Американская фантастика. Том 12 - Страница 46

Наступило молчание. Мэриан включила ручное управление и посадила ракетоплан. Она забрала малыша у старшей дочери, и, не глядя друг на друга, они вышли из машины.

В палисаднике Рейли улучил минутку, чтобы перевести домашнего робота с «ухода за садом» на «прислуживание за столом» и вслед за жужжащей металлической фигурой вошел в дом.

Беда в том, что Лиза права. Если нет никаких осложнений, на воспитание обычно отдают старшего ребенка. Для нее это будет менее болезненно, а Бюро планирования семьи очень тщательно отберет новых родителей из большого числа претендентов и позаботится о том, чтобы передача произошла как можно спокойнее и естественнее. В первые годы специалисты по детской психологии будут навещать ее дважды в неделю, чтобы добиться максимального приспособления к новой обстановке.

Кто ее заберет? Кто-нибудь вроде Пола, шурина Эда Грина, доход которого позволял завести гораздо больше детей, чем он имел. В семье могло быть мало детей по разным причинам, но так или иначе это мешало добиться высокого положения в обществе.

Можно было стать обладателем блестящего ракетоплана — купить его в кредит, влезть в долги на десять лет вперед. Можно было купить огромный дом в Манитобе, где жили все владельцы земельных участков, высшие чиновники нью-йоркской торгово-промышленной зоны, бок о бок со своими коллегами из Чикагской и Лос-Анджелесской зон, дом, стены которого будут украшены панелями из редких пород марсианских деревьев, дом, полный всевозможных специализированных роботов — и несмотря на это закладная могла медленно, но упорно подтачивать ваше благополучие.

А вот с детьми все было ясно. Ребенка нельзя было завести в кредит, в надежде на то, что ваши дела улучшатся, — вам бы этого не позволили. Ребенок появлялся только тогда, когда БПС, изучив вас и вашу жену с точки зрения наследственности и домашней обстановки, приходило к выводу, что ваш доход позволяет создать будущему ребенку все необходимые условия. На каждого ребенка семья должна была представить лицензию, которую БПС выдавало после тщательного обследования. Таково было положение дел.

Вот почему, если вы покупали что-нибудь в кредит и могли предъявить лицензию на шестерых детей, от вас не требовалось никаких справок с работы. Служащий записывал ваше имя, адрес, номер лицензии — и все. Вы выходили из магазина с покупками.

В течение всего ужина Рейли раздумывал над этим. Он припомнил то утро, когда пришла лицензия на Майка, и почувствовал, что виноват вдвойне. В тот момент он прежде всего подумал: «Теперь-то нас обязательно пригласят вступить в загородный клуб!» Конечно, он был рад получить разрешение еще на одного ребенка — они с Мэриан оба любили детишек, но у них уже было трое, и четвертый ребенок означал большой шаг вперед.

«Ну, хорошо, а кто на моем месте думал бы иначе?» — спросил он себя. Даже Мэриан на другой день после рождения Майка стала называть его «наш сыночек для загородного клуба».

Счастливые, наполненные гордостью дни! Они с Мэриан ступали по земле, как молодые монархи, которые шествуют на коронацию!

А теперь…

Кливленд Беттигер, адвокат Рейли, явился как раз в тот момент, когда Мэриан бранила Лизу, укладывая ее спать. Мужчины пошли в столовую и велели домашнему роботу приготовить им по коктейлю.

— Я не хочу приукрашивать положение, Стив, — сказал адвокат, раскладывая содержимое своего портфеля на старинном кофейном столике (армейский ящик для обуви начала двадцатого века, который Мэриан искусно приспособила под столик). — Дело довольно скверное. Я изучил все последние решения БПС в аналогичных ситуациях и не нашел ничего утешительного.

— Но, есть какая-нибудь надежда? Можно хоть за что-то зацепиться?

— Сейчас мы попытаемся это выяснить.

Вошла Мэриан и устроилась на софе рядом с мужем.

— С ума сойдешь с этой Лизой! — воскликнула она. — Чуть было не отшлепала ее. Она уже начинает разговаривать со мной, как с чужой женщиной, у которой нет над ней никакой власти!

— Лиза заявила, что на воспитание можно отдать только ее, — объяснил Рейли. — Она слышала наш разговор.

Беттигер развернул испещренный записями лист.

— Лиза права. Она старшая. Давайте-ка обсудим положение. Когда вы поженились, у Стюарта был оклад три тысячи территов в год — это минимум для одного ребенка. Появилась Лиза. Через три года со всеми прибавками твой доход возрос на две тысячи территов. Появилась Пенелопа. Еще полтора года — еще две тысячи. Сюзанна. В феврале прошлого года ты перешел в Ганимедское отделение на девять тысяч в год. Майк. Сейчас тебя снова понизили — семь тысяч. Это максимум для трех детей. Все?

— Все, — подтвердил хозяин. «Вот вкратце история моей супружеской жизни, — подумал он. — Здесь, правда, не было сказано о том, как у Мэриан чуть не случился выкидыш, когда она носила Пенни, ни о том, как у домашнего робота возле площадки для игр произошло короткое замыкание и Сьюзи пришлось наложить на голову шесть швов. Здесь не было сказано, как…»

— Хорошо, Стив, давай теперь выясним ваши финансовые возможности. Нет ли у одного из вас надежды в ближайшем будущем получить необходимую сумму, допустим наследство. Не владеете ли вы какой-нибудь собственностью, которая может значительно подняться в цене?

Они переглянулись.

— Семьи наших родителей относятся к третьей и четвертой группам, — медленно произнесла Мэриан. — Состояние у них небольшое. А у нас со Стивом, кроме дома, мебели и ракетоплана, есть только немного государственных облигаций и акций «Минералов Солнечной системы». Они долго, очень долго не повысятся в цене.

— Ладно, с доходами покончили. А теперь, мои милые, позвольте мне спросить…

— Подожди-ка, — не выдержал Рейли. — Почему это «покончили»? А если я буду подрабатывать по субботам-воскресеньям или вечерами здесь, в Нью-Гэмпшире?

— Потому что лицензия на ребенка учитывает доход от нормальной тридцатичасовой рабочей недели, — терпеливо разъяснил адвокат. — Если отец семейства для обеспечения необходимого заработка должен работать сверх этой нормы, дети меньше видят его, или, выражаясь юридическим языком, «лишены нормальных привилегий нормального детства». Запомни, что действующее законодательство превыше всего ставит права детей. Их никак нельзя ущемлять.

Стюарт Рейли смотрел на противоположную стенку невидящими глазами.

— Мы могли бы эмигрировать, — глухо произнес он. — На Венере, например, нет ограничений рождаемости.

— Тебе тридцать восемь, Мэриан тридцать два. На Марсе и на Венере нужны молодые, совсем молодые люди, не говоря уж о том, что ты конторский служащий, а не инженер, не механик и не фермер. Я очень сомневаюсь, что тебе удастся получить постоянную межпланетную визу. Нет, с вашими доходами все ясно. Вот разве что особые случаи. Есть у вас что-нибудь по этой части?

Мэриан уцепилась за соломинку:

— Может быть… При рождении Майка мне делали кесарево сечение.

— Так… — Кливленд Беттигер потянулся за другим документом и прочитал его.

— В твоей истории болезни говорится, что это произошло из-за неправильного положения ребенка в матке. Совсем не обязательно, что в следующий раз опять понадобится хирургическое вмешательство. Еще что-то есть? Какие-нибудь психические отклонения у Лизы, из-за чего ее сейчас никак нельзя передать приемным родителям? Подумайте.

Они подумали и вздохнули. Ничего такого не было.

— Этого-то я и ожидал, Стив. Дело дрянь. Ну что ж, подпишите вот это и пошлите завтра вместе с извещением о лишнем ребенке. Я все заполнил.

— Что это? — тревожно спросила Мэриан, заглядывая в бумагу, которую он им дал.

— Просьба об отсрочке. Я ссылаюсь на твою исключительно хорошую служебную характеристику и пишу, что понижение — лишь временное явление. Из этого ничего не выйдет, потому что для выяснения дела БПС пошлет сотрудника в твое управление, но все-таки мы протянем время. У вас будет лишний месяц, чтобы решить, с каким ребенком расстаться, я, кто знает, может быть, за это время что-нибудь случится? Найдешь место получше или тебя повысят.