреляли?

— Не-а, они просто рвали их на части.

— Вы сами это видели?

— Ну да. Прямо как третья мировая война. Копы палили и палили. Пули и кишки летели во все стороны. Видите вот здесь? — Он показал другую часть рубашки. — Это, я думаю, от Пумы.

Репортер помахал рукой в знак того, что пора заканчивать, и Джимми Коч-Рош выключил телевизор.

Сказать, что дела идут неважно, — значило ничего не сказать. Сначала необъяснимая смерть Брэдли Бумтауэра после нападения на тренировочную базу «Л.А. Райотс», которое совершили двое неизвестных, назвавших себя ассасинами. Кто послал этих ассасинов, никто не знал. Тем не менее Бумтауэр действительно умер. Потом последовало исчезновение сенатора Бэкьюлэма, который находился под защитой как частной, так и федеральной охраны. Несмотря на розыски, которые вели власти трех штатов, не удалось обнаружить никакого следа. К счастью, было много свидетелей похищения сенатора, иначе самого Коч-Роша уже подозревали бы в пособничестве бегству человека, обвиняемого в убийстве.

И снова это нападение совершила группа из двух человек — возможно, та же самая, что приходила за Бумтауэром. То, что эти двое, один из которых, как сообщают, старик азиат, смогли разоружить семерых хорошо подготовленных охранников, было довольно трудно понять. Но то, что один из них без всякого оружия сумел отнять жизнь Бумтауэра, было вообще уму непостижимо.

Вопрос заключался в том, кто их послал? И что еще важнее — кто следующий?

Ясно, что кто-то охотится за богатыми потребителями ГЭРа. Возможные перспективы повергали в холодный пот. Коч-Рош вынул платок и вытер вспотевшее лицо. Эти действия должны быть неофициальными, поскольку препарат пока еще не запрещен. Возможно, какой-то наркокартель желает захватить рынок ГЭР, может быть, это даже одна из банд Золотого Треугольника. Или какая-то другая фармацевтическая фирма, или тайное подразделение американского или какого-либо другого правительства, желающего, так сказать, задушить препарат в колыбели. Но кто бы они ни были, они готовы и способны уничтожить кого угодно и когда угодно. Пожалуй, двадцать процентов комиссионных от продажи препарата — это слишком мало.

На массивном письменном столе подал сигнал селектор. Адвокат нажал кнопку «Говорите».

— Леон, я же просил, чтобы меня не беспокоили!

— Прошу прощения, мистер Коч-Рош, — сказал помощник. — Здесь в приемной находится мистер Корб. Он хотел бы сейчас же вас видеть.

Маленький адвокат недолюбливал миллиардера. Подобно многим барристерам, он был низкого мнения о своих клиентах. Это мнение попросту граничило с презрением. В общем, они были еще большими лжецами и мошенниками, чем он сам, — вот почему Коч-Рош всегда заставлял своих клиентов платить вперед. До того, как Дивейн Корб начал принимать препарат, он был ужасно скучной личностью, постоянно одержимой мыслями о том, как остановить кражу своей интеллектуальной собственности, и наоборот — как защититься от множества подобных обвинений, выдвигаемых уже против него. Попринимав неделю ГЭР, он стал не только скучным, но и просто опасным. При этом все, о чем теперь мог говорить Корб, — это о величине своих бицепсов и трицепсов.

Прежде чем Коч-Рош успел дать распоряжение своему помощнику, чтобы тот сказал, что босс уже ушел домой, двойные дубовые двери его кабинета слетели с петель и упали на персидский ковер.

Дивейн Корб — самый богатый человек в мире — перешагнул через упавшие створки двери и вошел в личный кабинет адвоката.

— Избавьтесь от вашего лакея, — сказал он, кивнув головой в сторону секретаря адвоката, — или я сам об этом позабочусь.

— Идите, Леон, — сказал Коч-Рош, отсылая прочь своего помощника. — Вам все равно уже давно пора уходить домой.

— Мне еще нужно кое-что доделать, сэр. На тот случай, если я для чего-нибудь понадоблюсь, — я буду поблизости.

