Алгоритм судьбы - Страница 19

Потом его избранница отняла ладонь.

– Ты появился так неожиданно, взялся ниоткуда… – заговорила она задумчиво. – Вот, был вечер, когда я не знала никакого Царёва, а ночь прошла, настал день, и ты уже есть… Знаешь, почему мне было интересно с тобой? Не сейчас, раньше? Была какая-то тайна!

У Царёва мигом испортилось настроение. Тайна… Черт бы побрал эту тайну! Хранить её от Жданова – это одно, но не посвятить в секреты его дочь… Дашка же своя!

– То, что я тебе сейчас расскажу, – начал он негромко, – проходит под грифом «Совершенно секретно!» Короче говоря, мы построили предиктор…

Царёв не спеша, со всеми подробностями, поведал Даше историю пятёрки смертных, покусившихся на монополию Господа Бога – знать все наперёд.

– …Вот мы и решили спасти твоего отца, – закончил Геннадий, – чтоб и самим выжить, и помочь кому надо. А потом я встретил тебя…

Дарья Жданова слушала как зачарованная. Глубоко вздохнув, отчего её грудь поднялась и опустилась, натягивая тонкую ткань, девушка сказала серьёзно и строго:

– Пошли. Надо обо всем рассказать папе.

– Я не знаю… – промямлил Царёв.

– Папа знает! – отрезала Даша. – Идём.

Геннадий ссутулился и побрёл за любимой. Он себя неясно чувствовал. Правильным ли был его поступок? Или он просто разболтал общий секрет? Поймут ли друзья порыв откровения? Но всё равно на душе у Царёва здорово полегчало – перед Дашей он был чист.

Генерал молча выслушал сбивчивый рассказ инженера-контролёра и теперь сидел, ни слова не говоря. Только курил свою сигару да изредка стряхивал пепел. Даша терпеливо ждала.

– Та-ак! – увесисто сказал Жданов. – Это меняет дело. Дашенька, позови, пожалуйста, Тимофея и Маргариту.

Девушка кивнула и убежала. Царёв нервно-зябко потёр руки.

– Сюда идите! – донёсся Дашин голос.

В гостиную вошли Марго и Тимка. Ефимова поправляла платье, а у Кнурова на шее наливался тёмной краснотой след крепкого поцелуя.

– Присаживайтесь, молодые люди, – сказал генерал.

Рита с Дашей и Тима присели, а Жданов поднялся и стал ходить.

– Я в курсе ваших дел, – промолвил он внушительно, – и вот моё мнение. То, что вы уберегли базовые кристаллы – это правильно. Но будет большой ошибкой отказ от дальнейших исследований. Минуточку, – поднял генерал руку, осаживая Кнурова, порывавшегося встать. – Ваши аргументы, Тимофей, мне понятны. Да, человечество далеко ещё не созрело для алгоритма судьбы. А ядерная энергия? К ней мы разве готовы были? Или там генетика? Нанотехнология? Мы все можем запросто сгореть в пламени термоядерного огня. Или выродиться в стада уродов-мутантов. Или стать свидетелями того, как неуправляемая масса нанороботов-ассемблеров превратится в диссемблеры и разберёт на атомы всё подряд – дома, деревья, воду озёр, людей, покрыв всю Землю километровым слоем серой слизи! И что теперь? Прекратить научные исследования? Остановить прогресс?

– Следовательно, – измолвил Царёв, – вы «за»?

Жданов усмехнулся.

– Геннадий!.. – сказал он снисходительно. – Я, может, и против, но тут уж, коли в президенты метишь, надо думать по-государственному! Не забывайте, пожалуйста, что умных голов в мире много. Бирский не единственный, он просто первым додумался до предиктора. Вот и представьте себе, что мы сейчас устрашимся последствий и мудро проголосуем за прекращение тутошнего проекта «Гото», а пару лет спустя какой-нибудь умник из Силиконовой долины возглавит проект тамошний. Ну, скажем, «Деус». И в какой тогда, извините, заднице мы окажемся? А поэтому хоть как, но двигать науку дальше просто необходимо. Жизненно важно! – Генерал сел, обрезал кончик у новой сигары и пророкотал: – Высказывайтесь.

– Можно мне? – поднял руку Царёв. – Мне достался кристалл как раз по теме – наука, технологии… ну, и техногенные катастрофы туда же. Так вот. В Северной Америке есть такие лаборатории… «Норт-Лэйк» называются. Они засекречены в квадрате и в кубе. Там разрабатывается предиктор.

– Вот чёрт! – вырвалось у Тимофея.

– Да, – сумрачно согласился Геннадий. – Проект их называется «Сивилла». Добились они, правда, немногого, до нашего «Гоши» им ещё как до Луны, но успех в науке – это лишь вопрос денег и времени. И европейцы свой проект ведут! У этих центр где-то в Южной Америке, в сельве. Кстати, проект называется «Деус»…

– Пап, ты угадал! – прошептала Даша.

– Мы их всех сделали, – продолжал Царёв, – всех опередили на годы. А можем и вовсе в отрыв уйти! Та квазибиомасса, из которой мы понаделали гель-кристаллы, выращивается на орбите, на орбитальном заводе «Гардар». И там наши новую технологию опробовали – кристаллы растят не с молекулярно-электронной памятью – мы говорим «молектронной», – а с атомарной. Можно будет на новых кристаллах построить предиктор не в этажи, а размером с эту комнату. И уже не на десять лет вперёд загадывать, а на все двадцать.

– Так сюда их! – решительно сказал генерал. – Вперёд и с песней!

– А как? Надо ж в космос лететь!

– Ну так летите! Можно, конечно, и другого послать, космонавта со стажем, только тайну предиктора требуется хранить в узком кругу… Так что счастливого полёта!

– Правильно, чего там! – воскликнул Тимофей. – Давай, Генка, дуй в космос. Мы тебе на билет скинемся!

– Не надо скидываться, – сказал Жданов величественно, – оформим Царёва как инспектора УКСа[10], и всего делов…

– Генерального инспектора! – подсказал Кнуров.

– Можно и так, – спокойно согласился генерал и раскурил сигару. – Президенты приходят и уходят, – добавил он назидательно, – а государство остаётся. Деды наши на фронтах бились, отцам выпало ракетно-ядерный щит Родины крепить, а наш долг – создать лучший в мире предиктор. Вопросы есть? Вопросов нет!

Тимофей с самого утра засел за комп – скупал акции американской «Нортрекс», продавал акции отечественного «Либериума», передвигал финансовые потоки из Евразии в Африку, макал их в нефть, окунал в пресную воду, с весны взлетевшую в цене, инвестировал, спекулировал, размещал…

Ближе к обеду голова его распухла, и Кнуров сделал паузу в процессе обогащения – пересел на диван и щёлкнул пальцами телику: включись!

Роскошная «Регина» послушно высветила экран. Шла московская стереопрограмма – экран приобрёл глубину и объём. Показывали хронику. В экране проплывали Крымские горы, синел окоём Чёрного моря. Сизые остроносые корабли рассекали воды Севастопольской бухты.

– …Никто из украинского руководства не предполагал, – задушевно молвил голос за кадром, – что Черноморский флот не станет хранить нейтралитет. Москва отделывалась общими фразами, и в Киеве сочли это за позицию выжидания. Киевляне проиграли москвичам.

Как только штурмовики из «Померанцевой Гвардии», вооружённые кастетами и дубинками, винтовками и старыми «Калашниковыми», устроили погромы в городе, флот тут же сказал свое веское слово…

В экране показались набережные Севастополя, толпы людей с флагами и плакатами толклись, то и дело вступая в драку. Крупным планом появилось лицо морского офицера – твёрдое, мужественное лицо. Были видны погоны капитана первого ранга.

– …Каперанг Зенков, – продолжал голос со скрытым упрёком, – вывел на улицы флотских и морпехов. Штурмовики ожидали долгих уговоров, но морскую пехоту не зря прозвали «чёрной смертью» – всех, чьи бритые головы украшали оселедцы, жестоко избили и согнали на стадион, словно возвращаясь к обычаям Пиночета. А потом в крымском небе раскрылись многие сотни парашютов – это прибыли десантники под командованием полковника Жданова… И полилась кровь!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.