Альпийская рапсодия - Страница 4

— Среди них есть такие любители, но иногда лучше побыть в одиночестве.

— Вы правы, — сдержанно подтвердила Ивлин.

— Но не для того, чтобы плакать.

Она не отреагировала на эти слова. Макс повернулся к ней и взял у нее из руки платок.

— Вам не стоит утруждать себя стиркой этого платка. Ему выпала честь осушить ваши слезы.

Слишком цветисто, пренебрежительно подумала она, инстинктивно стараясь скрыть свою левую руку в складках юбки, но ведь он иностранец. В его взгляде опять был вопрос, и девушка поняла, что он заметил перчатку, но вежливость не позволяла ему прямо спросить об этом. Ивлин промолчала.

Они дошли до дороги. Теперь у Макса не было причин задерживаться.

— Здесь мы расстанемся, — твердо заявила Ивлин. — Спасибо за все, господин Линден, включая проповедь. Я не думаю, что мы встретимся вновь. — Сказав это, она неожиданно почувствовала легкое сожаление.

— А я надеюсь на новую встречу.

— Надеяться не вредно, — беспечно ответила девушка.

— Я приложу все усилия, чтобы наша встреча состоялась, — настойчиво повторил он.

Ивлин ничего не ответила, лишь удивленно подняла брови.

— А поскольку я уверен, что мы встретимся вновь, я говорю вам auf wiedersehen[3], Иви, что для меня означает «до встречи».

Он так забылся, что назвал ее просто по имени.

— До свидания, господин Линден, — насмешливо сказала девушка и побежала через дорогу. Она надеялась, что он последует за ней, но когда на значительном расстоянии от дороги она оглянулась, Макса уже не было видно.

Путь Ивлин лежал мимо мелководного озера Вельдзее, на котором развлекались любители покататься на лодках. На дальнем берегу озера возвышался холм, усыпанный цветами; за ним виднелись склоны гор, поросшие лесом; над всем этим великолепием в небо вздымались вершины, увенчанные снежными шапками. Там, где кончалось озеро, дорога сворачивала в городок, главный ориентир которого — шпиль церкви из красного кирпича, — был виден издалека. Ивлин остановилась и вздохнула. Она впервые с интересом посмотрела на окружающий пейзаж и только сейчас увидела, как он красив. Осознание этого острой болью отозвалось в ее сердце; если бы Гарри был жив, он мог бы порадоваться вместе с ней! Прочная раковина ее горя была разрушена взглядом синих глаз, и теперь Ивлин испытывала страдания, потому что жизнь начала к ней возвращаться. Она не питала благодарности к Максу, который пробудил ее душу от летаргического сна. Девушка тщетно цеплялась за осколки своей раковины, где она пряталась от окружающего мира, но напрасно: они рассыпались в прах, и жизнь вновь волновала ее — жизнь, которая могла принести ей новые страдания, а она надеялась их избежать.

За исключением главной улицы дома в Зеефельде стояли не рядами, а были разбросаны среди зеленых лужаек и стройных березок, посаженных небольшими рощицами. Пансион, где жили Эми Бенкс и ее племянница, находился в стороне от главной улицы, к нему вели две узкие аллеи. Перед ним находился широкий луг, первоначально предназначенный под застройку. Но пока это место было свободно и отсюда открывался вид на озеро и окаймленный соснами крутой склон горы, по которому зимой проходила лыжная трасса. Здание пансиона было построено в типично тирольском стиле — остроконечная крыша с карнизом нависала над балконами, идущими вдоль всего дома по второму и третьему этажу. Здание было выкрашено в белый цвет. Пансион назывался «Дом Клары»; к нему вели ступени из серого известняка, заканчивающиеся небольшой террасой перед входной дверью, где стоял столик и легкие стулья.

Внутри все помещения были отделаны полированным деревом, что вообще отличает интерьеры Тироля, изобилующего лесами. Иногда здесь целые верхние этажи домов возводятся из дерева.

Слева от входа находилась просторная столовая, а справа — небольшая гостиная в два окна с мягкими диванчиками и маленьким баром в углу. На второй этаж вела деревянная лестница. Ивлин и Эми занимали два смежных номера с балконами на втором этаже.

