Алхимия Страсти. Минт и Черника - Страница 7

Были среди толпы и такие зрители, которые совершенно не знали никого из нашего тройного конфликта и просто глуповато улыбались, делая вид, что понимают, о чем речь, а сами украдкой протягивали деньги мальчишке в коричневом берете.

У входа Минт резко остановился.

– Милая Ягодка, спасибо тебе за поддержку. Если я провалюсь на испытании, знай: наша помолвка все равно в силе. Ты меня очаровала. – Он снова поцеловал мою руку, ласково и осторожно с долей… уважения? В голосе аптекаря чувствовались печальные нотки.

– Помолвка… – По толпе прошел гул одобрительных шепотков. Кажется, они еще не в курсе, да и откуда.

Ничего не понимаю.

– Идем, посмотрим, какой номер выступает, – неловко отмахнулась я, пряча глаза. Совсем ни к чему очаровательному мятному мужчине знать, как он мне понравился. Да и вообще, я надеялась, что никто из нас не проиграет.

Я распахнула дверь и сразу поняла: мы появились в зале в самый подходящий момент.

Минт

На специально подготовленном возвышении посреди длинных и пыльных книжных стеллажей стоял Каштан. Его закрывал стеклянный защитный купол, призванный сохранить жизнь свидетелям эксперимента. Аристократ с мерзкой филигранной точностью и донельзя сосредоточенным видом отмерял красную взрывоопасную жижу. Я знал этот раствор. Смесь серы, селитры и красной огнелистки. Последний ингредиент добавлял составу исключительную воспламеняемость. Малейшее неверное движение – и вся сцена взлетит на воздух.

Нужно отдать должное уроду, он справлялся превосходно. И все же… Коричневые глаза ненадолго скользнули на нас с Черникой, только что вошедших в здание. Его пальцы дрогнули, но гад продолжил свое выступление.

Я чувствовал себя неважно. Голова гудела, зелье притупило боль, и все же во всей ситуации было нечто невероятно приятное. Я притворился алхимиком при смерти, дабы успешно выторговать у Ягодки обнимашки. И, видит Святой Листок, это были самые приятные минуты сегодняшнего утра, не считая поцелуя с ней же. Мы не успели к началу, но на сцене выступал всего лишь третий номер.

– Займите свои места, быстрее, – шикнул на нас один из распорядителей, стоящий у дверей. – Можете обращаться ко мне по всем важным вопросам, зовите меня господин Бук. Повезло, что пришли раньше пятого номера, иначе получили бы штрафные очки. – Он строго поправил пенсне, делая приглашающий жест.

Черника следовала за мной, а я старался шагать ровно. Все бы ничего, но у моего эликсира трезвости имелся один побочный эффект. Если выпить его, ты почувствуешь небывалый прилив сил и бодрости, проходит туман в голове, выравнивается внутричерепное давление, однако после пары часов наступает сильнейший откат. И мне нужно успеть выступить раньше, чем он начнется.

– Ты выглядишь подозрительно бодрым, – прошипела Ягодка, тыкая меня локтем в бок, поторапливая занять место в зрительном зале.

– Ненадолго, милая, – придержал девушку, когда она едва не запнулась за чьи-то ноги.

– Аккуратней! – цыкнула аптекарша в светлом длинном платье, сидевшая в нашем ряду.

Я отстраненно заметил ее волнистые волосы почти платинового оттенка, вытравленные удачным составом, ладную фигуру с высокой грудью и широкими бедрами. Прислушался к себе. Не-а. Неинтересно. Мужской инстинкт выбрал себе определенную цель со сладким ягодным ароматом и сочным псевдонимом.

– Фух. – Ягодка устало опустилась в удобное кресло. Ее глаза, обрамленные пушистыми длинными черными ресницами, мгновенно сосредоточились на сцене, где сейчас выступал Каштан. Она снова вцепилась в подол, сжав его до побелевших подушечек пальцев. Вся напряженная, как струна, готовая вот-вот развернуться и наделать бед.

