Американский беляк - Страница 8

— Все в порядке? Ты не любишь нежное мясо?

Нет! Все далеко не в порядке. Пот лился с Дианы градом. Она бесконечно переводила взгляд с тарелки на начальника и обратно. Запах стейка и специй схватил ее за горло. Шеф уже отправил в пасть несколько кусочков. Омерзительно. После нескольких секунд, которые показались ей вечностью, Диана смогла наконец отрезать немного от стейка. На белую тарелку просочилась струйка крови, смешиваясь с соусом. Кусок не лез в горло, Диану затошнило. Удвоив усилия, чтобы не вырвало, она задышала ртом и постаралась прожевать — напрасно. Издав едва слышимый стон облегчения, Диана выплюнула кусок прямо на тарелку, словно труп, отчего начальник потерял дар речи.

— Мне… мне… мне очень жаль.

Диана бормотала слова, смешивая их в кучу, а затем вышла из-за стола, сославшись на внезапное недомогание. Она покинула ресторан, так и не придумав достойного оправдания и не попрощавшись. Конец привилегиям. Конец повышениям. Конец авансам. Она бросила озадаченного начальника перед тарелкой, к которой едва притронулась.

Диана махнула рукой, и, к счастью, такси тут же остановилось. Едва ворочая языком, она продиктовала домашний адрес водителю. Смущенная Диана не могла справиться с желанием бежать к себе на всех парах. Казалось, во рту все еще сочилась кровь. Она все еще чувствовала, как зубы вгрызаются в плоть. Как невыносима сама текстура мяса.

Таксист высадил ее у дома. Не сказав ни слова, Диана заплатила и вышла из машины. Чтобы ни с кем не столкнуться по дороге, она решила не вызывать лифт, а подняться по лестнице. Оказавшись в квартире, Диана заперлась на два оборота в ванной и несколько раз прополоскала рот. Вкус все еще ощущался. С особым рвением Диана почистила зубы. Но и этого было мало. Тогда она приняла душ. Диана долго стояла под водой, стараясь избавиться от ощущения собственной омерзительности. Тщательно оттерев каждый сантиметр кожи, Диана выключила воду и принялась так же старательно вытираться чистым полотенцем. В свете галогенной лампы Диана снова увидела на лобке рыжие волосы. Три. И пятнадцать — на голове. Когда она искала пинцет, мобильный телефон завибрировал. Начальник. Диана не ответила. На экране высветилось сообщение: «Немедленно вернись в ресторан. Я жду. Вечер еще не окончен…»

Звенящая тишина. Диана стояла голая перед зеркалом. В нем она увидела собственный растерянный взгляд, упругую кожу лица, веснушки, рассыпавшиеся до самой шеи, и боязливую ухмылку, как у героини старого американского ужастика.

Диана не ответила начальнику. Нет! Она выключила телефон, надела пижаму и включила телевизор. На канале «Нэшнл джеографик» шел фильм о животных. Диана поставила перед экраном велотренажер и принялась крутить педали. Ее окружили легкий бриз и пейзаж прерий. Голубое небо. Облака проплывали то тут, то там. Тело расслаблялось. Диана дышала глубже. Медленнее. Казалось, она даже слышала пение птиц, могла провести рукой по полям с цветущим клевером, почувствовать ласковые солнечные лучи на коже. К двум часам ночи Диана уснула, по-прежнему крутя педали. Стеклянные глаза оставались приоткрытыми. Глядя со стороны, невозможно было заподозрить, что Диана спит.

К концу зимы твои родители продали дом каким-то незнакомцам. Наверняка чужакам, которые прибудут на корабле с наступлением весны. Твой отец нашел работу в городе. Отъезд был неминуем. Главная тема тех дней. Я слышала, как твоя мама объясняла моей:

— Мы не можем ждать корабль. Надо лететь на самолете, снять меблированную квартиру. Грузовик приедет за вещами только весной. Остальное — мелочи.

С того момента, сама не знаю почему, я начала за тобой шпионить. Вечером в сумерках я подходила к окну твоей комнаты, надеясь увидеть твою тень сквозь шторы. Внезапное появление. Фотография, которую я навсегда сохраню в памяти.

Накануне вашего отъезда я звонила тебе несколько раз. Каждый раз твоя мама очень любезно со мной разговаривала и придумывала глупые отговорки, чтобы ты не потерял лицо. Она видела, какие усилия я прилагала, чтобы попрощаться с тобой.

