Alpha CIA: Любовь специального назначения (СИ) - Страница 18

— Блядь, — Джастин почти рыдал. — Сделай это, иначе я умру!

— Не умрешь, — прошептал Брайан, скользя языком по скуле Джастина.

Очередной стон, и Брайан, быстро облизав палец, вновь приставил его ко входу Джастина и надавил сильнее. Упругие стенки, словно нехотя подавшись напору, впустили его. Было жарко. По-настоящему жарко, и Брайан задыхался в этой вязкой волне бесконтрольной похоти. Все его тело дрожало, желая Джастина, а тот все сильнее метался под ним, что-то шепча, умоляя и даже угрожая.

Еще несколько движений пальцами, и Брайан понял, что если сейчас же не войдет в это тело, то кончит, словно подросток. Осторожно убрав пальцы, он коснулся растянутого отверстия напряженной головкой.

— О Боже, да! — выдохнул Джастин и подался навстречу, пытаясь насадиться самостоятельно. Его пальцы больно впились в спину Кинни, а колени намертво обхватили торс.

И Брайан начал входить. Медленно, задыхаясь от наплыва эмоций, он с каждым движением все глубже погружался в Джастина, отмечая, что ни с кем и никогда он еще не испытывал подобного кайфа. Всепоглощающего. Оглушающего. Лишающего рассудка. Когда в голове бьется лишь одно желание: двигаться, брать, резко, сильно. Пронзать насквозь. Держать. Не отпускать. Пока будет биться в экстазе, смотреть в его искаженное страстью лицо. Слизывать выступающий пот.

Лицо Джастина в тот момент, когда Брайан полностью вошел, было прекрасно. На нем отражалась смесь боли и наслаждения. Безумно красиво. И видя, как он нетерпеливо кусает губы, Брайан сорвался. Первый толчок был медленным, но уверенным. Джастин слегка поморщился, но прижал Брайана к себе, впиваясь пальцами в ягодицы. Второй — тягучим, плавным. Брайан слегка крутанул бедрами, словно проверяя готовность партнера. Джастин еле слышно застонал, откидывая голову назад и полностью расслабляясь. Третий — сильным. Напористым. Джастин резко выдохнул и вновь потянулся за поцелуем. А Брайан немного сменил позу и снова вошел.

Четвертый толчок стал быстрым и метким. Точно в то место, которое хотел Джастин. Он резко взвился, вскрикнул, и его руки заметались по бедрам и спине Брайана.

И дальше было только это. Стоны. Толчки. Яростные просьбы и уверенные приказы. Боль со смесью наслаждения. Бешеный темп. Скольжение плоти о плоть. Наверное, впервые в жизни у Брайана был такой партнер, который отдавал всего себя без остатка, без оговорок, не таясь, не скрываясь и не играя. Брайан видел каждую его эмоцию, слышал каждое слово. Джастин был идеален.

Горячий, страстный, открытый. И Брайан пользовался этим с самозабвением маньяка, втрахивая Тейлора в стол. И это было так охуенно, что он терялся в собственных ощущениях.

Оргазм настиг обоих внезапно. Джастин пронзительно вскрикнул и забился под ним, сжимая внутренние стенки так, что Брайан сам стремительно сорвался в удовольствие, продолжая прижимать его к себе и по инерции толкаться вперед. Казалось, что прошла целая вечность, пока они оба пришли в себя, залитые спермой и тяжело дышащие. Брайан с огромным трудом приподнялся и заглянул во все еще мутные от пережитого оргазма глаза Тейлора. Тот лениво улыбнулся и потерся носом о плечо Брайана.

— Это было охуенно, — пробормотал он, и весело добавил: — Сэр.

Брайан хмыкнул и постарался принять более устойчивое положение.

— Мне нравится, Тейлор, — заявил он, — что ты даже в такой ситуации держишь субординацию.

— Так точно, сэр, — засмеялся Джастин, потягиваясь всем телом. — Я же обещал всегда помнить, что вы мой командир.

Брайан схватил свою футболку и тщательно вытерся, затем передал ее Джастину, который с улыбкой последовал его примеру.

— Я рад, что вы передумали, сэр, — Джастин улыбался, но Брайан видел в его глазах настороженность. Скорее всего, тот думал, что Брайан вот-вот пожалеет о случившемся. Но, как ни странно, Кинни не испытывал ничего подобного. Единственное, о чем он думал, так это о том, что работать с Тейлором теперь будет нелегко. И теперь, когда их отношения пересекли черту, придется приспосабливаться.

