Алтарный маг - Страница 9
– С этими будь особо настороже.
– Да их все сторонятся. Несколько раз били по ночам, дабы не задавались. Подумаешь, господин у них из купцов, велика невидаль.
– А у Пахома и Гаврилы слуги имеются?
– У Пахома двое. Парни себе на уме, но никого не цепляют. У Гаврилы слуга на вид невзрачный, но явно из боевых холопов. Такой взглянет – и мурашки по коже. Я бы с ним силушкой мериться не рискнул. Зашибет и не вспотеет.
– Кто синяком-то наградил?
– Есть там один, он у Вацлава главный на службе. И я в долгу не остался – зуб ему, гаду, выбил.
– Молодец. – Александр похвалил улыбчивого парня. – После ужина сходим в город.
– Господин, тут через Фрола, старика, которому оружие сдают, одна дама записку передала. Он меня вызвал и просил срочно доставить. Вот. – Радим протянул конверт. – Видать, дамочка не из бедных – такой конверт денег стоит.
«А Никита, оказывается, был не промах! Если ему небедные барышни письма шлют…»
Еремеев прочитал послание. Потом еще раз. Знакомые буквы, понятные слова, но само письмо было абсолютно бессмысленным.
«Можно, конечно, допустить, что девушка мозгами не блещет, вон какой почерк корявый, и накропала несколько строк от нечего делать. Но почему-то мне в это упорно не верится. Что не так в этом послании?»
Он перевернул листок обратной стороной – ни одной строчки там не увидел, зато приметил нечто иное.
«Забавно. Некоторые слова так сильно продавлены, словно их другой ручкой писали. Чует мое сердце, неспроста это».
Когда прочитал только их, получилась совсем короткая записка:
«Срочно топай в кабак «Потьма». Не испытывай моего терпения».
У Еремеева как-то сразу возникли большие сомнения, что писала женщина.
– Что-то не так? – заволновался слуга.
– Ужин отменяется. Прямо сейчас идем в кабак «Потьма», разузнай у Фрола, где он находится. Я подойду через минуту.
Александр решил все-таки заглянуть в комнату, номер которой был отчеканен на выданном комендантом ключе. За дверью оказалась крохотная клетушка, где умещалась кровать, тумбочка, стул и стол. Даже одежного шкафа или полок внутри не наблюдалось.
«А вот это я возьму с собой! – Он несказанно обрадовался, заметив на столе открытый блокнот с записями. – Надеюсь, записи прояснят хоть что-то из «моей» прежней жизни».
– Кабак «Потьма» тут неподалеку, – объяснил Радим, когда парни вышли за ворота. – Фрол сказал, что поужинать там обойдется в десять грошей. Лучше заказывать блюда из мяса, рыбу готовить не умеют. Пиво хорошее, а белое вино – так себе.
– И все это ты сумел вытянуть из старика за минуту? – Удивился Еремеев.
– Фрол правильный мужик, с ним легко калякать.
«Надо поскорее наплечной кобурой обзавестись, таскать револьвер в штанах неудобно, – размышлял по пути Александр. Ему казалось, что брюки так и норовят упасть под тяжестью оружия и кошелька. – И дотянуться до карманов непросто – сперва надо полы зипуна поднять, потом… В общем, пока доберешься до оружия, тебя трижды пристрелят. Одежду тоже под себя сделаю, как только время появится».
Еремеев не забывал про висевший за поясом пистоль, но ему казалось, что два выстрела – это слишком мало для решения тех проблем, которые его ждут.
В пути Радим не умолкал, рассказывая новости города, которые ему пересказали сегодня. Из них получалось, что Смоленская республика, куда помимо столичного города входили и обширные территории вокруг, переживает не лучшие времена и готовится к нападению Швеции.
Король Швеции Карл Семнадцатый недавно потеснил войска Московии, но увяз в русской обороне где-то неподалеку от Пскова. Ему была необходима легкая победа, чтобы поднять дух войска, и Смоленская республика подходила для этого как нельзя лучше.
Самим смолянам справиться с врагом было сложно, а помощь им предлагали как с востока, так и с запада. И, конечно, не задаром.
«Помню, наш Смоленск входил в состав Речи Посполитой где-то веке в шестнадцатом или семнадцатом, со Швецией воевал Петр Первый уже в начале восемнадцатого. Короля тоже звали Карлом, но Двенадцатым. Была Полтавская битва, шведам наваляли по самое не могу… А тут как? Трудно ориентироваться, не зная расклада».
