Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Страница 15

Эта мысль всем понравилась, люди стали приносить обеты Господу и Пресвятой Деве, и тотчас по наступлении утра, после торжественной мессы, началась битва. Стали подносить бревна, но весь труд был напрасен, так как не пришло еще время возмездию Божьему. В девятом часу эсты в замке зажгли большие огни, открыли широкое отверстие в вале и стали через него скатывать вниз колеса, полные огня, направляя их на башню и подбрасывая сверху кучи дров. Но сильные христианские воины в доспехах разбросали огонь, разломали колеса, сбили силу пламени и защитили свою башню. Между тем другие нанесли дров и подожгли мост, а русские все сбежались к воротам для отпора.

Иоанн из Аппельдерина, брат епископа, славный рыцарь, взяв факел в руку, первый стал подниматься на вал. Вторым за ним тотчас пошел его слуга Петр, и они без всякого промедления сразу добрались до самого верха вала. Увидев это, и другие в войске побежали вслед за ними.

Что же сказать дальше? Каждый спешил взойти первым ради вящей славы и чести Иисуса Христа и матери его Марии, а также, чтобы и самому получить честь и награду за свой подвиг. И взошел кто-то первый, а кому это удалось, не знаю, знает Бог; за ним последовала вся масса.

Каждый помогал товарищу подняться в замок, а иные проникли в отверстие, через которое осажденные катили колеса с огнем; вошедшие первыми приготовляли место следующим, гоня эстов мечами и копьями с вала. Когда уже много тевтонов вошло в замок, за ними двинулись лэтты и некоторые из ливов.

И тотчас стали избивать народ, и мужчин и даже некоторых женщин, не щадя никого, так что число убитых доходило уже до тысячи. Русские, оборонявшиеся дольше всего, наконец, были побеждены и побежали сверху внутрь укрепления; их вытащили оттуда и перебили, всего вместе с королем около двухсот человек.

Другие же из войска, окружив замок со всех сторон, не давали никому бежать. Всякий, кто, выйдя из замка, пытался пробраться наружу, попадал в их руки. Таким образом, изо всех бывших в замке мужчин остался в живых только один – вассал великого короля суздальского (Юрия Всеволодовича. – Авт.), посланный своим господином вместе с другими русскими в этот замок. Братья-рыцари снабдили его потом одеждой и отправили на хорошем коне домой в Новгород и Суздаль сообщить о происшедшем его господам.

Когда все мужчины были перебиты, началось у христиан великое торжество: били в литавры, играли на свирелях и других музыкальных инструментах, потому что отомстили наконец злодеям и истребили всех вероломных, собравшихся туда из Ливонии (т.е. повстанцы шли к князю Вячко со всех завоёванных крестоносцами земель. – Авт.) и Эстонии.

После того собрали оружие русских, одежду, коней и всю добычу, бывшую в замке, а также оставшихся еще в живых женщин и детей, подожгли замок и на следующий день с великой радостью пошли назад в Ливонию, славя Бога на небе за дарованную победу, ибо благ он и милостив во веки.

Новгородцы же пришли было во Псков с многочисленным войском, собираясь освобождать замок от тевтонской осады, но услышав, что замок уже взят, а их люди перебиты, с большим горем и негодованием возвратились в свой город»[32].

Последнее сообщение сильно преувеличено. Новгород и его младший союзник Псков не собирались начинать большую войну с крестоносцами. Для войны они неизменно приглашали профессиональные войска князей. Ведь оплата дружинников обходилась городским республикам много дешевле, чем кровь своих воинов во главе со своими же боярами. Владимиро-суздальское летописание ничего о подготовке к войне не сообщает. Новгородский летописец отметил коротко: «В лето 6732 (1224). Пришёл князь Всеволод Юрьевич в Новгород. Того же лета убили князя Вячка немцы в Юрьеве, а город взяли»[33].

