Алпамыш. Узбекский народный эпос(перепечатано с издания 1949 года) - Страница 14
Эти слова услыхав, Ай-Барчин так ответила батыру Кокаману:
Такого крепкого разговора батыр Кокаман ни от кого еще никогда не слыхал. Повернув коня, в путь он пустился и, обиды не стерпев, едет он — и от злобы, как медведь, ревет. К богатырям в дальние пещеры приехав, бросился он — со слезами на глазах — с коня наземь и, как ребенок, пред отцом заупрямившийся, громко плакать стал и дрыгать ногами.
Старший брат его — Кокальдаш спрашивает:
— От кого ты обиду потерпел, пока я жив-здоров еще?
Тогда Кокаман открыл свою тайну старшему брату — Кокальдашу, объяснил свое огорчение, такое слово сказав:
Услыхав эти слова, Кокальдаш-пахлаван сказал:
— А, чтоб тебе молодым околеть, не за что тебя жалеть! Если ты при жизни старшего брата к его невесте суешься, ездишь, куда не просят, то тебя поделом оскорбляют, как собаку поносят!
В это время Караджан приехал:
— Ты что, Кокаман, к девушке повадился, с которой я, как с невестой своей, развлекаюсь. Смотри — раскаешься!
Тогда Кошкулак-батыр закричал:
— Так вы, оказывается, оба ездите к девушке, которую я выбрал себе в жены, за которую уже приготовил калым! Как бы я головы не снес двум братьям своим!
Подошел батыр Кокашка и, Кокамана ударив, сказал:
— На этой девушке я обещал жениться, согласьем ее заручился. Если я первый с ней обручился, как смеете вы ездить к ней, к невесте моей?
Тут все батыры поднялись — и каждый свой кулак на Кокамане проверил, приговаривая:
— Так это ты, значит, красавицу-узбечку в жены себе присмотрел, чтоб ты погиб! — А Кокаман под ударами кулаков девяноста батыров, лежал, как упавшая вершина горы.
Погорячились батыры — и успокоились. Кокальдаш сказал:
— Нехорошо нам заниматься такими раздорами. Вставай, Кокаман, не реви медведем. Если всем нам нравится узбечка-красавица, все вместе мы к ней поедем. Пусть или кто-нибудь из нас один в жены ее возьмет — или сообща женимся на ней, пусть всем нам женою будет!..
Собрались все батыры, сели на коней — поехали. Прибыли все девяносто батыров на место — окружили юрту Байсары. Самый могучий из них — Кокальдаш-батыр позвал:
— Э, приезжий бай!
Сидел Байсары в юрте — сказал недовольно:
— Нет покоя ушам нашим! — Ляббай! — и неохотно вышел навстречу.
Самый могучий батыр Кокальдаш сказал:
— Дочь у тебя есть, приезжий бай. Одному из нас отдать ее предпочтешь или всем нам вместе? Нас не томи — решай, как лучше? Одному или всем? Всем или одному? Как решишь — так тому и быть!
Не зная, что ответить, растерялся Байсары, сразу хорошего расположения духа лишился, задумался — и сказал:
— Э, батыры! До завтрашнего полдника дайте мне срок. Поездите до завтра, позабавляйтесь, а мы подумаем.
Согласились батыры — назад поехали. По дороге подумали батыры:
— Если спать ляжем все в одном месте, — до рассвета будем спорить о невесте, болтать языками, пинать друг друга ногами. Один скажет: «Я возьму!» — другой скажет: «Нет, я возьму!»
Предложил один из батыров: — Разъедемся по десятку — будет больше порядку! — Другой говорит! — Разъедемся по пятеркам! — Третий: — По-трое! — Четвертый: — По-двое!
А пятый батыр говорит: — Если между двумя начнется раздор, кто их мирить будет, раздор улаживать? Более сильный более слабого удушит. Потому — разъедемся лучше по одному!
Эти слова все одобрили.
Подъехали батыры к Хагатанским горам: девяносто пещер в тех горах было, — каждый батыр в отдельную пещеру въехал — и, от остальных обособленный, в пещере своей, как медведь, ревел до утра…
…Байсары между тем жирных баранов заре-зал, созвал всех важных людей десятитысяче-юртного конгратского племени, досыта их шурпой накормил, мясо выложил на большое деревянное блюдо и сказал:
— Прежняя наша жизнь лучше была, оказывается! С ужасным насильником дело иметь пришлось нам теперь, оказывается! Завтра батыры приедут, что мы им ответим?
К родичам обращаясь, стал снова Байсарыбий совета у них спрашивать, такое слово говоря: