Америка reload game - Страница 27
– …И как результаты?
– Превзошли самые смелые ожидания, компаньеро командующий! Мы, вообще-то, искали документы Ост-Индской разведки – она у них именуется «Этнологическая экспедиция», – а наткнулись на архивы Компании за много-много лет, в том числе – на ее подлинную, не липовую, бухгалтерию. И понятно, почему хранить такое на Острове им боязно – только здесь, где они сами себе хозяева: я не большой знаток британских законов, но думаю, что по обнародовании этих бумаг за решетку отправилась бы треть Парламента и половина правительства Ее Величества!
– Вы хотите сказать…
– Именно! К будущим переговорам о мире мы получили прикуп с джокером!
– Ладно. А что там с ихним казначейством?
– Порядок. Клерки поначалу не желали говорить, на какой «Сезам» открываются та пещера Али-Бабы; думали уж – придется рвать флегмитом, но тут подоспел капитан Ортега. «Слушайте сюда, ребята, – говорит он и озирает лаймов*
-------------------------------------
-------------------------------------
нехорошим взглядом. – Было у меня два прадедушки. Один служил инквизитором в Севилье, и славился тем, что через пару часов общения с ним даже самый упертый еретик вставал на путь исправления и начинал сотрудничать со следствием, давая признательные показания: что люди ходят на руках и люди ходят на боках. Другой был алькальдом маленького городка на Мэйне*;
-------------------------------------
-------------------------------------
английские пираты, захватив городок, стали поджаривать его над угольями, желая дознаться – где золото? Печаль в том, что золота у них там не было и в помине, но командовавший теми пиратами сэр Генри Морган был человеком недоверчивым, и прадедушке пришлось умереть. И вот теперь оба они нашептывают мне, на два голоса, всякие полезные советы – как именно следует обходиться с английскими собаками… А тут еще вокруг слоняются, принюхиваясь к добыче, наши индейцы – этих хлебом не корми, а дай поставить пленника к столбу пыток; чуть охрана зазевалась, недоглядевши за вами – и скальп уже тю-тю…» В общем, обошлось в итоге без флегмита.
– Это правда, что ль? – ну, насчет ортегиных дедушек…
– Про мэйнского – правда; а про севильского – ну сами подумайте, откуда у инквизитора, при целибате-то, законные дети? Но лаймы вот тоже повелись…
– Да, забавно. Так сколько там в итоге взяли?
– Не знаю, пока не сосчитали.
– То есть как это? – изумился генерал.
– Ну, ясно только, что сумма астрономическая: годовой бюджет средних размеров европейской страны. Мы сразу же, в присутствии тех клерков, всё заперли обратно, опечатали и приставили охрану. С учетом стоящей перед нами задачи…
– Ясно. Стало быть, в первую голову мы должны эвакуировать отсюда те бумаги, затем – казну, а уж с личным составом – как получится… Что ж, маркиз этот нам будет весьма кстати. Давайте-ка его сюда, ко мне!
Генерал-губернатор Индии маркиз Далхаузи смотрелся неважно – чему, впрочем, удивляться не приходилось. Присутствия духа он, однако, не утратил, и начал с того, что пожелал уточнить – чьим, собственно, пленником он является?
– Бригадный генерал Павел Евдокимов, к вашим услугам – вооруженные силы Русско-Американской компании. Впрочем, в данный конкретный момент мы действуем от лица Российской империи, под Андреевским флагом – так что вы пленник русского царя.
– Значит, вы русский…
– О нет, – усмехнулся генерал, – я имею честь быть калифорнийцем!
– А не подскажете ль, с каких это пор Андреевский флаг стал красно-белым –неотличимым от флага Ост-Индской Компании?
– Вполне законная ruse de guerre, военная хитрость; так во всяком случае полагал ваш прославленный адмирал Хорнблауэр, «Гроза Средиземноморья» – при захвате береговых батарей на мысе Креус, для примера. Ну, а поскольку мы у себя привыкли равняться именно на Королевский флот как на образец во всём… И кстати: факт открытия боевых действий против Калифорнии без формального объявления войны делает эти ваши претензии и вовсе смешными, вы не находите?..
Ладно, давайте к делу: в данный момент я обращаюсь к вам не как к подданному Ее Величества, а как к одному из шефов Ост-Индской компании. Мы, разумеется, конфискуем сейчас содержимое вашего Казначейства. Однако вполне возможно, что всё это вернется к вам, как тот хлеб, отпущенный по водам – на определенных условиях, после окончания военных действий и заключения мира. По этой причине я хочу, чтобы вы сдали нам ценности строго по описи, заверив ее своей собственноручной подписью и печатью: чужого нам не надо.
Воцарилось молчание; маркиз в изумлении разглядывал собеседника, тщетно пытаясь сообразить: в чем же тут подвох?
– А что за условия? – осторожно поинтересовался он наконец, обозначая тем самым готовность к «конструктивному диалогу».
– Насколько мне известно, наша Компания намерена после заключения мира добиваться от правительства Ее Величества кое-каких компенсаций за понесенный военный ущерб; ну а деньги вашей Компании будут тут чем-то вроде залога.
– Хорошо, я согласен. Но с одним условием: я выдам вам расписку не на ту сумму, которую вы реально найдете в наших кладовых: на меньшую.
– Простите, не понял…
– Ну, чего ж тут не понять: разница между фактической и задокументированной суммами (а она, кстати, огромна) поступит в ваше распоряжение. Вы станете одним из богатейших людей мира, генерал – и вы сами, и те, с кем вы сочтете нужным поделиться.
– Вот как?.. – и Евдокимов уставил на маркиза тяжелый, неприязненный взгляд. – Подразумевается, что делиться я должен с вами, и в число богатейших людей мы войдем на пАру?
– Ваше предположение оскорбительно, генерал, – на щеках маркиза проступил нехороший румянец. – А наносить оскорбление человеку, находящегося в вашей власти и лишенному возможности ответить как дОлжно…
– Ну, вы ведь сами нашли возможным сделать мне не менее оскорбительное предложение, разве нет?
Некоторое время собеседники пристально разглядывали друг друга и, похоже оба пришли к определенным выводам.
– Гм… Позвольте мне принести вам свои извинения, генерал.
– Взаимно. Так в чем всё-таки смысл вашего предложения – раз возможность прикарманить и поделить те денежки мы изначально выводим из рассмотрения?
– А вы подумайте сами, – тяжело вздохнул управляющий Ост-Индской компании. – Чай, не маленький…
– А! Кажется, понял… – непродолжительные размышления Евдокимова завершились коротким смешком. – Ваша Компания хранит здесь, в Калькутте, не только свои настоящие бухгалтерские книги, но и свою «черную кассу». И Компании лучше уж, чтоб те неучтенные деньги испарились вовсе, чем объясняться потом с жадными правительственными ревизорами по поводу их происхождения, и вообще своей двойной бухгалтерии… Верно?
– Ладно. Вы напишете мне две расписки: в одной будет настоящая сумма – ее не увидит никто, кроме моего командования в Петрограде, в другой – проставите сколько найдете нужным. Такой вариант устроит ваше лондонское начальство?
– Будем надеяться, что устроит… А наша бухгалтерская отчетность?
– Уедет с нами в Петроград, разумеется – вместе с архивом Политического департамента и «Этнологической экспедиции», – (при этих словах по лицу маркиза пробежало нечто вроде судороги). – О дальнейшей судьбе этих документов вам надлежит договариваться с Конференцией двенадцати негоциантов, опять-таки после заключения мира.