Александр Невский. Спаситель Русской земли - Страница 36
И не только торговые пути, кстати довольно слабые, не только бунчуки ордынской конницы («Москва обязана своим величием Ханам», — писал Карамзин), а, прежде всего, престол митрополита, официально перенесенный из Владимира в 1328 году, сделал Москву центром Русской земли.
И сегодня можно с полной ответственностью сказать, что именно православная церковь, при поддержке Орды, создала единое Русское государство.
Любопытно, что спустя три века ситуация повторилась. Когда на Руси настало Смутное время. И сама русская государственность оказалась под угрозой уничтожения.
Вот тогда-то и сказала свое слово церковь. Прежде всего — патриарх Гермоген, архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын. Их послания распространялись по всей стране, это на них откликнулся Кузьма Минин. Не случайно же в первом обращении к нижегородцам Кузьма говорил, что ему явился во сне преподобный Сергий Радонежский и повелел поднимать народ.
После победы ополчения и изгнания поляков царем был избран шестнадцатилетний Михаил Романов.
Но если бояре и рассчитывали, что вновь станут править за спиной малолетнего Михаила, то они жестоко просчитались. Потому что отцом Михаила был патриарх Филарет, который и стал фактическим правителем государства. Он и подписывался титулом «Великий государь».
Да, фигура Филарета весьма неоднозначна. В сан митрополита его возвел Лжедмитрий I, а патриархом назначил Лжедмитрий II. За какие такие заслуги перед самозванцами? Но в одном Филарет был тверд в Смутное время — царем на Руси должен быть православный. И настаивал на крещении польского королевича Владислава, уже объявленного боярами царем, и противился приходу к власти короля Сигизмунда, при котором Московия стала бы одним из польских воеводств. Сигизмунд ведь держал его в плену, думая сломить, получить согласие патриарха…
Став правителем Руси, Филарет практически заново создавал государственную власть. Прежде всего, он занимался международной политикой Московского государства. Ведь в Польше и Литве законным русским царем по-прежнему называли польского королевича Владислава, писали русским же боярам, что Михаил Романов — узурпатор, «которого воры, казаки, посадили с Кузьмой Мининым на Московское государство без совета с вами, боярами и дворянами».
Опасны были и те самые «бояре и дворяне». Пока Филарет был в плену, юного царя окружили люди, которым, как пишет Соловьев, «по заслугам их не следовало быть близко у трона». Приехав в Москву, Филарет начал решительную борьбу с боярским всевластьем.
Не будь Филарета, еще неизвестно, что могли бы натворить кичливые высокородные Мстиславские, Шуйские, Трубецкие и прочие: мол, мы Рюриковичи и Гедиминовичи, а этот мальчишка Романов — от какого-то Андрея Кобылы. Но при твердой руке патриарха никто из них уже не решался поднять голову и затеять новую смуту.
Двадцать лет правил страной патриарх Филарет. И умер в 1633 году.
Михаил пережил своего престарелого отца лишь на двенадцать лет.
После смерти Михаила в 1645 году царем стал пятнадцатилетний Алексей, названный Алексеем Михайловичем Тишайшим. Династия еще не укрепилась, не стала еще неприкосновенной в глазах народа и, прежде всего бояр, а на троне — юноша, которого сразу же окружили воры и проходимцы Морозов, Плещеев, Траханиотов. Они так мздоимствовали, что народ восстал и пол-Москвы сжег, требуя их выдачи на суд. В общем, Плещеева и Траханиотова казнили, Морозова, тогдашнего премьер-министра, сослали. Москва успокоилась, но взбунтовались Новгород и Псков. К счастью, при юном царе уже с 1646 года был игумен Никон, будущий митрополит Новгородский, будущий патриарх. Никон, решительно осудив бунтовщиков, тем не менее, уговорил царя простить неразумных. И тем самым не только высоко поднял свой авторитет в глазах народа, но и сохранил и упрочил авторитет царской власти. Ведь губительно начинать новое царствование с жестокого подавления бунта, с пролития крови подданных… Ведь тогда вполне могли юного царя прозвать не Тишайшим, а Кровавым…
И тут не могу не отметить совпадение, простое или не простое — не мне судить. Первого царя Романова возвел на престол сын Мины из Нижнего Новгорода — Кузьма Минин. А опорой второго царя Романова тоже стал сын Мины, и тоже из Нижнего Новгорода — Никита Минов, патриарх Никон! Минин — купец, Минов — крестьянский сын! Из села Вельманова Княгининского уезда.