– Он прошел слишком много практики, чтобы ошибиться на столь простом задании. Но вот во втором туре, я уверен, карма настигнет подонка, – постарался ее утешить, как умел. Ничего не грело мое сердце больше, чем перспектива посмотреть на потерявшего всякое самообладание лорда Каштана. Сцена на площади ярко показала: он из тех мальчишек, которые не терпят, когда играют с их игрушками. И пусть Черничная Королева совсем не деревянная машинка, но дети растут, а характер остается.

– Ты прав, Минт. Ни разу не видела, чтобы он ошибся на эксперименте.

Мне захотелось успокоить девушку, убрать напряжение, с которым она постоянно живет. На этот счет у меня имелся свой метод, но пробовать его с Ягодкой пока было слишком рано. Поэтому я позволил себе положить ладонь сверху на изящные, но чересчур напряженные пальцы девушки. Она перевела взгляд на меня, легко улыбнулась, едва растянув губы. Я почти успел утонуть в ее фиалковых радужках.

И именно в этот момент со сцены донеслось приглушенное проклятие. Сотни глаз алхимиков, ожидающих своей очереди, устремились к источнику звука. Некоторые рефлекторно пригнулись, ожидая большого бума. Но зал библиотеки погрузился в звенящую тишину.

Виновник произошедшего стоял и неверяще пялился на сорванный эксперимент. Пробирка дрогнула в неловкой руке? Пролетела муха? Так или иначе, но Каштан явно совершил ошибку.

Распорядитель Бук метнулся к сцене, наклонился над красной каплей, шмякнувшейся на деревянный стол, за которым работал Каштан.

– Ничего не понимаю, – покачал головой высокий худощавый мужчина, пристально приглядываясь к вязкой капле взрывчатого состава. – Вы должны были взорваться, голубчик. Но отчего-то он не сдетонировал.

– Смотри-ка, наш идеальный аристократ оказался не столь совершенен, как он думал. Спорим, отвлекся на нас с тобой?

Подключились остальные члены комиссии.

– Запах состава не отличим от настоящего, внешний вид тоже, но вот остальное… кажется, это нечто, напоминающее, скорее, томатный соус, сделанный искусным алхимиком. Он договорился с растением, придав нужные свойства жидкости.

– Что вы говорите, профессор Имбирь? – Пенсне Бука прицельно осматривало место происшествия. – И какую оценку вы бы поставили умельцу?

– Пожалуй, четыре балла, для пяти необходимо было бы сделать настоящую взрывоопасную смесь. Но у него не отнять творческой жилки, да.

Профессор, знакомый мне со времен Академии, всегда обладал обостренным чувством справедливости и все же закрывал глаза на издевательства над своим лучшим студентом, то есть мною. Имелся у ученого мужа один большой недостаток – он был аристократом и считал, что простые люди отличаются цветом крови от так называемых избранных.

Я видел их кровь. Она такая же, как моя.

Невольно вспомнился один из эпизодов во время обучения. Каштан не соврал про туалет, но умолчал, что издевательства над нескладным, худым юношей не прошли даром для обидчиков в тот день. Они втроем затащили меня в умывальник, поставили на колени и со всей подростковой жестокостью окунули в самый центр унитаза. Пожалуй, именно тогда я принял решение о глобальном изменении собственной жизни.

Грязная вода забивала нос и рот, я сопротивлялся, но их было трое, а я один. В итоге мне удалось выкрутиться из хватки обезумевших аристократов. Помню дрожь в коленях, когда вставал, выпрямляясь в полный рост. Я в лице нескладного худощавого парня обнаружил, что ростом превосхожу любого из них, если встану прямо и перестану прятать голову в учебные свитки. А еще у меня оказались столь тяжелые кулаки с острыми костяшками, способными разбить припудренные щечки сокурсников благородного происхождения, о которых я даже не подозревал.

Думаю, они тогда дружно наврали, что споткнулись на лестнице.

Они сделали это за месяц до выпуска, и, после того как я дал отпор, пытались провернуть издевательства еще несколько раз. А когда, наконец, угомонились, было уже поздно. Гадкий утенок стал перерождаться в лебедя, и последний начал познавать собственную силу.

И все же пять испорченных лет не могли пройти даром. Попав на Игры Алхимиков впервые, я упустил победу, испытывая излишнее волнение. Мои ладони потели, мензурки выскальзывали из пальцев, пилюли укатывались по столу, баллы снизили за неаккуратность.