— Он только что лег спать, Диана. Я передам, что ты звонила. Уверена, он обрадуется. Завтра предстоит длинный день. Приедешь к нам в город повидаться?

Я положила трубку. Это была последняя попытка. Я опустила руки и разжала кулаки.

Затем примерно в полночь зазвонил телефон. На долю секунды мое сердце остановилось. Я была уверена, что это ты. Мгновенно вскочила с места и подняла трубку. Вместо твоего голоса послышались чьи-то крики:

— Пожар! Пожар в коровнике на другой стороне острова!

Звонили соседи снизу. Просили родителей помочь. Я тут же всех разбудила. Они оделись в мгновение ока и запрыгнули на снегоход.

— Вы двое, остаетесь дома. Чтобы мы вас не видели, там может быть опасно. Поняли? Сидите дома!

Но мы ослушались. Ты меня заставил, хотя я не была уверена, что это хорошая идея. Позже я забыла о грозящей опасности, о том, что нам там совсем не место. Я радовалась, что проведу хоть немного времени с тобой перед отъездом. Глаза выдавали страх разочаровать тебя. Ты достал из шкафа теплую одежду, снегоходные ботинки и фонарик на лоб — все это ты бросил прямо на пол перед порогом.

В каждом твоем беспорядочном движении я чувствовала возбуждение. Позволила убедить себя. Слишком долго я не ощущала себя настолько живой.

— Поторопись! Быстрее!

Это была не просьба, а приказ. Я мгновенно оделась. Мы вышли. Снег мягко падал с неба на землю, и эта медлительность не вязалась с твоим нетерпением. К счастью, было не очень холодно. Мы побежали. Впереди примерно полчаса пути. Не в первый раз нам пришлось мчаться через весь остров на запад.

Ты шел впереди. Задыхаясь, я бежала за тобой вслед.

— Притормози! Подожди меня…

Я смотрела, как звезды и снежинки стирают тебя из виду. Снег скрипел под ногами. Я чуть не остановилась, не сдалась. Однако продолжала бежать. Я не могла так с тобой поступить. Я пообещала себе, что добегу как минимум до границы нижнего и верхнего города. А там уже решу. Я не была уверена, что смогу бежать за тобой до конца. Во рту уже появился привкус крови от быстрой гонки.

Я не думала, что ты подождешь. Сначала я тебя не заметила — ты спрятался за статуей Девы Марии. Любовался рекой, уж не знаю сколько времени. Казалось, тебя поглотили ночь и лед. Луна пряталась за тучами. Я подошла и положила руку тебе на плечо, чтобы дать понять — я здесь. Ты медленно повернулся. В твоих глазах запечатлелось побережье. Бурлящая река. Я почувствовала, как приближается твое тело. Твое дыхание. Твои губы. Твой язык. Твоя тишина.

Я первая отпустила тебя. Ты взял меня за руки и вложил в ладони талисман на удачу — золотистый брелок.

— Это лапка зайца, которого я убил. Дарю. На будущее.

Ты мягко взял мое лицо в ладони. Долго смотрел, не произнося ни слова. А затем предложил продолжить путь:

— Ну же, осталось совсем чуть-чуть.

Порабощенная тем, что произошло минуту назад, я снова смотрела, как ты уходишь. На щеке отпечатались твои пальцы, их животное тепло.

— Диана, за мной!

Ноги были ватные, воздуха не хватало. Голова кружилась. Я все еще чувствовала твое дыхание, твои руки. Я побежала снова.

Пятнадцать минут спустя далеко в небе засверкало оранжевое облако. Воздух казался жидким, снежинки висели в нем без движения. Приближаясь, мы заметили кружащийся пепел в десяти метрах от нас. Огненные мухи посреди зимы. Пожар бушевал. Ты первым лег на землю.

— Пригнись! Нас не должны заметить.

Я послушалась. Ты выключил оба фонарика. Мы поползли вперед по снегу, чтобы нас не увидели. Через сто метров остановились. Лежа на животе, мы любовались пожаром, словно стали свидетелями невиданной красоты, смешанной с невыносимой болью. Даже издалека огонь дышал жаром на наши щеки.

Я украдкой подглядывала за тобой. Твое лицо исказила какая-то невообразимая эмоция. Кожа казалась белоснежной, глаза округлились, губы сжались в спазме. Можно было подумать, ты перестал дышать. По щеке покатилась слеза. Упав, она оставила ямочку в снегу. Я отвела взгляд.