Алые буквы - Страница 7

— Спит. Перед тем как уйти к себе, он разбил чайник из веджвудского фарфора. Если бы я не пригнулась, чайник угодил бы мне в голову. Марта и я устроились на ночь в моей комнате. Я дала ей таблетку и с трудом смогла ее уложить. — Никки говорила еле слышно.

— Бросьте это, Никки. Вы сделали все, что могли. Марте придется самой принимать решение.

— Нет, — ответила Никки, и Эллери зримо представил себе ее упрямый подбородок. — Сейчас не могу.

Следующие несколько дней явились тяжким испытанием даже для дружеских чувств Никки. Она сообщала, что Дерк вовсе прекратил работать. Никки два часа читала ему то, что он уже надиктовал, надеясь пробудить в нем энтузиазм. Но Дерк едва слушал, бродя по кабинету, словно зверь в клетке, время от времени задерживаясь у бара и вздрагивая при каждом телефонном звонке. Наконец он нахлобучил шляпу и вышел из квартиры, вернувшись только следующим утром, когда Марте пришлось раздевать его, чистить одежду и запихивать в постель с помощью Никки.

После этого начались ссоры по прежнему поводу. Марта слишком часто видится со своим казначеем. Или почему она вышла из дому на полчаса раньше обычного? К кому она спешила? Или «я пришел в театр в половине пятого, и тебя там не было. С кем ты заигрывала в коктейль-баре»?

— Марта пытается не выходить из себя, — докладывала Никки по телефону, — но Дерк изводит ее, пока она не огрызнется, и тогда начинается скандал. На ее месте я бы разбила об его голову пишущую машинку. Боюсь, Эллери, что еще через день я начну лезть на стенку. Согласитесь ли вы завтра принять назад вашу потрепанную секретаршу?

Но на следующий день Никки так и не появилась в квартире Квинов. Эллери несколько раз звонил Лоренсам, но никто не брал трубку.

Никки позвонила только в час ночи.

— У меня не было ни минуты, Эллери… — тихо заговорила она.

— Что случилось, Никки? Я так волновался!

— Вчера утром — это было вчера, не так ли, а то у меня пропало ощущение времени, — у нас с Мартой состоялся долгий разговор. Я сказала ей, что намеревалась оставаться у них, пока могла приносить хоть какую-то пользу, но если Дерк не возвращается к своей книге, мое положение становится невозможным. Квартира маленькая, и, когда они начинают скандалить, я мечусь из одного угла в другой, пытаясь сделаться невидимой. Думаю, что Марта этого ожидала. Она не просила меня остаться, а просто поцеловала и сказала, что, какое бы решение я ни приняла, она меня поймет, а потом отправилась на какую-то встречу, даже не простившись с Дерком.

Я ждала, пока Дерк не встанет с постели. Мне и в голову не пришло, что он уже встал и слышал, как уходила Марта. Устав ждать и не обнаружив Дерка в спальне, я пошла в кабинет. Он сидел там одетый, спиной ко мне, и что-то делал. Я собиралась предъявить ему ультиматум, но Дерк повернулся, и я увидела, чем он занимался.

— Чем же?

— Чистил оружие.

Последовала пауза.

— Какое оружие? — наконец спросил Эллери.

— Большой, тяжелый на вид пистолет — как мне показалось, длиной около фута. Я спросила, как бы в шутку, что он делает, а Дерк ответил, что это его старый армейский пистолет…

— 45-го калибра.

— …и он его чистит и смазывает, так как ему пришла в голову идея еще одного детективного романа, связанная со стрельбой из пистолета с различных расстояний, и тому подобную чушь, в которую я толком не вникала, так как оцепенела от страха. Я спросила его о романе, над которым мы работали, и Дерк сказал, что хочет отложить его на время и заняться новой детективной идеей, поскольку не уверен, можно ли это проделать. Что именно, он не уточнил. Потом Дерк сунул пистолет в карман — на нем была старая охотничья куртка — встал и собрался уходить.

— Бедное дитя, — вздохнул Эллери.

— Можете себе представить, что пришло мне в голову? Конечно, я ни на секунду не поверила его истории об идее нового детективного романа. «Куда вы идете?» — спросила я, а Дерк пробормотал что-то о друге, владеющем тиром в Уэстчестере, где он хочет попрактиковаться в стрельбе и проверить свою новую «идею». Чтобы проверить его самого, я спросила, не поехать ли мне с ним на случай, если понадобится записать какие-нибудь мысли по поводу «развития идеи». К моему удивлению, Дерк охотно согласился — в результате мы только что вернулись из Уэстчестера, где он весь день проделывал дырки в мишенях с различных расстояний.

