Алхимия вечности - Страница 90

Восток испробовал одну возможность, он выбрал религию ценой науки. Запад попытался сделать обратное, он выбрал науку ценой религии. Восток преуспел в том, чтобы несколько индивидуальностей обрели внутренний центр. Запад же создал процветающее общество. Восток оказался неудачником с экономической точки зрения, а с технологической точки зрения он остался бедным. Запад не смог обрести духовность, и он остался внутри пустым. Таким образом, начал происходить синтез.

Несколько человек на Востоке и на Западе смогли постичь все это. Они смогли заглянуть в будущее. Они известны как пророки из-за этого, потому что они могут знать, потому что они могут глубоко заглянуть в будущее. Но пророки никогда не верили, когда были живыми, потому что они идут глубоко вперед. Мы не можем следовать за ними, и мы не можем видеть, как действует их внутреннее содержание. Им никогда не верили, и никогда за ними не следовали. Мы чувствуем только ретроспективно, что они были правы.

Не один раз уже этот синтез предлагался. Например, Кришна предлагал осуществить этот синтез. Это было одно из самых проникновенных усилий по объединению. Гиту читали, поклонялись ей, но никто ее не слушал. На самом деле, пророки родились раньше своего времени. И поэтому те люди, которые могли их понять, все еще не родились а те люди, которые живут, понять их не могут. Это промежуток во времени.

В некоторых отдельных случаях синтез обретался. Было несколько человек, которые были религиозными и научными, они были логиками и поэтами. Но это очень тонкое равновесие, и лишь гении могли это совместить в прошлом. Микеланджело, Гете, Альберт Эйнштейн, они смогли обрести этот синтез в своей индивидуальности. Но потом они стаи загадкой для нас, потому что они двигались между двумя противоположностями с такой легкостью, что казались даже непоследовательными.

Последовательность может быть только в том случае, если вы бросаетесь в какую-то одну крайность. Если же кто-то балансирует между двумя крайностями, если ученый также поэт, у него есть две личности, и он перемещается между ними двумя. Когда он идет в лабораторию, он полностью забывает о поэзии. Он меняет свое бытие поэта на бытие ученого. Он начинает думать в совершенно других категориях. Когда он в своей лаборатории, его бытие вновь меняется полностью. Второе бытие не математическое, не экспериментальное. Оно больше подобно сну, нежели научному эксперименту.

Это очень сложно, смело, но иногда это достигается в случае некоторых индивидуальностей, которые могут перемещаться. Микеланджело был математиком, и также великим художником. Гете был поэтом, и также он очень глубоко мыслил, логически мыслил. Эйнштейн был в сущности математиком, физиком, и вместе с тем он осознавал и находился в глубоком соприкосновении с тем мистицизмом, который его окружал. Но это стало возможным только для некоторых индивидуальностей, а должно быть возможно для большего числа. Теперь время созрело, и придет такое мгновение, когда общество будет нуждаться не в мышлении, а в противоположностях. Скорее даже оно должно больше думать в терминах дополнения.

Две противоположности на самом деле - два врага. Они поддерживают друг друга, ни одна часть не может существовать без другой. Глубоко внутри они связаны. Мы можем назвать их близкими врагами. Они зависят друг от друга. И каждая не может существовать без другой, и вместе с тем они противоположны. Эта противоположность приносит напряжение, это определенная энергия, которая помогает нам существовать.

Но это не возможно в прошлом. Многие пытались использовать одну возможность из-за того, что она была наиболее легко осуществимой. Вы можете легко стать религиозными, с научной легкостью, но быть и тем, и другим - это очень сложно, вам потребуется очень развитый ум, который может переходить от одной группы к другой без труда.

Посмотрите на наши умы. Когда вы идете из дома на работу, ваш ум остается дома. А когда вы идете с работы домой, ваш ум остается на работе, он не покидает работу. Легко перемещать тело, но ум переместить сложнее. Причем нет противоречия меду домом и работой.

