Алексей Степанов - Страница 8

Море. 1923

Плёсский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

Он пишет многочисленные картины, изображающие крестьян, большей частью крестьянок, едущих в дровнях по занесенным снегом деревенским улицам, по лесным проселкам, оживляющих общую сдержанную красочную гамму пятнами разноцветных платков, нарисованными не крикливо, а мягко и с большим тактом (Ранней весной, Катание на Масленицу, По первопутку зимой, В гости).

Его гуаши Овец загоняют и Стадо полны наблюдений из жизни и тонкого чувства колорита, верно передающего осеннюю гамму тонов. В поздний период своего творчества Алексей Степанов особенно часто пишет гуашью и достигает в этой технике большого мастерства.

В эти годы он близко сходится с художниками В.А. Серовым и А.Е. Архиповым, вместе с которыми впоследствии вошел в Союз русских художников. Главное, что отличает этих художников, - стремление передать красками прежде всего чувство, лирическое настроение, а мысли, идее они отводили место подчиненное. Это лирическое начало и сближает их творчество, несмотря на различия в стиле, манере и мастерстве. К примеру, Журавли летят Степанова, По реке Оке Архипова и Октябрь Серова по композиции, сюжетам, колориту непохожи друг на друга, и все-таки их объединяет общее чувство и общее настроение. В этих картинах великолепно переданы воздушная среда, свет, широкое пространство - словом, все то, что лежит в основе лирического пейзажа.

Архипов был особенно близок Степанову, но затем пути художников разошлись. В это время Степанов уже переходит от цвета к тону, краски его еще более сдержанны, прозрачны, он изучает тональности в их тончайших взаимоотношениях. Картинами Дети на хворосте и У лесной сторожки завершается в творчестве Степанова период Журавлей.

На картине Дети на хворосте изображена одинокая изба на окраине деревни, впереди широкая и неясная даль горизонта, которая притягивает к себе взгляды детей. Они уплывают в эту неведомую даль на куче хвороста, похожего на плот или лодку, один из них оглядывается назад... Да, линия горизонта всегда завораживала русского человека, и всегда он стремился в неведомую даль. Может быть, именно потому и растеклась Россия так широко по земле, что вот так и шел человек от одного горизонта до другого, а там открывался новый простор, и снова влекло его сердце все дальше и дальше... И только на переднем плане собачка вполне равнодушно взирает на окружающий мир...

Катание на Масленицу

Ставропольский краевой музей изобразительных искусств

В этом полотне проявляются новые черты творчества художника - мягкие переходы из тона в тон. Степанов до конца своих дней будет работать в пленэре, стремясь в совершенстве овладеть изображением света и воздуха во всех их изменениях.

В это время жизнь художников была отнюдь не спокойной, и, кроме непосредственного творчества, многие из них оказались втянутыми в борьбу группировок, были вынуждены заниматься организационными вопросами. В феврале 1897 года состоялась очередная выставка Товарищества передвижников. Степанов приезжает на нее вместе с другими московскими художниками - А.М. Кориным, В.Н. Бакшеевым, С.Д. Милорадови- чем, Н.А. Касаткиным. В эти дни, пока готовились залы и развешивались картины, Степанов отправляет жене несколько писем, и все они полны раздражения и разочарования.

На пастбище

Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск

Дети на хворосте. 1 899

Ульяновский областной художественный музей

Стадо овец. 1 900-е

Дагестанский музей изобразительных искусств, Махачкала Нас. 34-35:

«Сегодня вечером первое общее собрание, где увижусь со всеми петербургскими членами, вероятно, вернусь в свой номер недовольный их поведением», - пишет он 23 февраля 1897 года.

Во втором письме, написанном буквально на следующий день, Степанов говорит о близком и неизбежном закате Товарищества передвижников: «Страшно скучно, дорогая Люся. Чувствую себя совершенно среди чужих... Было общее собрание, было много бестолковых споров, хотя, по мнению многих, очень дипломатических, но для меня несуразных и темных. Товарищество разбивается на несколько кружков, и все боятся говорить друг с другом открыто и сердечно - все какие-то у всех увертки... Нестерова, Васнецова и других из москвичей совершенно не узнаешь на выставке, так они потерялись. О себе ничего не скажу - сознаю только, что слабо, - хоть меня хвалят очень многие и только за одну картину; ты, вероятно, не догадаешься, за которую.

В лодке. 1900-1910

Иркутский областной художественный музей имени В.П. Сукачева

Паром.1919

Музей изобразительных искусств, Ростов-на-Дону

Но отзыв о ней слышится хороший и упорный от многих членов Товарищества. Петербуржцы в особенности одобряют ее. Эта картина - Стадо у Волги. Говорят, вот в ней выразилась простая, колоритная матушка-Русь. Я лично никому и ничему не верю - хожу по выставке и посматриваю на наших премьеров. Скорей бы в Москву, что-то скучаю и порядком надоело».

В третьем письме Степанов сетует на то, что москвичи на выставке успеха не имеют: «Да, дорогая, милая Люся, совсем не так надо работать, чтобы иметь успех - более и более красок, многие картины совершенно пропадут и будут незаметны, как мои на этой выставке». Несмотря на то, что две картины Степанова были проданы с этой выставки за очень хорошие деньги (Стадо у Волги - за 450 рублей и Травля волка - за 700), он понимает, что Товарищество передвижных выставок на грани раскола, произошел конфликт между москвичами и петербуржцами, между старшими и младшими.

Такие же чувства испытывали и другие московские художники - И.И. Левитан, М.В. Нестеров, В.А. Серов, К.А. Коровин. По выражению Нестерова, в Товариществе они были «признанными, но не любимыми», они были «пасынками»... «На Передвижной многое нам было не по душе», - вспоминает Нестеров.

Беседа крестной матери

Новокузнецкий художественный музей

Хоровод

Бурятский республиканский художественный музей имени Ц.С. Сампилова, Улан-Удэ

Молодых передвижников привлекал к себе «Мир искусства» - организация, где культивировалась форма и много внимания уделялось технике передачи света, цвета, пространства и воздуха, то есть всему тому, чем они и сами привыкли заниматься. Москвичи младшего поколения передвижников решили объединиться с мирискусниками. «Дело налажено, дело горит... сочувствие и горячее участие получено почти ото всех уже», - писал художник С.А. Виноградов третьего ноября 1901 года.

Новая организация стала называться объединение «36 художников», и здесь в основном были москвичи. Из петербуржцев в объединение вошли Ал. Бенуа, Е. Лансере, К. Сомов, А. Остроумова-Лебедева, Паоло Трубецкой, П.Е. Щербов.

Однако объединение «36 художников» было недолговечно. Здесь сказался давний русский конфликт между западниками и славянофилами. Молодым художникам многое не нравилось на передвижных выставках, но и в объединении дела шли не лучше. Серьезнейший внутренний разлад возник из-за того, что москвичи традиционно тяготели к темам русским, большей частью деревенским, петербуржцы же смотрели на запад. Москвичи перессорились с петербуржцами. Как писал Нестеров, «не лучше было дело и у Дягилева: мы оба (то есть Левитан и Нестеров) были москвичами, дягилевцы были петербуржцы; быть может, это, а быть может, и еще кое-что другое, трудно уловимое, отделяло нас от “Мира искусства” с его “тактическими” приемами и соображениями... Мы очень ценили и понимали, что появление великолепного Сергея Павловича Дягилева и его “Мира искусства” было необходимо. В первый его период мы были на его стороне, позднее же из нас, москвичей, вошедших в ряды “Мира искусства”, до конца остался там лишь Серов».