В 1651 году Никон переезжает из Новгорода в Москву. Влияние его на царя было таково, что Алексей называл его солнцем, а себя всего лишь «земным царем», он в письмах отчитывался ему за каждый свой поступок, а если о чем-то забыл, то просил прощения за слабость памяти…
В 1652 году Никон становится патриархом Московским и всея Руси, а затем — Великим государем. Именно так величает его двадцатитрехлетний царь Алексей под сводами Успенского собора 23 октября 1653 года, объявляя войну Польше: «Мы, великий государь… посоветовавшись с отцом своим, великим государем, святейшим Никоном патриархом… приговорили и изволили идти на недруга своего, польского короля…»
Никон благословляет войско, а главный воевода Алексей Трубецкой в ответной речи обращается к крестьянскому сыну так: «Великий государь, пресвятейший Никон… Удивляемся и ужасаемся твоих государевых, учительных словес…»
Если перевести на современный русский язык «удивляемся и ужасаемся», то получится так: «Преклоняемся перед мудростью, благоговеем и никогда не посмеем ослушаться твоих государевых поучений…»
Вот такую власть взял Никон всего лишь через семь лет после своего появления при дворе! Он, как и Филарет, подписывался титулом «Великий государь». В грамотах-посланиях так и писал: «От великого государя, святейшего Никона, патриарха Московского и всея Руссии…»
Интересы, планы, деяния Никона простирались далеко вширь и глубоко в будущее. К примеру, он принимал самое деятельное участие в присоединении Украины к России, поддерживая во всем Богдана Хмельницкого. Богдан, намереваясь передать власть сыну, через послов обращался к Никону так: «Гетман и войско… желают, чтобы изволили приехать в Киев великий государь, святейший Никон патриарх, и… гетманского сына на гетманство благословил». Одновременно Никон посылает ратников и казаков на завоевание берегов Финского залива! За пятьдесят лет до того, как в правящих кругах Руси появляется мысль о выходе к Балтике…
Вот так три церковных иерарха взяли на себя и несли бремя светской власти в самые тяжелые для страны времена. Алексий и Филарет умерли в спокойствии, а вот Никону выпала иная доля. Когда царь Алексей вырос и укрепился на престоле, то он, как это всегда бывает с повзрослевшими отроками, отяготился покровительством и властью наставника. Да и Никон, по всей вероятности, чрезмерно высоко поставил себя, везде и всюду отстраняя царя. Его властность лишила его опоры и в церкви: иерархи, почувствовав немилость и даже враждебность к нему царя, также выступили против него. Никона лишили патриаршего сана и сослали на север.
Но он пережил неблагодарного воспитанника (кстати, не многие знают, что перед своей смертью царь Алексей отправил ему послание с просьбой о прощении) и издалека смотрел, как все-все повторяется. Вначале страну сотряс новый поход на Москву казаков во главе со Степаном Разиным, а затем, после смерти Алексея, при четырнадцатилетнем Федоре (снова малолетний царь) началась свара Милославских и Нарышкиных — родственников первой и второй жен Алексея. Разве при нем, при Никоне, посмели бы?!
Опальный патриарх умер в 1681 году и не видел кровавой стрелецкой расправы со сторонниками Нарышкиных после смерти Федора, когда править Русью стала Софья, а на престоле сидели слабоумный Иван и десятилетний Петр, не видел свержения Софьи, стрелецких казней и всего того, что предшествовало воцарению и утверждению на троне твердого самодержца Петра Первого.
После Никона авторитетного церковного иерарха уже не было, Петра же церковь раздражала изначально, он вообще упразднил патриаршество, создав Синод, подконтрольный царю. Но это уже другая история.