Когда кто-то думает, как математик, это уже совершенно другой подход к жизни. Когда человек начинает думать, как поэт, это совершенно другое. Это все равно, что перелететь с одной планеты на другую, и другому нельзя позволить говорить. Нужен большой контроль и интеграция, иначе ум будет продолжать идти по одному маршруту. Легко идти по одному маршруту. Вот почему общество с такой легкостью делает выбор.

Восток экспериментирует, выбрав что-то одно, а Запад выбрал что-то другое. Но и те, и другие проигрывают. Вся история человечества представляет собой историю двух проигрышей: Востока и Запада. Они оба проигрывают, и их проигрыши можно изучать, мы можем понять на этом примере недостатки развития, и допущенные ошибки. И теперь вы можете чувствовать возможность появления нового мира с новым отношением, синтез.

Очевидно мир не может быть восточным или Западным. И поэтому не спрашивайте, какая земля плодороднее, потому что тогда вся земля станет одним миром. На самом деле, если вы будете продолжать делить и спрашивать, какая земля плодороднее, вы снова будете думать в старых категориях. На Востоке и на Западе мы проиграли в обоих случаях, и на самом деле, сейчас нужно отбросить всю чепуху разделения на Восток и Запад. Теперь человечество становится целостным. Оно не представляет собой один лишь Восток и Запад. Это человечество, и вся планета земля становится маленькой деревней.

Земля может быть целостной и неразделенной, но она раньше не была такой. Теперь впервые препятствия ломаются. И это разрушение старых препятствий должно быть сознательно проработано. Бессознательно на это понадобится больше времени. Сознательно это можно очень легко сделать, с меньшей болью и с меньшим страданием. Теперь человек не должен принадлежать никакой земле, никакой культуре, никакой цивилизации, никакой религии. Теперь впервые человек должен принадлежать всей земле.

Само мышление терминах Востока и Запада, того и этого, принадлежит прошлому. Для будущего это не только глупо, это глубоко вредоносно. Но как это можно осуществить? Это можно осуществить тремя способами. Первый: ум не должен придерживаться никакого одного определенного отношения. Он должен быть подготовлен и придерживаться обоих. Ребенок не должен учиться только логике, сомнениям и науке. Он должен научиться также доверию, медитации, религиозной чувствительности, и учить этому всему нужно одновременно.

Например, если один человек женится на ком-то, кто принадлежит другой группе языка, немецкой, дети будут знать английский и немецкий с детства. Если вы родились в какой-то определенной языковой группе, вы научитесь одному языку и другому позже. Но второй язык всегда будет для вас вторым языком. Он будет накладываться сверху, на первый, и первый все время будет главенствовать, окрашивать его свой цвет. Глубоко внутри в подсознании заложен первоначальный язык, а второй будет занимать только область сознания.

Один мой приятель ил в Германии двадцать лет, это так долго, что он забыл свой родной язык, маратхи. Потом он заболел, и его отправили в больницу. Врачи столкнулись со сложностями, потому что когда он был в сознании, он говорил на немецком, а когда он впадал в бессознательное состояние, а болезнь была такой сильной, что он временами впадал в бессознательное состоянии, и тогда он говорил на маратхи. Он не мог понять в бессознательном состоянии немецкого вообще.

Глубокая бессознательность знает первый язык, второй накладывается уже сверху. Но для ребенка, который говорит на двух языках с детства, оба языка становятся родными. И им не составляет труда переходить от одного языка на другой. На самом деле, они никогда не чувствуют никаких сложностей в переходе от одного языка на другой.

Наука - это один язык реальности, а религия - это другой язык реальности. Наука - это язык отреченности, а религия - это язык близости. Им обеим нужно учиться одновременно, они оба должны стать одним целым. Ребенок никогда не должен знать о том, что между ними существуют альтернативы. Его нужно учить сомнению, сомнению науки, а ум нужно учить доверию, доверию любви.