Альтист Данилов - Страница 35

а Ивановна?

- Она в зале, - сказала Наташа. - А мне показалось, что вы сейчас уйдете и я вас больше никогда не увижу. Я и вышла. Спасибо вам за музыку!..

- Вам понравилось?

- Очень! Я давно так не чувствовала музыку...

- Вы знаете, - застенчиво улыбнулся Данилов, - отчего-то у меня сегодня получилось...

- А мы вам с Катей место держим... Вдруг вы решите остаться на "Серенаду".

Помолчав. Наташа вдруг спросила:

- А Миша Коренев? Отчего он не пришел? Ведь он должен был играть эти пьесы, я слышала...

- Вы знаете Мишу Коренева? - удивился Данилов.

Но тут в зале кончили петь электрические гитаристы, растрогавшие публику словами о желтой любви, двери в фойе распахнулись, и Наташа увлекла Данилова в зал, кино, по ее словам, должно было тут же начаться. Свет погас, Данилов сидел уже между Екатериной Ивановной и Наташей, милый сердцу инструмент держал на коленях, словно уснувшего младенца. Фильм был хороший, как любое доброе воспоминание детства. Однако на экран Данилов смотрел чуть ли не рассеянно, и даже громкие, счастливые мелодии Глена Миллера, словно и не подозревавшие о неминуемой и скорой гибели маэстро в военном небе, не заставили забыть Данилова, что он сидит рядом с Наташей и это главное. "Что происходит-то со мной? - думал Данилов. - Разве прежде так складывались мои отношения с женщинами? Они были легки. Беспечны и азартны, как игры. Если ж и случалось мне робеть, так это - в первые мгновенья. А сейчас все во мне трепещет - эвон! - уже целый вечер! И не видно этому трепетанию конца... И хорошо, что не видно! Неужели это наваждение? А вдруг интрига какая?" Но нет, эту гадкую мысль Данилов тут же отбросил.

Данилов уже не был уставшим и опустошенным, как на сцене, после музыки. Наоборот, он чувствовал теперь, что в него возвращается тонкая серебряная сила, и возвращается именно с левой сердечной стороны, то есть с той самой стороны, где сейчас находилась на земле Наташа.

Кончился фильм, Екатерина Ивановна попрощалась и пошла к трамваю, выглянул из-за угла последней надежды Кудасов и, все поняв, скрылся в досаде, а Данилов остался в тишине черно-белой улицы с Наташей.

- Я живу у Покровки, - сказала Наташа, - в Хохловском переулке.

- Это же мои любимые московские места, - честно обрадовался Данилов. - Переулки в Старых Садах. А уж ночью взглянуть на них - одна радость.

- Вы проводите меня? - подняла голову Наташа.

- За честь сочту, если разрешите.

Шли они берегом Яузы, а потом пересекли бульвар и голым, асфальтовым полем Хитрова рынка добрели до Подкопаевского переулка и у Николы в Подкопае свернули к Хохлам. Справа от них тихо темнели палаты Шуйских и выше - длинный, голубой днем, штаб эсеров, разгромленный в августе восемнадцатого и ставший нынче детским садом, а в кривом колене Хохловского переулка их встретила ночным гудом нотопечатня Юргенсона, ныне музыкальная типография, каждый раз обжигавшая Данилова памятью о Петре Ильиче, приносившем сюда свои теплые еще листы. Наташа молчала,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com