Когда Ивлин вернулась с прогулки, она застала тетушку в шезлонге на балконе. Она что-то вязала. Это занятие было неотъемлемой частью ее жизни: ее хлопотливые руки постоянно вязали носки, шарфы и свитера, а все ее друзья и родственники получали в подарок результаты ее труда.

Ивлин взглянула на склоненную голову тетушки и подумала, что до сих пор она принимала доброту и заботу Эми как должное, не выражая никакой благодарности. Ей следовало бы держаться с тетушкой более дружелюбно.

Эми была еще далеко не старой женщиной, но она давно приобрела привычки пожилых людей. Она преждевременно поседела, но ее кожа оставалась розовой и гладкой, а серые глаза, которые с добротой смотрели на Ивлин, были весьма проницательными.

— Хорошо погуляла? — спросила Эми, заметив, что племянница выглядит более оживленной, чем обычно, и надеясь, что перемена обстановки начала положительно сказываться на ее состоянии. — Куда ты ходила?

— Как обычно, на Райт-Алм. Это тихое спокойное место.

— Ты ходила одна? Я знаю, что не могу составить тебе компанию, но здесь отдыхает много приятных людей. Уверена, что кто-нибудь охотно пошел бы на прогулку вместе с тобой.

— Они не нужны мне, а я им, — возразила Ивлин. — Большинство из них предпочитает более шумные развлечения: катание на лодках, плавание или даже дальние экскурсии с пикниками.

Ивлин села в другой шезлонг и посмотрела на горы. Любящий взгляд Эми остановился на бледном лице племянницы, полускрытом рассыпавшимися черными волосами.

— А ты не хочешь совершить экскурсию? — с надеждой спросила она девушку. — Здесь так много интересных мест.

Ивлин покачала головой.

— Я ненавижу путешествия с толпой туристов. Ты же знаешь, что я предпочитаю одиночество.

— Но для тебя очень вредно быть все время одной, — вздохнула Эми.

Ивлин оторвала взгляд от созерцания гор; в ее глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Так случилось, что сегодня я была не одна. Мне встретился мужчина.

— О Боже! — На лице Эми появилось беспокойство. — Это ужасно. И что ты сделала?

В третий раз за этот день Ивлин рассмеялась.

— Все было довольно забавно, — сказала она. — Это был весьма респектабельный молодой человек, хотя, может быть, и не очень молодой, как мне сейчас кажется. — Она попыталась вспомнить внешность Макса. Уверенность, с которой он держался, свидетельствовала о его зрелости. — Он прочитал мне целую лекцию, — продолжала она, — сказал, что мне следует благодарить судьбу.

— В самом деле… — начала Эми. Она не могла поверить, что Ивлин рассказала о своем горе совершенно незнакомому человеку. — Почему он это сделал? — некоторым сомнением спросила она.

— Он, кажется, решил, что я не оценила красоты Зеефельда, — беспечно ответила Ивлин. — До сих пор я действительно не ценила ни эту красоту, ни даже твою доброту, когда ты привезла меня сюда. — Она с нежностью посмотрела на тетушку.

— Мне просто приятно твое общество, — сказала Эми, радуясь в душе, что племянница стала наконец более внимательной. — Но этот мужчина, ты знаешь, кто он?

— Ну, он сказал, что его зовут Макс Линден, и он приехал из Вены. — Эми вздрогнула. — Но это ни о чем мне не говорит, за исключением того, что он — австриец.

Эми перестала вязать.

— И это все? — дрогнувшим голосом спросила она.

Ивлин нахмурилась.

— Сейчас, когда я об этом думаю, его имя мне что-то напоминает. — Она покачала головой. — Нет, я уверена, что никогда не встречалась с ним прежде. Если бы я его видела раньше, то не смогла бы забыть.

Эми посмотрела на девушку с интересом. Значит, Макс Линден показался ей привлекательным! Большой шаг вперед, но если Макс был тем человеком, за которого Эми его приняла, то он мог оказаться очень опасным знакомым для ее племянницы в ее теперешнем состоянии.

— Вы условились о следующей встрече? — поинтересовалась она.

— Нет, наша встреча была случайной, — спокойно ответила Ивлин. — Он спускался с горы и на полпути встретил меня. Поэтому мы вернулись вместе.