Александр Н. и месть волшебного мира (СИ) - Страница 84

- Ну, дальше – так дальше, - он пнул ногой крысиную черепушку и уверенно зашагал вперед по тоннелю. Думать о том, что ждет его дальше, не хотелось совершенно, поэтому Саша призвал весь свой оптимизм и, чего греха таить, пофигизм, и принялся размышлять о том, как нанесет этот ход на свои чертежи. Это помогало по крайней мере не зацикливаться на риске быть обращенным в камень или стать вторым ужином Василиска.

Тем временем коридор делал один поворот за другим, и Саша мысленно порадовался, что здесь хотя бы нет ответвлений, иначе он бы точно заблудился в лабиринте под замком. Наконец коридор вильнул в последний раз и Саша оказался перед глухой стеной, на которой были выбиты две змеи. Они сплетались в кольца, а изумруды, вставленные в глаза, горели самым что ни на есть натуральным огнем.

- Система понятна, - буркнул Александр, - откройся.

Последнее слово он сказал на змеином языке, пытаясь понять, как на него переходить в случае необходимости. Тем временем в камне стены появилась щель, и перед Сашей открылся проход в самое жуткое помещение Хогвартса – в Тайную Комнату.

Она оказалась довольно просторной, высокой, но очень слабо освещенной. Саша невольно приоткрыл рот, рассматривая колонны, обвитые каменными змеями, которые терялись во мраке где-то там, высоко, где должен был быть потолок.

- Вот это я понимаю, архитектурка, - выдохнул Саша, напрочь забывший об осторожности. Впрочем, изумрудные глаза ближайшей змейки причудливо блеснули в свете Люмоса, и Александр вспомнил, где он и зачем пришел. Он поднял руку над головой, чтобы в случае опасности поскорее закрыть глаза, и побрел вперед. Он шел медленно, глядя вниз и вбок, стараясь обезопасить себя от смертоносного взгляда таящейся в подземелье твари. «Обычно, - мелькнула в мозгу робкая догадка, - зверюга разговаривает перед нападением, но может она уже затаилась и готовится к броску?» От этой мысли Сашу передернуло, и он взял немного правее, чтобы в случае чего скользнуть за колонну. Однако в комнате по-прежнему царила тишина, изредка прерываемая звуком падающих на каменный пол капель воды. Колоннада уже почти закончилась, а змея так и не было. Саша осторожно взглянул вперед и увидел чьи-то огромные ноги.

За последними колоннами, у задней стены возвышалась невероятных размеров статуя. Саша уже где-то видел эту длинную бороду, эти жуткие, диковатые черты лица, делавшие человека похожим на обезьяну, эту сутулость. Саша узнал Салазара Слизерина, такого, какой был изображен в «Истории Хогвартса», через страницу после легенды о Тайной Комнате. Фигура Слизерина была жутковатой, но было кое-что пострашнее: у босых ног Салазара лежала маленькая фигурка в черной мантии. Русые волосы были все в грязи и ужасно намокли, но девочку Саша узнал. Он видел ее. Определенно видел. Взгляд скользнул по нашивке на мантии: пятна грязи делали барсучка грустноватым, как будто он понимал, что грядет конец.

- Эй, - Саша присел возле девочки на корточки и подергал ее за плечо, - как тебя там? Селена? Синтия? Санта? Короче, поднимайся. Пошли! Тебя все уже обыскались.

- Она не поднимется, - прозвучал чей-то тихий голос у Саши за спиной. – И никуда уже не пойдет.

Александр поднялся на ноги и уставился на высокого темноволосого молодого человека, стоявшего у ближайшей колонны. На миг показалось, что его фигура мерцает и расплывается, но Саша списал это на недостаточность освещения.

- А ты кто такой? И почему она не поднимется? – недоуменно спросил он, глядя на незнакомца.

- Том Риддл, - коротко представился тот, и Саша опешил.

- Быть того не может. Ты учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад! Сейчас тебе должно быть под семьдесят и выглядеть ты должен как, - он покосился на статую Слизерина, - не так молодо, в общем.

- Я воспоминание, - коротко ответил Риддл, и голос его высокомерием напоминал голос Малфоя. – Пятьдесят лет я был заключен в дневнике.