— А как он вел себя вечером?

— Прекрасно. Был очень весел. Марта нас поджидала, Дерк поцеловал ее, спросил, как она провела день, потом мы выпили на ночь, они пошли спать как ни в чем не бывало, а я звоню вам и спрашиваю, что мне делать.

— Дерк сегодня диктовал вам что-нибудь, связанное с новой «идеей»?

— Да, наметки сюжета. Довольно интересные. Что скажете о моей этической позиции? В конце концов, вы с Дерком соперничаете в одном жанре.

— Он или вы рассказывали Марте о вашей сегодняшней деятельности?

— Дерк рассказывал. Она побледнела, но я не думаю, что он это заметил. Мне удалось поговорить с Мартой пару минут в ванной перед тем, как она пошла спать. Марта подтвердила, что это старый армейский пистолет ее мужа, но сказала, что он не притрагивался к нему несколько лет. Она испугалась, Эллери.

— Я бы на ее месте тоже испугался. А Дерк хорошо стреляет?

— Я думала, что он Дик Верный Глаз, но Дерк сказал, что растренировался и что «тесты» не будут убедительными, пока он не приобретет прежнюю меткость. Вроде бы в армии он считался хорошим стрелком. Завтра мы снова собираемся в тир.

Эллери помолчал.

— Вы твердо решили остаться, Никки? — спросил он.

— Как я могу сейчас уйти, Эллери? К тому же, возможно, Дерк говорил правду.

— Возможно. — Последовала очередная пауза. — Если вы решили продолжать, Никки, не выпускайте Дерка из поля зрения. Побуждайте его и далее развивать новую идею детективного романа. Может быть, вам удастся направить эту историю с пистолетом в безвредное русло. И звоните мне как можно чаще.

Эллери все еще бродил по кабинету, когда инспектор Квин надавил на кнопку зазвонившего будильника.

— Ты встал в шесть утра? — удивился старик и воскликнул, втянув носом воздух: — И даже сварил кофе?

— Папа.

— Что?

— Окажи мне услугу. Проверь разрешение на пистолет.

— Чей?

— Дерка Лоренса.

— Этого парня? — Инспектор резко взглянул на сына, но не прочитал на его лице ничего. — Я позвоню тебе из управления. — Старый джентльмен ждал объяснений, но ушел, так и не дождавшись их.

Эллери проснулся от телефонного звонка отца.

— У него есть разрешение.

— Когда оно выдано?

— На прошлой неделе. По-твоему, его не следовало выдавать? В конце концов, он ведь твой друг. — В голосе инспектора слышалась ирония.

— Не знаю, — промолвил Эллери.

— Думаешь, разрешение нужно аннулировать? — Не получив ответа, инспектор забеспокоился: — Эллери, ты слушаешь?

— Я просто задумался. Если человек решил воспользоваться оружием, то аннулирование лицензии его не остановит. То, что его посадят в тюрьму за отсутствие разрешения на оружие после того, как он им воспользуется, слабое утешение. Нет, папа, пусть все остается как есть.

Никки три дня сопровождала Дерка Лоренса в уэстчестерский тир, заполнив текстом объемистый блокнот и слегка оглохнув на оба уха. Поведение Дерка с женой было безупречным, и Марта, по словам Никки, казалась оживленной и веселой. Пьеса Алекса Конна шла последнюю неделю, и Марта занималась чтением рукописей в театре. Она объяснила, что не хочет мешать работе Дерка, так как квартира слишком мала.

— Звучит хорошо, — заметил Эллери.

— Звучит лучше, чем выглядит, — мрачно отозвалась Никки. — В конце концов, Марта опытная актриса. Но меня ей не одурачить. Она ходит, втянув голову в плечи, как будто ждет очередного удара.

Очередной удар последовал с неожиданной стороны и поразил неожиданную цель. В течение нескольких дней Никки расшифровывала и систематизировала свои записи. Поездки в тир прекратились, и армейский пистолет на глаза не попадался. Затем, после уик-энда, Дерк начал посещать Нью-Йоркскую публичную библиотеку на Сорок второй улице, уточняя что-то для своего романа. Большую часть понедельника и вторника его не было дома. Во вторник после полудня Никки забежала в квартиру Квинов.