Когда помощник ушел, Корб придвинулся к столу своего адвоката. В случае с компьютерным магнатом перемены, вызванные приемом ГЭРа, были особенно разительными, поскольку оригинал являлся всего-навсего толстым шариком на ножках. Теперь дело обстояло совсем по-другому. В плечах компьютерный миллиардер был едва ли не такой же ширины, как и Бумтауэр, — вот только при росте в сто шестьдесят три сантиметра он был на голову ниже покойного футболиста.

На Корба больше не сыпались насмешки компьютерных вундеркиндов.

Теперь на их задницы сыпались его удары.

Ну и ладно. За своим похожим на крейсер столом Коч-Рош чувствовал себя в безопасности. Добываемая в чащах тропических ливневых лесов исключительно твердая древесина, из которой был сделан стол, являлась настолько редкой, что продавалась на унции. Коч-Рош чувствовал себя здесь могущественным еще и потому, что его стол, словно трон, стоял на специальном возвышении, на вершину которого вели целых четыре ступени. От этого адвокат казался несколько выше, чем было на самом деле.

Коч-Рош любил свое возвышение.

— Как вы, вероятно, знаете, у меня был тяжелый день, Дивейн, — стараясь проявить твердость, сказал адвокат, в то время как миллиардер угрожающе надвигался на него. — Так что я оказался бы весьма признательным, если бы вы сразу перешли к делу.

— Дело состоит в том, — сказал, наклоняясь вперед, Корб, — что мне нужны еще наклейки.

Коч-Рош посмотрел на него с удивлением.

— Но я же всего неделю назад отдал вам месячный запас.

— Он кончился вчера.

— В чем дело, Дивейн? Вам дали инструкции о том, как использовать наклейки, и вы должны были их строго выполнять.

Миллиардер пожал массивными плечами.

— Я решил, что если один пластырь — это хорошо, то четыре — в четыре раза лучше. И оказался прав. Вот посмотрите. — Он выпятил свой похожий на гору правый бицепс. — Джимми, мне нужно еще.

— Здесь могут возникнуть проблемы.

— Поясните.

Коч-Рош рассказал о внезапной смерти и исчезновении двух других богатых и знаменитых потребителей ГЭРа. Он не стал упоминать о судьбе Пумы Ли и Чиза, поскольку не хотел, чтобы миллиардер стал его упрекать. К тому же, вероятно, Корб уже как-то успел узнать об этом — может быть, у него прямо в голове находится сервер проклятого Интернета.

— В общем, — сказал Коч-Рош, — я боюсь возвращаться домой, а оставшиеся пластыри находятся именно там. Не думаю, что смогу забрать их оттуда, не рискуя жизнью.

— У меня в Корбтауне до черта охранников. Я могу собрать их всех здесь и доставить вас домой на танке М-1.

— Нет, я не стану туда возвращаться, пока не узнаю, кто за всем этим стоит. Танки можно и подбить.

— Это плохо, — сказал Корб. Его пальцы оставляли заметные вмятины даже на сверхтвердой тропической древесине. — Должен сказать, Джимми, что я серьезно в вас разочаровался. Мне нужно получить препарат и получить его прямо сейчас. Я чувствую себя неважно. Меня начинает раздувать, особенно кончики пальцев. Как мы будем решать эту проблему?

— Вам придется еще заплатить.

— Меня это не удивляет и не беспокоит. Это всего лишь деньги. Давайте, грязный маленький ублюдок, принимайтесь за дело, пока я не превратил вашу голову в пресс-папье.

Коч-Рош соображал быстро. Его голова нравилась ему в ее нынешнем виде. Нужно оторваться от преследователей на несколько тысяч миль — кто бы они ни были. А если он окажется по ту сторону океана — что ж, тем лучше.

— Другой запас препарата есть только на Тайване, — сказал адвокат, — у производителя. Если мы сумеем туда попасть, то у вас не будет проблем. У них на предприятии есть большой запас. Они продадут вам столько, сколько хотите.

— Тайвань? Ну, это не проблема. Я думал, что дело обстоит гораздо сложнее. Хватайте паспорт и поехали.

Адвокат похлопал себя по нагрудного карману своего костюма в полоску.

— Мой паспорт здесь.

Когда Коч-Рош замешкался, не успев достаточно быстро сойти со своего возвышения, Корб протянул руку и, словно котенка, схватил адвоката за загривок.