"Альфа" - сверхсекретный отряд КГБ - Страница 47

У нас до последнего времени «Альфа» выполняла приказы председателя Комитета государственной безопасности, подчинялась только ему. После августовского путча она была выведена из структуры КГБ и стала подчиняться непосредственно Президенту СССР, а с

развалом Союза — Президенту России. Региональные отделения группы стали самостоятельными подразделениями антитеррора суверенных государств бывших республик Советского Союза.

Юридический статус группы (по существу, его отсутствие — в условиях тоталитарной системы) изначально предопределил будущее подразделения. Все тут зависело от воли и взглядов председателя КГБ на использование «Альфы». Если в конце 70-х и начале 80-х годов «Альфа» применялась в основном по своему назначению (за исключением, пожалуй, Афганистана), то примерно на 1987–1991 годы приходится пик тяжелейших нагрузок на группу, не связанных с исполнением антитеррористических функций. Это и длительные командировки в "горячие точки" страны, в места межнациональных конфликтов, привлечение к оперативной работе, охрана особо важных мероприятий.

Да, «Дельта» тоже обеспечивала безопасность Олимпийских Игр в Лос-Анжелесе, охраняла папу Римского во время его визита в Латинскую Америку. Это вполне объяснимо. При проведении крупнейших спортивных и зрелищных мероприятий, визитов государственных и общественных деятелей для охраны привлекаются лучшие силы службы безопасности. Но как объяснить годовое "стояние на часах" у тюрьмы Лефортово? К явно чудаческой команде руководства КГБ альфовцы относились с иронией, но приказ есть приказ денно и нощно бойцы, оставив боевую учебу, дежурили у стен изолятора. Зачем? Официальная версия была такова: американцы собираются напасть на тюрьму и выкрасть некоторых арестантов. Смешно? Однако бойцам «Альфы» смеяться пришлось недолго. Заступив на охрану, они мокли, мерзли и пеклись на солнце у Лефортово.

Никакие обращения к руководству комитета не помогали. Сердобольные бабушки подкармливали "невольников приказа" пирожками, выносили чай. Студенты из расположенного по-соседству общежития, завидев поутру на лавочке две знакомые фигуры, приветственно помахивали спортивными шапочками: "Привет, ребята! Как дежурство?"

Прошли лето, осень, зима, весна, снова наступило лето. Из Лефортово никого не выкрали. Охрану, к счастью, сняли.

Все это можно было бы воспринять как досадное недоразумение или перестраховку высокого начальства, если бы не одно обстоятельство: обстановка в стране накалялась, то в одном, то в другом месте вспыхивали межнациональные конфликты и «Альфу» бросали в самое пекло. Туда, куда они приезжали, их, как правило, не ждали и встречали далеко не с распростертыми объятиями.

Бойцы не жаловались на отсутствие комфорта, но когда в Баку их поселили в казарму и не предложили ничего, кроме матрацев, даже видавшие виды оперативники были удивлены. И так бойцы жили три месяца, питаясь всухомятку. Кстати, им платили те же пресловутые 3.50 командировочных в сутки, а работа была такая, что возвращались в ночь, заполночь, под утро какая уж там столовая! Из Еревана пришло известие: на Комитет госбезопасности готовится нападение. Сотрудники «Альфы» выехали в Армению, словно там не было своих чекистов. И охраняли не столько комитет, сколько его председателя. А нужен ли такой председатель, который не доверяет своим работникам, просит охрану из Москвы? Увы, этим вопросом, видимо, никто в верхах не задавался.

Юридическая незащищенность и правовая неопределенность сотрудников группы особенно ощущались в самые острые моменты оперативной работы. Отдавать приказы находилось множество охотников, но отвечать за них не хотелось никому. Разумеется, в роли «стрелочника» выступали бойцы.

Логическую точку в этих странных, перевернутых взаимоотношениях спецподразделения поставил Вильнюс. «Альфа» оказалась разменной монетой в политических играх.

Возможно, кто-то не согласится и скажет, что той самой точкой, завершающим аккордом был августовский путч, отказ группы идти на штурм Белого дома. Это не так. В Вильнюсе «Альфа» пережила драму — погиб молодой сотрудник, лейтенант Виктор Шатских. За что погиб? Во имя чего?

