Альтернативная история - Страница 24

Они поклялись не использовать никакой речи: ни устной, ни письменной, ни даже язык жестов. Только самые необходимые для жизни знаки, и позволено всего четыре знака в день, если другими средствами невозможно дать понять братьям и сестрам, что в доме пожар, что кусок мяса на столе испорчен или что начинаются роды. Без крайней нужды не допускаются и эти четыре.

Прежде чем мы приходим в убежище и даем обеты, люди, которые являются посредниками между Молчащими и миром, объясняют нам это и делают все, чтобы мы поняли.

Мы будем молчать. До смерти или пока наш народ не отринет губительную гордыню и не изберет язык иной, нежели язык белого человека.

Одно из двух.

Маттиас Дарроу — помилуй, Господи, его душу! — больше не мог ждать.

Согласно Англосаксонской хронике, в 865 году «великое войско» викингов высадилось в Англии. Его предводителем — по легенде, но, возможно, и в действительности — был Рагнар Кожаные Штаны. В последующие годы его армия смела соперничавшие династии Нортумберленда, убила Эдмунда, короля Восточной Англии, и прогнала за море Бургреда, короля Марки, заменив его марионеточным правителем. К 878 году все английские земли были завоеваны, кроме Уэссекса. В Уэссексе продолжал борьбу Альфред, последний из пяти братьев. К тому времени викинги обратили против него все силы. На двенадцатую ночь [26]  878-го, когда все христиане еще праздновали Рождество и не задумывались о военных действиях, они внезапно напали на Уэссекс, обосновались в Чиппенгеме и, если верить хронике, вновь изгнали за море множество англичан, принудив остальных покориться. Альфреду пришлось бежать и вести партизанскую кампанию «малыми силами в лесах и болотах». Именно в то время, гласит легенда, ему довелось скрываться в крестьянской хижине, где он, занятый своими проблемами, сжег лепешки доброй хозяйки и получил за это суровую выволочку.

Тем не менее Альфреду удалось выжить, продолжить войну и собрать в Уэссексе армию под самым носом у викингов. Тогда он, вопреки всему, нанес викингам решительное поражение и наконец проявил себя политическим гением. Он весьма милостиво обошелся с вождем викингов Гутрумом: обратил в христианство и стал его крестным отцом. Это привело к установлению сносных отношений между англичанами и викингами и обеспечило безопасность Уэссекса, ставшего основанием будущей Реконкисты Англии сыном Альфреда, его внуком и более отдаленными потомками (среди которых — королева Елизавета).

Многие историки отмечают, что, если бы Альфред не продержался зиму начала 878 года, Англия стала бы государством викингов и нынешний международный язык, возможно, был бы ближе к датскому. Существует и другая вероятность.

В 878 году Альфред и Уэссекс представляли христианство, викинги — язычество. Позднейшая Реконкиста Англии происходила во имя Христа, а не только королей Уэссекса, и монашеские летописи видели в Альфреде предтечу крестоносцев. Однако с его собственных слов нам известно, что к 878 году он был глубоко разочарован бессилием своих церковников. Известно также, что в то время Этельред, архиепископ Кентерберийский, обратился к папе с протестом против вымогательства Альфреда. Возможно, тот всего лишь требовал вклада в борьбу с язычниками. Папа Иоанн направил Альфреду письмо с суровой отповедью — в момент, когда тот, «изнемогая, скитался в лесах и болотах». Это письмо так и не дошло по назначению: посланец не сумел отыскать короля или счел положение слишком опасным для такой попытки. А если бы письмо было получено? Стало бы оно спасительной соломинкой для одинокого, лишенного поддержки Церкви и своих подданных короля, который уже видел, как отступление спасает жизнь его предшественникам? Или же Альфред, как уже было не раз, решился бы на дерзкий и беспрецедентный шаг?

Этот рассказ иллюстрирует последнее предположение.

Альфред, Гутрум, Этельнот, Одда, Убби, епископ Сеолред, как и папа, — исторические личности. Послание папы основано на известных образцах его переписки.

Темная фигура шевельнулась под деревьями, еле видными в густом тумане, и Альфред поднял меч. За ним последняя армия Англии — все восемнадцать человек — тоже взяла оружие на изготовку.

— Спокойно, — сказал Альфред, опустив меч и устало на него опираясь. — Это из деревенских. — Он сверху вниз посмотрел на человека, бросившегося перед ним на колени при виде золотой гривны и браслетов — знаков королевского достоинства. — Сколько их там?

— Две… надцать, мой король, — запинаясь, выговорил крестьянин.

— В церкви?

— Да, мой король.

Викинги были завоевателями, а не грабителями. Они всегда располагались в бревенчатых церквях, оставляя невредимыми крестьянские хижины и дома танов, если только не встречали сопротивления. Их цель была захватить эту страну, а не уничтожить. Туман поднимался, и внизу стала проглядывать темная деревня.

— Чем они заняты?

Словно в ответ, дверь церкви распахнулась, обозначившись в темноте красным квадратом, и в ней мелькнули шатающиеся фигуры. Прежде чем дверь снова захлопнулась, в воздухе повис женский визг, заглушенный восторженным ревом.

Королевский капеллан Эдберт гневно выпрямился. Он был тощ — кожа да кости, весь жирок сгорал в пламени веры. Она же придавала его голосу особую звучность.

— Бесы языческие! Даже в храме Господнем потакают скотской похоти! Да поразит Он их среди греха, и увлечены они будут в дома плача, где червь их…

— Довольно, Эдберт!

Альфред знал, что его капеллан не щадит язычников, поражая их своей тяжелой палицей, и что ему не мешает в этом ни худоба, ни отвращение к пролитию крови, осуждаемому канонами Церкви. Однако разговоры о чудесах только разозлят людей, которые не раз мечтали о Божественной подмоге. Но пока — тщетно. Он вновь повернулся к крестьянину:

— Ты уверен, что их двенадцать?

— Да, мой король.

Соотношение сил не предвещало ничего хорошего: для верной победы требовалось преимущество два к одному. А Годрих все еще кашлял, чуть жив от простуды. Он был из одиннадцати спутников короля, заслуживших право сражаться в первых рядах. Но в этот раз придется найти вескую причину оставить его позади.

— Для тебя у меня самое важное поручение, Годрих. Если атака не удастся, нам понадобятся кони. Уведи их дальше по тропе и охраняй, не щадя жизни. Возьми в помощники Эдита. Остальные — за мной.

Альфред тронул за плечо коленопреклоненного крестьянина:

— Откуда нам знать, что дверь не заперта?

— Моя жена, мой король…

— Она там, с викингами?

— Да, мой король.

— У тебя на поясе нож — ступай с нами. Дозволяю тебе перерезать глотки раненым.

Его люди устремились вперед через луг, в мрачной готовности покончить с ожиданием и разорить хоть одно вражеское гнездо.

Этот ночной набег был бледной тенью былых сражений. Девять раз Альфред возглавлял целые армии и настоящее тысячное войско, ведя его на врагов. Гудели боевые рога, воины барабанили копьями по гулким щитам, герои подбрасывали мечи с золотыми рукоятями и ловили их, призывая предков стать свидетелями своих подвигов. И всегда ряды викингов бесстрашно глядели на них. Лошадиные головы на шестах скалились над их строем, устрашающие Вороновы знамена сынов Рагнара победно расправляли крылья.

Какие смелые атаки и какие горькие поражения! Лишь раз, в Эшдауне, Альфред заставил врага отступить. Эта ночная схватка тоже не принесет триумфа. И все же, когда его маленький отряд скроется в чаще, захватчики узнают, что в Англии еще остался саксонский король.

Протиснувшись сквозь проход в колючей изгороди к жалкой кучке глинобитных хижин, Альфред сдернул свой щит, ухватив его за рукоять, и освободил в ножнах нож-сакс. В жаркой сече он бился длинным мечом и копьем с железным наконечником, но во время таких набегов люди Уэссекса обращались к оружию своих предков-саксов — коротким и острым тесакам с односторонней заточкой. Он ускорил шаг, не давая торопливым спутникам обогнать себя. Где часовой викингов? Когда они достигли последнего клочка тени перед церковным двором, люди по его знаку остановились и вытолкнули вперед крестьянина-проводника. Альфред глянул на него и кивнул: