Альпинист. Книга 2 (СИ) - Страница 49

«Я же тебя предупреждала, — с укором вздыхает дева. — Говорила, что опасно. Не послушал, пошел».

«Пошел, — киваю я. — Не мог не пойти».

«Один ты такой настырный. Другие слушали, не совались».

«Какой есть», — жму я плечами.

Дева пристально смотрит на меня — я этого не вижу, просто ощущаю ее взгляд, прямой, какой-то звериный и в то же время материнский. Наверное, так смотрит волчица на свой выводок.

«Ну, скажешь? В последний раз спрашиваю».

«Нет, — отвечаю я. — Не хочу возвращаться. Я остаюсь тут».

«Тогда умрешь», — тяжело вздыхает дева, но сквозь сожаление я также слышу и раздражение — не привыкла она видеть таких непокорных.

«Значит так суждено, — соглашаюсь я. — Пусть будет так. Верни меня на Победу. И еще…»

Я гляжу на деву, пытаюсь сфокусировать взор, чтобы рассмотреть снежную деву, хозяйку всех гор. Тщетно. Силуэт расплывается.

«Спасибо тебе!», — шепчу я из последних сил.

«Что?» — в голосе девы проскальзывает удивление.

«Спасибо тебе. За то, что дала испытать это счастье. За то, что помогала. За все. Спасибо тебе».

Дева не отвечает.

Ее силуэт начинает блекнуть. Я тяну руку, и сам не зная зачем — хочу остановить мгновение? Дева исчезает. Вместо нее перед лицом появляется… снег.

Я открыл глаза и понял, что до сих пор лежу, контуженный крепким ударом Володьки.

— Очнись! — вновь закричала Леся, и меня словно обдало ледяной водой.

Я подскочил на ноги, рванул к Володьке, который уже успел сцепиться с Лесей. Парень замахнулся, готовый ударить девушку ледорубом, но опередил его. Выкинув руку вперед, швырнул в противника свой ледоруб. Тот со свистом пробил куртку и вонзился парню прямо в грудь.

Володька отшатнулся, удивленно глянул на ледоруб, торчащий из груди. Попытался его вытащить, но не смог. Потом решил завершить начатое, и пошел на меня. Но на полпути остановился, сморщился. Упал на колени. И захрипел.

Леся подскочила ко мне и схватила меня за куртку. Она увидела, как я невольно пошел к Володьке, чтобы помочь ему.

— Я не предал свою мечту, — прохрипел парень.

Изо рта потекла густая кровь. Володька завалился на бок, попытался встать, но не смог. Кровь обагрила белый снег. Парень дернулся, издал протяжный сиплый звук. И затих. Изо рта пошла кровавая пена.

«Убил! Убил! Убил!» — забилось в висках и мне сделалось плохо.

Спасибо Лесе, она успела подхватить меня и принялась растирать мне лицо снегом. Это помогло. Я пришел в себя. Шепнул:

— Нужно возвращаться в лагерь.

Но спроси меня кто сейчас, смогу ли я это сделать, я бы не знал, что ответить. Сил не оставалось. Все тело протестовало против того, чтобы вообще шевелиться. Адреналин упал, а вместе с ним и все желание вообще что-то делать.

— Ты должен идти, — с нажимом произнесла Леся, все прочитав в моих глазах.

— Не могу, — шепнул я в ответ.

— Ради себя и собственной жизни!

Это было слабым стимулом.

Тогда Леся приложили свои теплые пальцы к моему лицу, и поцеловала в губы. Прошептала:

— Тогда ради меня. Прошу тебя. Ради меня. Не оставляй меня. Нам нужно возвращаться назад. Либо мы останемся здесь вдвоем.

— Нет, — вздрогнул я. — Не останемся. Мы пойдем! Прямо сейчас пойдем!

И мы двинули вниз.

Всю дорогу, что шли, Леся не утихала. Ее прорвало и эмоции лились через край:

— Володька ковырялся с рацией, сидел тихо. Мы шутили. А потом он вроде затих. Никто даже не обратил на это внимание. А потом он как зарычит, совсем по-звериному. И бросился на нас. Сначала Клима вырубил. Потом Генку. Ромка успел подскочить, завязалась драка. Но думаю, Володька специально так сделал, чтобы и себе пару синяков поставить — для алиби. Я схватила Маринку, говори «убегаем!». А та оттолкнула меня, говорит «иди, я остановлю его». А я… Я тоже должна была остаться, но я побежала.

— Правильно сделала.

— Не знаю, — Леся надолго замолчала. А потом все-таки задала вопрос, который мучил ее все это время: — Андрей, что с ними? Он все?..

— Они живы, — ответил я, и девушка заметно повеселела. — Он оглушил их. Но все живи, с ними все в порядке.

И вдруг задумался. А как мы будем спускать их вниз? Ведь рация не работает. Транспортировка займет очень много времени, а сил у нас не так много Видимо придется Марку вновь спускаться вниз, в базовую группу и просить помощи.

— Я пошла наверх, потому что поняла, что Володька хочет не допустить нашего восхождения. Не знаю, о чем я думала! Ведь одной мне точно не добраться до Победы. Но посчитала, что это хотя бы заставит Володьку нервничать. Андрей, почему он так поступил?

— У него была мечта. И он хотел ее осуществить, чего бы ему это не стоило.

Добрались к лагерю мы уже ночью, вымотанные до такого состояния, что едва ли понимали где находимся и что происходит. Но свет, светивший из палатки, придавал сил и едва мы ввалились внутрь, как нас встретили громкими радостными криками. Марк оказался весьма способным врачом и привел в порядок всех, сделал им перевязки, дал необходимых лекарств.

Все принялись наперебой рассказывать, что произошло. Когда смолкли, то пришла и моя пора поведать о том, что случилось наверху. Рассказ дался нелегко. Но ребята поддержали. Марк тоже кивнул:

— Все в пределах закона. Самооборона.

Мы еще некоторое время поболтали ни о чем, выпили чаю, который к этому времени, наконец, заварился. Генка рассказал, что рация, которая со слов Володьки была якобы сломана, на самом деле вполне себе работала.

— Он просто предохранитель выкрутил и лапшу нам на уши вешал, что не работает. Так что всю информацию на базу передали. Группа уже идет.

Марк спросил:

— Какие будут дальнейшие планы?

— Ребята, вы должны понимать, что в таком состоянии нам нельзя продолжить восхождение? — произнес я, оглядывая всех.

— Конечно, понимаем, — ответил за всех Генка. — С битыми головами какая нам Победа? Но ведь не все же битые? Не всех этот предатель поколотил. Так что, Андрей, Леся…

Парень глянул на нас, улыбнулся.

— Мы тут с ребятами посовещались и решили, что вы вполне можете продолжить восхождение. Тем более осталось совсем ничего, самая малость.

— Да как же мы продолжим⁈ — удивился я. — Это значит бросить вас!

— Почему сразу бросить? С базового лагеря же придет группа.

— Она только через два дня придет. А эти два дня кто будет за вами следить?

— Я, — внезапно произнес Марк.

Мы все одновременно повернулись к парню.

— Я присмотрю.

— Марк, так ведь… — начал я, но парень перебил меня.

— Я присмотрю, мне не в первой. Ради общего дела нужно — значит сделаем. Так что ребята правы, вам нужно идти.

Я глянул на Лесю. Та тоже была такого мнения.

— Хорошо, — наконец, произнес я. — Согласен с вами, Победа должна быть взята. Не ради задания, которое нам поручено. А ради всех, кто готовил нас, кто верил в нас. Ради Дубинина, ради Молодова. Ради Сергея Рудова. Ради всех, с кем нам не удалось встретиться лично. Ради всех них мы взойдем на Пик Победы. Вопреки тем, кто хотел, чтобы у нас это не получилось. Поэтому мы отправимся на Победу!

— Верно, Андрей, — поддержал меня Генка. — Хоть и не сможем быть с вами, морально мы вас поддержим. Идите с Лесей и встаньте на вершину. Только я прошу тебя, Андрей, об одном маленьком одолжении.

Генка вытащил из кармана монетку, немного стесняясь, протянул мне.

— Что это? — спросил я, разглядывая деньги.

— Это мой юбилейный рубль, на двадцать лет победы над фашисткой Германией. Мне его отец подарил. Прошу тебя возьми его с собой. Он приносит мне удачу. Я не смогу повидать в этот раз Пик Победы, но частичка меня там все же будет.

— Как ловко придумал! — произнес Клим. И повернулся ко мне: — Тогда и у меня возьми! У меня камешек на удачу, с дырочкой. Я его с Ялты в позапрошлом году привез, с собой всегда беру. Помогает мне. Пусть тоже побывает на вершине.

— И мое кольцо возьми! — сказала Марина.