Михаил Головатов, который командовал группой сотрудников подразделения в столице Литвы, был объявлен врагом литовского народа, преступником. Но самое страшное их ждало в родной Москве. Проснувшийся утром после событий Президент Советского Союза… отказался от них напрочь. Он "ничего не знал и знать не хотел", кто и что творил у вильнюсского телецентра. Президент предал «Альфу». Теперь по всему выходило: именно он, подполковник Головатов, вместо воскресного отдыха с семьей собрал несколько своих подчиненных и махнул в Прибалтику. Чтобы раз и навсегда навести там порядок.

"Альфа" привезла в Москву своего убитого товарища. Истерзанное разъяренной толпой спецобмундирование и такие же истерзанные души. Каждому, и кто вернулся из Вильнюса, и кто не видел никогда в жизни его мощенных камнем улиц, было о чем подумать.

Газеты ревели о головорезах КГБ. Назывались дикие цифры убитых, раненых. А «Альфа» не сделала ни единого выстрела. Не был истрачен ни один боевой патрон!

Понятно, что кто-то должен был ответить за отданный приказ. Но тот, кто отдал его, отвечать не хотел.

Верные слова написал Чарльз Беквит в своей книге, размышляя о роли спецподразделений в жизни общества. Очень многое надо сделать, чтобы создать такое подразделение — трудиться не один год, проявив при этом максимум изобретательности, поиска и таланта. Но самое главное, о чем беспокоится первый создатель американской «Дельты» — определить юридический статус подразделения с момента его комплектования. И следовать ему неуклонно. В этом залог успеха подразделения и надежная защита каждого, кто встанет в его ряды. Кто выберет себе крайне трудную, опасную — истинно мужскую профессию.

8 марта 1988 года на военном аэродроме Вещево, что под Ленинградом, был предотвращен угон самолета Ту-154. Цена этого теракта велика — сгорел дотла авиалайнер, погибло, включая пятерых террористов, 9 человек, 19 человек ранено.

Врачи госпиталя, куда доставили пострадавших, сделали 32 операции. На пяти столах одновременно оперировали пострадавших военные хирурги. Всю ночь, до рассвета продолжалась борьба за жизнь 26-летнего ленинградского аспиранта Игоря Мойзеля. Пуля, пробив поясницу, прошла навылет через легкое.

Поражает признание самого Мойзеля, сделанное уже после выздоровления. Когда на борту самолета прогремел взрыв и авиалайнер загорелся, заложники стали прыгать вниз, на бетонку. Игорь раньше других оказался у открытого люка. Прыгнул, указывая спасительный путь другим. На земле оказался первым. Казалось бы, опасность миновала.

"Я упал на землю, на корточки, — рассказывает Игорь, — мне завернули руки назад, прижали лицом вниз к бетонному покрытию и выстрелили в спину. Боли я практически не почувствовал, затем меня подняли, провели вперед на несколько метров, положили вниз лицом и велели лежать с руками за головой. Пока меня тащили, то били ногами, стараясь попасть в лицо и по голове, но я закрывался руками".

Сколько раненый Мойзель пролежал на бетонке, трудно сказать. Когда его подобрала "скорая помощь", врач Е. Кочетова уже с трудом прощупывала пульс.

Кто же стрелял в Игоря, пинал ногами? Террористы этого уже не могли сделать, к тому времени они были мертвы. Оставшиеся в живых спрятались за кресла. Убивали Мойзеля его так называемые спасители. Те, кто пришел вызволять заложников из лап бандитов, имея мало представления о том, что и как делать. Что туг сказать? Не дай нам Бог впредь еще таких спасителей.

Однако заклинания вряд ли помогут. Ибо трагедии, подобные ленинградской, время от времени повторяются. И не только в нашей стране.

23 ноября 1985 года самолет египетской авиакомпании вылетел из Афин в Каир. Через 22 минуты после взлета он был захвачен террористами. По рассказам очевидца, один из них прошел в пилотскую кабину, второй расположился в центре корабля, третий остался в хвостовой части. Бандиты были вооружены пистолетами и ручными гранатами. Сотрудник службы безопасности, сидевший впереди, открыл огонь, но тут же был тяжело ранен.