Риддл взглянул куда-то за Сашину спину, и Александр проследил за его взглядом. Дневник лежал возле этой девочки – Сесилии? Сабрины? – у подножия статуи. Та маленькая черная книжица, которую Саша обнаружил тогда в дамской комнате.

- Это как? – недоуменно спросил Александр, крепко сжимая палочку, отчего свет Люмоса стал еще ярче. Теперь было очевидно, что Риддл действительно не человек. Он был воспоминанием, призраком прошлого, но в то же время он не был похож на других призраков, обитавших в Хогвартсе. Те были жемчужно-белыми, а этот… Цвет кожи Риддла действительно был бы похож на цвет кожи любого другого человека, если бы не потустороннее свечение, исходившее от него.

- А ты – Гарри Поттер, - Риддл не спрашивал, скорее, утверждал, но Саша отчаянно замотал головой.

- Я? Нет, ты что? Я, - он замялся. – Алекс. Алекс Ньюмен, Рэйвенкло. Очень приятно. Точнее, было бы очень приятно, если бы ты мне помог вытащить отсюда эту Сару, Стефани или как ее там.

- Алекс? Правда? – Риддл странно ухмыльнулся. – С Рэйвенкло? Тогда почему на тебе гриффиндорская мантия?

Саша отвел глаза. Легенда была и впрямь не ахти какая, но ему нужно было потянуть время, отсрочить стычку с Василиском, понять, что за угрозу несет в себе Риддл, придумать, в конце концов, как привести в чувство Скарлетт, Селестину – как некстати он забыл имя однокурсницы - и выбраться вместе с ней из этой треклятой комнаты.

- И очки, и шрам, - проговорил тем временем Риддл. – Нет, Алекс, ты не Алекс. Ты – Гарри Поттер.

- А вариант падения на битое стекло в раннем детстве ты не рассматриваешь? – предложил Саша не слишком уверенным тоном.

- Это шрам от заклятия, пущенного в тебя Волдемортом, - протянул Риддл.

- Да и хрен бы с ним, с Волдемортом. Ладно, мы пошли, - Саша попробовал взвалить на плечи девчонку, но потерпел неудачу и чуть не свалился вместе с ней на пол. – Да очнешься ты или нет! – в сердцах воскликнул он, и Том Риддл, наблюдавший за этой картиной, рассмеялся.

- Она не очнется. Видишь ли, Гарри, чем слабее становится Сьюзен, тем сильнее становлюсь я.

- Сьюзен. Точно. Вот помнил же, что что-то в этом роде, - Саша поморщился, и тут до него дошел смысл сказанного. – Погоди-ка! Что значит: «Чем слабее она, тем…» Что ты хочешь этим сказать?

- Мой дневник, - губы Тома Риддла все еще были растянуты в неприятной ухмылке. – Глупышка Сьюзен писала в нем много месяцев, рассказывала о том, как интересно учиться в Хогвартсе, как много у нее друзей, что на Гриффиндоре учится великий Гарри Поттер, и выделиться на его фоне не сможет уже никто. Я стал ее другом. Я слушал ее рассказы и терпел, терпел, терпел хваленое Хаффлпаффское дружелюбие. Сьюзен хотела, чтобы я тоже рассказал о себе. И я рассказал.

Последняя фраза прозвучала зловеще, и Саша начал догадываться, что именно рассказы Риддла привели Сьюзен в Тайную Комнату.

- Я впитывал все переживания Сьюзен, я наливался ее радостями и горестями, я становился сильнее, пока не смог напитать ее саму своими секретами. Подтолкнуть ее.

- Подтолкнуть к чему? – Саша направил палочку на Риддла. – К Тайной Комнате? Вот, что не давало мне покоя. Еще зимой мы увидели почетную доску с твоим именем. Думали, ты спас школу, а ты просто подставил Хагрида!

- Скажи, что жалеешь этого идиота, и ту грязнокровку вместе с ним, - усмехнулся Риддл.

Саша поморщился. Конечно, он не мог назвать Хагрида своим другом. Он вообще никого в этом мире не считал своим другом, но и закрывать глаза на подобную несправедливость не мог.

- В какой-то момент Сьюзен стала сопротивляться, - продолжил Том, - и решила выбросить дневник. Но побороть это очень сложно. Легче сдаться. И она сдалась. Впрочем, какое-то время я не мог продолжать великое дело Слизерина ее руками.