– Я снаружи покараулю. – Радим остался у входа в кабак.
– Хорошо, – кивнул Еремеев перед тем, как войти.
«Двадцать четыре столика. Думаю, нетерпеливый должен уже быть тут. Если учитывать, что пришел он, скорее всего, один, то вариантов немного. Либо тот полный, с осоловевшими глазами, либо… – закончить с предположениями ему не дали – мужчина в красном кафтане поднял руку, стоило встретиться с ним взглядами. – Непростой тип. Явно не из последних в городе и уверен, что я его знаю. Как бы мне его не сильно огорчить».
Александр направился к важной персоне. Сел за стол, хотя ему не предлагали, да еще и спросил небрежно:
– Чего звал?
Мужик от неслыханной наглости подавился куском свинины и долго не мог прокашляться. Наконец он успокоил дыхание:
– Пороли тебя мало в детстве, Никитка, но это несложно исправить. Ты почему исчез из города, не предупредив?
Мужчина напоминал Еремееву атамана с картины «Казаки пишут письмо турецкому султану». Длинные свисающие усы, курительная трубка, которую незнакомец не выпускал из рук даже во время еды…
– Значит, на то были причины.
– Как ты запел, малыш! Сказывай, узнал чего? Если нет, я буду сильно огорчен. А когда я огорчаюсь, некоторые наглецы плачут горючими слезами.
– Определенно я что-то пронюхал. Трижды меня за это «что-то» пытались убить. Видать, сведения были важными.
– Что значит – были? – «Казак» наклонился над столом. Он понизил голос до шепота. – Ты со мной шутить вздумал?
– Какие шутки? Мне в увольнении мозги до мозолей отбили. Пару часов имени своего вспомнить не мог, тут уж не до смеха.
«По-моему, мужик сейчас вскипит. А что ему еще сказать? Начну плакаться – так и слушать не станет, вон два пистоля за поясом. Бабахнет разок – и нет Никиты Нилова, который на самом деле Сашка Еремеев».
– Ты все забыл?
– Да. Но знаю, у кого спросить…
– Достал ты меня, Никитка. Больше нянчиться с тобой не буду. Пора платить по счетам. – Он положил ладонь на рукоять пистоля.
Дзиньк!
Когда в груди собеседника появился металлический стержень, Александр упал на пол. Второй стержень пробил спинку стула. Еремеев понимал, что стрелять здесь нельзя, но успел заметить, откуда летят болты. Выхватил пистоль и пальнул в большую картину, висевшую на противоположной стене.
В обеденном зале тут же поднялась суматоха. Полупьяные посетители заорали и начали разряжать оружие в воздух. Какой-то тип, прорвав холст, вывалился из ниши, находившейся за картиной, и угодил на лысого посетителя. Тот вскочил и врезал уже покойнику в морду. Полет трупа закончился приземлением на соседнем столе, из-за которого сразу поднялись недовольные испорченным ужином…
«У меня всего две минуты, которые нельзя тратить попусту. Пора осваивать науку Радима – он умеет быстро шарить по карманам трупа. Чем я хуже?»
Александр обыскал собеседника. Забрал бумаги, кошелек, какие-то побрякушки, а когда заметил походную сумку, стоявшую возле ног «казака», сгрузил все внутрь. Подумав, засунул туда еще и пистоли.
«Не пропадать же! Этому точно не пригодятся, а мне будет нелишним».
– Там человека важного убили! – заорал Еремеев, когда столкнулся с вышибалами у выхода. – Стражу вызвать догадались?!
Те покачали головой.
– Так чего тут торчите? Один за хозяином, другой за стражей. Бегом!
За порогом подскочил Радим:
– Никита, что там?
– Опять пытались пристрелить. Не дался. Держи торбу, и делаем отсюда ноги. Быстрее!
Они успели отойти всего на полсотни шагов, когда Радим свернул в ближайший проулок, заметив вдали городской патруль.
– Ну что, Никитка, добегался? Конец тебе пришел, малыш.
В подворотне стояло шестеро. Трое с огнестрелом, остальные – с саблями наголо. Обращался к нему безбородый тип в зеленом доломане и отороченной мехом шапке с пером.