Он серьёзно взглянул в глаза Джастину, и тот замер.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ничего не изменилось? — спросил он у Джастина, натягивая штаны.

— Понимаю, — ответил тот, садясь и протягивая руку к своей рубашке. — Вы — мой командир.

— Вот именно, — согласился Кинни, вместо испачканной футболки надевая на себя камуфляжную куртку и застегивая молнию. — Надеюсь, что впредь нам удастся избегать подобных ситуаций в рабочее время.

— Конечно, сэр, — улыбнулся Джастин, и Брайан почувствовал, как от этой понимающей улыбки что-то переворачивается внутри. Чтобы вновь не поддаться соблазну, Брайан торопливо кивнул Джастину и ретировался, оставляя того приводить себя в порядок и размышлять о произошедшем.

Уже садясь в машину и включая зажигание, Брайан вспомнил, как сказал Джастину: «Ничего не изменилось…». Но правда состояла в том, что изменилось все. И теперь Брайану придется заново пересмотреть некоторые свои принципы.

========== Часть 9 ==========

Поход в клуб с ребятами на следующий день, вместо того чтобы расслабить Брайана и примирить его с обстоятельствами, обернулся очередной проблемой. После нескольких бокалов пива, пары часов бесконечных разговоров и скабрёзных шуточек он поймал себя на том, что, вместо того чтобы наслаждаться обществом своих ребят, он постоянно искал Тейлора глазами, следил за его перемещениями, ловил каждую улыбку, каждый взгляд голубых глаз, которые в тусклом клубном освещении казались черными.

Его до нервной дрожи раздражало, что подвыпивший Фрейр буквально пожирал Джастина глазами и постоянно косился на соблазнительную задницу, туго обтянутую узкими джинсами. Хотелось подойти и вмазать Брендону по лицу, стирая с него пошлую ухмылочку, а потом схватить Джастина и утащить его туда, где никто не сможет трахать его глазами и пускать слюни на его сексуальное тело.

Подобные мысли бесили Брайана намного больше, чем тот факт, что сам Джастин, казалось, и вовсе не обращает на него никакого внимания. После того, что между ними произошло, Брайану казалось, что от постоянных сальных взглядов лейтенанта придется скрываться на другой планете, но все вышло совершенно не так. Джастин был отстраненно вежлив и ни словом, ни делом даже не намекал на то, что между ним и командиром существуют какие-то неуставные отношения. Чертов засранец даже не смотрел на Брайана, отдавая все свое внимание ребятам. Даже Майкл, который ради совместного отдыха взял небольшой тайм-аут в постоянных нападках на Джастина, вполне доброжелательно беседовал с ним, заставляя Брайана буквально скрипеть зубами от гнева.

В конечном итоге, устав от самого себя и своего идиотского настроения, Брайан решил, что ему необходимо сменить место дислокации. То есть переместиться из-за уютного столика, за которым расположилась их компания, прямиком в приватные комнаты, где, он уверен, было достаточное количество тех, кто с огромным удовольствием скрасит его вынужденное одиночество и поможет хоть ненадолго забыть об окружающем его дерьме.

Но все сложилось совсем не так, как представлял себе Брайан. Спустившись вниз, он тут же приметил для себя довольно смазливого гибкого блондинчика и с удовольствием утащил его в заднюю комнату — специальное помещение, где за довольно приемлемую цену можно было уединиться. Этот клуб под названием «Эйфория» славился своим закрытым типом и полной анонимностью. Таких заведений в Вашингтоне существовало достаточно, но Кинни нравилось именно здесь. Поэтому он, оказавшись в приватной комнате, тут же толкнул парнишку на колени, без слов показывая, что от него требуется. И тот беспрекословно подчинился, в предвкушении облизываясь и торопливо расстегивая на Брайане штаны.

— Ты красивый, — выдохнул блондинчик ему в пах, осторожно облизывая головку. — Очень красивый…

Брайану не в первый раз говорили такое. Внешность. Все его любовники считали, что он красив. Толпы как женщин, так и мужчин постоянно твердили ему о прекрасных волосах, изысканном разрез глаз, тонких бровях и римском носе, которые так и просятся на ебаную картину. О потрясающем профиле и невероятно чувственных губах. Но для самого Брайана это не имело большого значения. В его работе было совершенно неважно, как он выглядит. Поэтому он относился к своей внешности как к чему то должному.