Зато послы Новгорода и Пскова были наготове. В том же году они заключили мир с немцами, сдав им всю Эстонию, но оговорив возвращение себе права собирать дань в части Ливонии, Талаве. Крестоносцы с правом завоевателей учинили в Юрьеве епископство для Германа, брата Альберта, и стали энергично покрывать страну своими замками, продержавшимися более 300 лет.

«Уступка» городскими республиками большей части Прибалтики на время умиротворила крестоносцев, занятых любимым ими делом усмирения и онемечивания язычников. Но «золотые пояса», руководившие политикой Новгорода и Пскова, допустили к границам русских земель крайне опасного соседа, понимавшего лишь один аргумент – острый меч.

На западных, крайне далёких от тихого Переяславля рубежах Руси обстановка, вследствие княжеских и боярских усобиц, была столь же неустойчивой. Поляки, венгры, чехи и даже немцы участвовали в грабежах, которые вели в ходе борьбы между собою русские власти. Ни один западный сосед не мог оспорить силу западнорусских княжеств, но все они отхватывали себе добычу на востоке как союзники, родственники и «друзья» самих русских!

Когда Александр Невский сядет на боевого коня, проблемы Западной Руси придётся решать его столь же молодому современнику – князю Даниилу Романовичу Галицкому. Александр увидит, кто стоит за объединёнными усилиями западных рыцарей, поднимет меч за православную веру и станет святым спасителем Руси. Даниил, в надежде на «помощь Запада», примет королевскую корону от католиков и потеряет своё государство – самые богатые и цветущие земли Руси, которые будут разодраны на части и поделены соседями.

Корни исторического решения не покоряться папству, которое принял князь Александр, лежали, конечно, в его воспитании, начатом с самого малолетства матерью, продолженном духовными наставниками, отцом и его боевыми товарищами. Вы скажете, что в 1220-х годах вера у обоих юных княжичей Даниила и Александра была одна. Это так. Но если Западная Русь не делала различий между союзниками, то Восточная выдвигала на первый план домашние, семейные и родственные связи.

Образованная, как и все Мстиславны, княгиня Феодосия-Ростислава оказала большое влияние на развитие своих детей, особенно первенцев, Фёдора и Александра, прославленных среди русских святых.

Как примерная жена, княгиня всюду, кроме военных походов, следовала за мужем туда, куда звали его государственные дела. Зимой 1222/23 г. новгородцы чем-то обидели сына великого князя Юрия, ещё недавно, когда они просили владимиро-суздальское войско для защиты русских владений в Эстонии, принятого ими ласково (особенно после того, как новый князь «владыку и всех мужей одарил без числа»). Не говоря ему, как обычно делали: «не хотим тебя; пойди, куда хочешь», буйные и вольнолюбивые хозяева городской республики напугали Всеволода Юрьевича так, что он «побежал в ночь, утаившись, из Новгорода, со всем двором своим».

Сделав вид, что они здесь ни при чём, знатные новгородцы послали старейших мужей во Владимир к великому князю Юрию: «Если тебе не угодно держать Новагорода сыном, то дай нам брата». Так они и заполучили себе воинственного Ярослава Всеволодовича, прибывшего в Новгород с семьёй и великокняжескими «низовыми» полками.

Очевидно, княгиня знала, что Ярослав призван на север именно для большого военного похода. Едва она с мужем и сыновьями, Фёдором и Александром, прибыла в Новгород, супруг повёл заранее собиравшиеся войска «низа», Новгорода и Пскова на войну с крестоносцами. Датского Ревеля, как мы помним, князь не взял, но счастливо вернулся без потерь (как говорит летопись, «пришли все здравы»), «привёл полона без числа» и добыл «злата много».

Мужчины-воины тогда украшений почти не носили, зато любимых одаривали ими щедро. Украшения русских княгинь, боярынь и знатных горожанок времён детства Александра Невского были, без всякого сомнения, самыми красивыми и богатыми в Европе![34] Глядя на современные музейные коллекции, можно смело сказать, что убранству высокопоставленных русских женщин могли завидовать дамы, а также короли и императоры континента.