Александр Македонский. Огни на курганах - Страница 1

Там, где угрюмый хребет Седых гор,[1] прорезан узким ущельем Священных лоскутов[2] близ источника Куропаток, под нависшими глыбами зеленоватого гранита с красными прожилками стоят полукругом кожаные палатки, растянутые на кольях. Они выгорели на солнце, и ветер не переставая треплет их.

Огонек костра с треском вспыхивает, когда в него подбрасывают пучок сухих колючек. Порывы холодного ветра уносят клубы густого дыма. Ветер раскачивает длинные стебли растений с желтыми цветами, гонит по дороге сухие листья фисташковых деревьев, которые растут по склону горы, вцепившись корнями в трещины скал. Иногда скатываются легкие высохшие шары перекати-поля и, прыгая, несутся по каменистому ущелью. По обе стороны тропы на всех кустах нацеплены розовые и синие выцветшие лоскутки, оставленные суеверными путниками. Ведь если не оставить подарка духам гор, спрятавшимся в глубине ущелий, то этим можно вызвать их гнев, и они сбросят скалу, напустят болезнь или заставят хромать лошадь, и путник не увидит родного дома.

Около костра, кутаясь в порыжелые шерстяные плащи, сидят бородатые воины. К огню протянуты их волосатые, загорелые ноги, обутые в красные кожаные сандалии, подбитые гвоздями. Ремни от сандалий переплетены до колен. Бронзовые шлемы, сдвинутые на затылки, потемнели от времени и носят следы многих ударов. Обветренные лица темны от пыли и загара. Глаза щурятся от едкого дыма.

– Проклятое место!.. – ворчит один. – Холодный ветер дует из этой щели, как из кузнечного меха.

– Но, но! Клянусь Гераклом, – кричит другой воин, – даже кони бесятся здесь, на этом проклятом перевале!

Восемь лошадей привязаны к коновязям, по четыре в ряд, головами в середину, четыре вороных и четыре рыжих. Два жеребца ржали и взвизгивали, стараясь достать друг друга.

Воин прикрикнул на них, схватил несколько жгутов сена и стал раскручивать и пушить их перед присмиревшими конями.

– Аристоник никогда не позаботится о коне! Сидит где-нибудь на скале и мурлычет свою песню.

– Стой!.. – раздался крик между скал. – Стой, бродяга, а то я проколю тебе живот!

Все три воина вскочили, схватив копья.

– Аристоник не прозевал! Кто-то хотел пробраться мимо поста. Нужно придержать его.

– Куда идешь?.. – раздался сверху новый окрик по-персидски, и между большими камнями заметался странный тощий человек.

С необычайной легкостью, размахивая руками и широким плащом, похожий на летучую мышь, он бежал по склону горы, прыгая с одной скалы на другую, и к нему спешили наперерез воины, бывшие в дозоре. Путник сделал несколько прыжков, бросился к костру и здесь опустился на землю.

Этот человек, казалось, не мылся и не стригся от рождения. Длинные волосы, копной стоявшие над головой, спускались по спине чуть ли не до земли; они были заплетены в несколько кос, перевитых и перепутанных между собой и проткнутых на макушке длинными медными булавками. Курчавая бурая борода двумя прядями падала на грудь. Из-под грязной гривы черные глаза бросали недоверчивые, звериные взгляды. Полуголое, почти черное, тощее тело покрывал изодранный плащ, заплатанный яркими лоскутьями. Странник был подпоясан несколькими разноцветными шнурками,[3] на которых висели медные кривые ножи, щипчики, буравчики, сушеные змеи, ящерицы и другие диковинные знахарские принадлежности. На босых ногах налипли слои засохшей грязи. В руках он держал длинный посох; на конце его болталась пустая тыквенная бутылка.

– Кто такой? Куда идешь? – спрашивали воины.

– Иду в Забул.[4] – Он махнул рукой на север. – Я бедный атраван.[5] Хожу по свету и избавляю людей от злых дивов,[6] посылаемых страшным Ариманом.

– Зачем крадешься по горе, а не идешь по дороге? Значит, ты имеешь дурные мысли! Зачем прячешься?

Атраван поднял к небу длинные костлявые руки.

– Вижу на небе то, что написано Великим, Всевидящим. Много крови прольется, не все вернутся домой…

– Это мы и без тебя знаем. Сиди здесь, попрошайка! Сколько денег собрал? Говори!.. – Воин замахнулся копьем.

Атраван упал на землю и стал причитать:

– Ой, не убивай! Расскажу очень важное! Кто у вас начальник? Только ему скажу.

– Аристоник, иди сюда! Бродяга зовет начальника. Наверное, хочет обмануть! Чтоб с ним больше не возиться, сбросим его на дно ущелья!..

Со скалы спустился молодой воин в войлочной шляпе, завернутый в полосатый шерстяной финикийский плащ. В руках он держал кифару,[7] и пальцы рассеянно перебирали струны.

– Кто это? – Воин зевнул и потянулся.

– Попрошайка. Такие постоянно шатаются по всем дорогам и все высматривают. Это самые подозрительные бродяги. Надо его прикончить.

Лохматый странник замотал головой, схватил край своего рваного плаща и стал желтыми зубами отдирать розовую заплатку. Он вытащил небольшой обломок серебряной монеты и протянул темную ладонь.

Аристоник взял монету, внимательно осмотрел ее и сказал воину:

– Берда, это нужный человек. На монете изображение нашего базилевса. Это сюмбаллон.[8] Ты его проведешь прямо в главную канцелярию к экзетазису.[9] Смотри, чтоб его доставить живым… Сиди здесь! – указал он на место у костра.

Из глубины ущелья послышались звонкие крики. Подымаясь по склону горы, приближались запыленные всадники, ослы и верблюды, нагруженные вьюками, возле них погонщики с бичами. Над всеми возвышался огромный серый слон с корзиной на спине. Он величественно шел размеренными шагами и раскачивал толстым хоботом.

– Стойте! Да обезобразит вас Геракл! – Воины скрестили копья.

Караван остановился. Из кожаной палатки вышел начальник поста; он стал обходить и опрашивать прибывших. Рядом с ним шел переводчик в круглой белой войлочной шапке.

Несколько всадников в красных плащах и ярко блистающих шлемах держались надменно и отвечали сухо и отрывисто.

– Посольство из Афин.[10] Нас четверо, пятый слуга. Пропуск есть для свободного проезда по Персии, подписан стратегом Парменионом в Экбатане.[11]

– Подождете!

Группа путников, пестро одетых, сидела на ослах.

Они кричали все разом:

– Мы знаем, что славные непобедимые воины нуждаются во всем: в лекарствах от ран, приборах для бритья, ароматных мазях. Мы и продаем и обмениваем одни вещи на другие.

– Подождите здесь! Надо осмотреть вьюки.

– Ох, опять подождать! – застонали купцы. – Как остановка, так наши вьюки становятся более тощими!

Пожилой путник в полосатом плаще подъехал на высоком сером муле, покрытом зеленой сеткой с желтой бахромой. Покрой его одежды и золотистый тюрбан были необычны.

– Посол из вольного города Карт-хадашт.[12] на берегу Ливии[13] Со мной пять слуг и десять мулов с подарками для славного царя Македонии.

– Что ты бормочешь? Базилевс теперь уже не только царь Македонии, но повелитель всей Азии.